Шагнув внутрь, Эви услышала, как дверь тихо закрылась за ее спиной. Себастьян восседал на массивном стуле, как Люцифер на троне, делая карандашом пометки на полях учетной книги. Он расположился за столом, на котором высились блюда с закусками, доставленные из буфета при обеденном зале.
Оторвав взгляд от учетной книги, Себастьян отложил ее в сторону и выдвинул второй стул для Эви.
– Как твой отец?
– Проснулся ненадолго. Похоже, он думает, что я снова маленькая девочка, – сдержанно отозвалась она, усаживаясь за стол. От голода и усталости у нее тряслись руки. Видя ее состояние, Себастьян молча наполнил ее тарелку, положив всего понемногу: крохотные перепелиные яйца, сваренные вкрутую, ложку овощного салата, ломтик сыра и немного холодной ветчины и птицы.
– Спасибо, – сказала Эви, слишком усталая, чтобы интересоваться, что она ест. Наугад ткнув вилкой в тарелку, она поднесла ее ко рту, откусила кусочек, прожевала, закрыв глаза, и проглотила. Приподняв ресницы, она встретила взгляд Себастьяна.
Он выглядел таким же усталым, как она. Под светло-голубыми глазами залегли тени, кожа на скулах натянулась и казалась бледной, несмотря на загар. Он не успел побриться, и на подбородке поблескивала золотистая щетина. Как ни странно, некоторая запущенность была ему даже к лицу, придавая особую выразительность его чертам, отличавшимся холодной безупречностью мраморного шедевра.
– Ты по-прежнему настаиваешь на том, чтобы остаться здесь? – Взяв из вазы персик, он ловко разрезал его, вынул косточку и вручил ей золотистую половинку.
– Да. – Эви надкусила сочный фрукт, наслаждаясь сладкой мякотью, наполнившей рот.
– Этого я и боялся – сухо заметил Себастьян. – Что ж, очень глупо с твоей стороны. Ты даже не представляешь, каким оскорблениям можно подвергнуться в подобном месте... непристойные предложения, похотливые взгляды, откровенное хамство... и это еще не самое ужасное.
Не зная, смеяться или злиться, Эви пожала плечами:
– Как-нибудь справлюсь.
– Надеюсь.
Поднеся к губам бокал с вином, Эви бросила взгляд на учетную книгу.
– Что это?
– Приходные и расходные записи. Думаю, ты не очень удивишься, узнав, что Иган нечист на руку. Он делает это осторожно, чтобы кражи не бросались в глаза, но со временем набирается значительная сумма. Бог знает, сколько лет он занимался этим. Все книги, которые я успел просмотреть, содержат, мягко выражаясь, неточности.
– Ты уверен, что это неслучайно?
– Абсолютно. Bce очень просто. – Он открыл учетную книгу и пододвинул ее к Эви. – В прошлую среду прибыль составила около двадцати тысяч фунтов. Если сверить записи по займам, банковским депозитам и выплатам наличными, можно увидеть расхождения.
Эви проследила за его пальцем, скользившим по числам, указанным на полях.
– Видишь? – сказал он. – Это правильные значения. Иган бессовестно завышал расходы, например, за счет увеличения стоимости игральных костей. Даже если исходить из того, что набор костей обновляется ежедневно, годичные затраты, если верить Рогану, составляют не более двух тысяч фунтов. – Постоянная замена игральных костей была общепринятой практикой, чтобы исключить любые подозрения в использовании свинца для их утяжеления.
– Но здесь указано, что на кости было потрачено почти три тысячи фунтов, – заметила Эви.
– Вот именно. – Себастьян откинулся на спинку стула, самодовольно улыбаясь. – Точно так же я дурачил отца в своей неправедной юности, когда он выдавал мне месячное содержание, а мне требовалось больше денег, чем он готов был дать.
– Для чего? – не удержалась Эви от вопроса.
В его глазах мелькнула ирония.
– Боюсь, объяснение потребует слов, к которым ты питаешь стойкую неприязнь.
Наколов на вилку перепелиное яйцо, Эви сунула его в рот.
– Что ты намерен делать с мистером Иганом?
Он пожал плечами:
– Как только он достаточно протрезвеет, чтобы держаться на ногах, он будет уволен.
Эви откинула назад прядь волос, упавшую ей на щеку.
– Здесь нет никого, кто мог бы его заменить.
– Есть. Пока мы не найдем подходящую замену, я сам буду управлять клубом.
Эви закашлялась, чуть не подавившись перепелиным яйцом, и поспешно схватила бокал с вином. Промочив горло, она уставилась на Себастьяна круглыми глазами. Как он мог додуматься до такой нелепости?!
– Ты не сможешь.
– Вряд ли я сумею вести дела хуже, чем Иган. Он месяцами не ударял палец о палец. Еще немного, и это заведение, развалится на части.
– Ты же говорил, что ненавидишь работу!
– Говорил. Но, полагаю, мне следует поработать хотя бы раз, что убедиться в этом окончательно.
От волнения Эви начала заикаться.
– Д-для тебя это новая игрушка. Поиграешь и бросишь, когда надоест.
– Я не могу себе этого позволить, дорогая. Хотя клуб все еще приносит прибыль, выручка падает. За твоим отцом числятся внушительные долги, которые нужно платить. Если те, кто задолжал ему, не в состоянии расплатиться наличными... придется брать драгоценности, произведения искусства, недвижимость... все, с чем они готовы расстаться. Имея неплохое представление о ценности вещей, я смогу выторговать приемлемые условия. Есть и другие проблемы, о которых следует упомянуть. Дженнер имел глупость приобрести скаковых лошадей, которые уже стоили ему целого состояния в Ньюмаркете. Кроме того, он сделал несколько безумных вложений, в том числе десять тысяч фунтов в золотоносную шахту во Флинтшире. Чистое надувательство, на которое не клюнул бы даже ребенок.
– О Боже! – вымолвила Эви, нервно потирая лоб. Он болен... видимо, люди воспользовались этим обстоятельством...
– Да. И теперь, даже если мы захотим продать клуб, мы не сможем этого сделать, не приведя его в порядок. Будь у меня альтернатива, можешь мне поверить, я бы воспользовался ею. Но это заведение похоже на дырявое сито, и нет никого, кто мог бы или хотел заткнуть дырки. Кроме меня.
– Что ты знаешь о том, как затыкать дырки?! – воскликнула она, в ужасе от его самоуверенности.
Себастьян вкрадчиво улыбнулся и слегка приподнял бровь. Глаза Эви расширились, и, прежде чем он открыл рот, собираясь ответить, она зажала уши ладонями.
– О нет, не говори! – Видя, что он покорно хранит молчание, несмотря на дьявольский блеск в глазах, Эви осторожно опустила руки. – Если ты собираешься управлять клубом, где ты будешь ночевать?
– Здесь, конечно, – последовал невозмутимый ответ.
– Но единственная свободная спальня досталась мне, сказала она. – Все остальные заняты. И я не собираюсь делить постель с тобой.
