– Вы ожидали увидеть нечто другое? – Хилберт с любопытством посмотрел на меня.
– Я думала… Он целый.
– Ага. И внутри куча служителей в ожидании прихожан? – Ехидным тоном йонкер словно укорил меня за наивность. – Нет, он, конечно же, давно заброшен. Но сила в нём осталась та же. Ведь он построен в необычном месте.
Хилберт взял меня за руку и повёл дальше быстрее, словно хотел поскорее укрыть в надёжных стенах Храма. Я едва не забежала внутрь вслед за ним и снова застыла, задрав голову к высоченному своду, под которым как будто остался накопленный когда-то давно свет. Синевато-зелёный, бледный, он тонкими сияющими нитями перетекал между колоннами – высоко-высоко, – сыпался блестящей пылью на пол и гас, обращаясь пеплом. Я даже поморгала, не веря своим глазам.
Хилберт не дал мне разглядывать чудеса Храма долго – протащил дальше, к алтарю или какому-то жертвеннику – трудно сказать. Огромный, даже не обтёсанный толком камень на двух опорах стоял у главной стены. А вблизи я увидела, что в нём, оказывается, две чаши: снова с чёрной водой – в одном, и кристально голубой – в другом. А между ними – нечто вроде выемки под тело. По крайней мере, это углубление очень напоминало человеческий силуэт.
Хилберт наконец отпустил меня, давая теперь оглядеться вдоволь. А сам обошёл кругом, будто хотел убедиться, что рядом нет никакой опасности. Даже пропал из вида на время – и стало не по себе, словно я осталась здесь совсем одна. Решившись сдвинуться с места, тоже прошлась дальше, до двух изваяний богов, посеревших от времени и пыли до такой степени, что они совсем сливались со стеной. Только солнце в руке Хельда ещё едва заметно светилось, но собиралось вот-вот погаснуть.
– Когда свет пропадёт, – заговорил рядом со мной Хилберт, и я вздрогнула, – Храм потеряет защиту. И Глава должен будет восполнить её.
– Похоже, это произойдёт уже очень скоро. – Я указала взглядом на тускнеющий шар.
– Поэтому мне нужно принять ранг Главы как можно скорее. – Йонкер серьёзно кивнул.
Я оглянулась на алтарь и почувствовала себя потерянной. Отчего-то всегда казалось, что ритуалы – это нечто обставленное по особым правилам, в присутствии неких жрецов. С произнесением древних заклятий и обращением к богам. Но мы с Хилбертом были здесь одни: в тишине, которая нарушалась лишь тихим свистом ветра в какой-то из прорех Храма.
Йонкер вдруг поднял меня на руки и понёс к алтарю.
«Что будет?» – ударилась о черепную коробку мысль, отдаваясь в ней явным резонансом. Я только ухватилась за шею мужа руками, не сводя взгляда с грубого плоского булыжника, окутанного призрачным сиянием светлого источника с одной стороны, и мутным мраком тёмного – с другой.
– Не бойтесь, – шепнул Хилберт, опуская меня в ту самую выемку, в назначении которой я не ошиблась. – Что вы слышали об этом ритуале?
– Меня никто не учил… – начала я было оправдываться.
– Ничего сложного. – Йонкер отпустил меня, но взял за запястья и развёл руки в стороны. – Опустите ладони в источники. Постарайтесь не думать ни о чём важном. Откройтесь силе богов.
– Казалось, я должна открывать вас. – Я приподняла голову, глядя на Хилберта.
– Конечно, откроете. Если готовы будете войти. А на это нужна дополнительная сила. – Ладони Хилберта прошлись поверх платья по моим бёдрам вверх.
Я снова откинула голову в удивительно удобную выемку. Вздохнула медленно и глубоко, закрывая глаза. Но снова открыла, когда надо мной нависла тень, загораживая сияние под сводом зала. Хилберт стоял у изголовья, склоняясь ко мне. Его перевёрнутое лицо казалось незнакомым и чуть жутковатым. Он взял мою правую руку и точным движением неглубоко разрезал ладонь – я еле удержала всхлип. А после без колебаний махнул лезвием и по своей. Окунул её в темный источник и вынул.
– Доверьтесь мне, – шепнул, вновь нависая надо мной.
Рассматривая его, словно в головоломке пытаясь отыскать каждую знакомую черту, я опустила ладони в источники. Прохладная и тёплая вода обволокла их, заколол слегка порез, с каждым мигом всё сильнее. А перед глазами заскакали светящиеся крупинки – и Хилберта я почти перестала видеть.
Но зато почувствовала сполна, когда он накрыл мои губы своими, пронизал волосы у висков кончиками пальцев. Его поцелуй становился всё глубже, ненасытнее. Казалось, вот-вот, и он начнёт сдирать с меня одежду. И я, совершенно потеряв разум, толкалась в его горячий рот языком, будто и правда хотела войти и открыть его, слиться с ним, отыскав в его душе и теле каждую выемку, предназначенную мне, и заполнить собой. Укрепиться в нём и помочь отыскать силы, будто бы скрытые в тяжёлых сундуках – до поры.
Но вдруг йонкер оттолкнул меня, словно ему стало противно. И странно – я сделала шаг назад, хоть и не могла, кажется, ведь лежала сейчас на алтаре.
Открыла глаза, поддёргивая неожиданно спущенное с плеч платье вместе с сорочкой. Но не слишком, только слегка прикрывая обнажённую грудь. И оказалось, что стою в неуловимо знакомой комнате, пронизанной светом, который струился в окно сквозь прозрачные занавески. Исписанные тонким узором стены, резная мебель и высокая, но не слишком широкая постель за спиной йонкера – уютная спальня как раз для молодой девицы.
А Хилберт смотрел на меня яростно и зло.
– Вы с ума сошли, мейси? – Он подошёл и быстрым жестом натянул мне платье обратно на плечи. – Чего вы добиваетесь?
– Я знаю, что нравлюсь вам! Что вы хотите…
– Я сам решу, чего хочу. Вы ошиблись в своих догадках. – Хилберт отошёл снова, нервным жестом поправляя распахнутый ворот. – Если вы позвали меня сюда только затем, чтобы привязать к себе компрометирующей выходкой, то всего доброго.
– Отец всё равно прикажет вам жениться на мне! – Я качнулась было вслед за ним, прижимая руки к груди, на которой только что чувствовала прохладу.
Теперь она снова была прикрыта, нарочито ненадёжно. И стыда совсем не было. Пусть смотрит! Пусть всё, что он видел, отпечатается в его памяти и лишит покоя. Другие мужчины желают меня и копят деньги, чтобы отдать матери за право взять в жёны старшую дочь. А он… Я не могла понять, что его не устраивает. Что отталкивает от меня настолько, что он и лишнего мгновения не может побыть рядом.
– После всех ваших выкрутасов, – Хилберт покачал головой, – я не думаю, что послушаю даже приказ отца.
– И пожертвуете Ключом?
– Ключ можно найти и другой. Если понадобится, – безразлично пожал плечами йонкер и направился к двери. – Ваша сестра и то годится на роль жены лучше. Но и без Ключей силы ван Бергов велики.
Не нуждается, значит… Ну что ж.
– Вы пожалеете об этом, – прошипела я, когда он уже взялся за ручку. – За каждый миг пренебрежения мной вы расплатитесь.
– Прекратите брызгать ядом, Паулине, – покачал головой Хилберт. – Вам это не идёт.
Дверь за ним закрылась, а я, ещё несколько мгновений глядя ему вслед, вдруг упала прямо на пол, словно меня подрубили – и тотчас будто окунулась в прозрачное озеро, всё насквозь пронизанное солнечными лучами. Один из них широким лезвием распорол бесконечно глубокое пространство передо мной. Понёсся куда-то за край сознания. И вдруг – преломился, сбился с намеченного пути и рассеялся сияющими бликами вокруг, заиграл, осыпая меня колючими осколками, пока совсем не пропал.
