Лилиан подошла ближе и поморщилась, взглянув на гниющую рану, затем перевела глаза на лицо Себастьяна, покрытое неестественной бледностью.
– Что же делать?
– Мистер Роган предложил обрабатывать воспаленную область раствором соли, – сказала Эви, осторожно прикрыв пулевое отверстие и натянув одеяло на грудь Себастьяна. – А еще он слышал о растении, которое сбивает температуру. Как раз сейчас он пытается достать его.
– Можно воспользоваться чесночным соком, – предложила Лилиан. – Моя няня смазывала им порезы и царапины, и они заживали гораздо быстрее.
– А моя старая домоправительница, миссис Фэрклот, использовала уксус, – сообщил Уэстклифф. – Чертовски жгло, но срабатывало. Думаю, нужно смешать все это и добавить немного скипидара.
Лилиан бросила на него недоверчивый взгляд:
– Его, кажется, делают из сосновой смолы?
– Да, с помощью перегонки, – ответил Уэстклифф. – Говорят, он помогает при гангрене. – Он повернул жену лицом к себе и чмокнул ее в лоб. – Я постараюсь достать все компоненты и подобрать их соотношение. – Его суровое лицо смягчилось. – А пока придется доверить ситуацию твоим умелым рукам.
Лилиан поправила воротничок его рубашки, коснувшись кончиками пальцев его загорелой шеи.
– Тебе лучше поторопиться. Если Сент-Винсент придет в себя и обнаружит, что находится в моей власти, не удивлюсь, если он умрет на месте.
Они обменялись короткими улыбками, и Уэстклифф вышел из комнаты.
– Наглый, самонадеянный тип, – заявила Лилиан, глядя вслед мужу. – Боже, как я его обожаю!
Эви покачнулась.
– Как вы...
– Нам нужно многое обсудить, дорогая, – деловито перебила ее Лилиан. – Но придется отложить это до лучших времен. Ты едва жива от усталости. И, честно говоря, тебе не помешает принять ванну. – Оглянувшись в поисках колокольчика, она обнаружила его в углу и дернула за шнур. – Я распоряжусь, чтобы приготовили ванну. Ты вымоешься, а потом выпьешь чай с тостами.
Эви покачала головой и открыла рот, собираясь спорить, но Лилиан решительно пресекла все ее возражения:
– Я присмотрю за Сент-Винсентом.
Эви настороженно уставилась на подругу, гадая, зачем той понадобилось ухаживать за человеком, который пытался ее похитить. Лилиан не отличалась склонностью к всепрощению, и хотя Эви была уверена, что ее подруга не причинит вреда беспомощному больному, она не могла не испытывать беспокойства, оставляя Себастьяна на ее милость.
– Не могу поверить, что ты хочешь... после того, что он сделал...
Лилиан криво улыбнулась:
– Я стараюсь не ради него, а ради тебя. И Уэстклиффа, который почему-то считает его не совсем пропащим. – Она нетерпеливо закатила глаза при виде нерешительности на лице Эви. – Ради Бога, Эви, иди и прими ванну. И сделай что-нибудь со своими волосами. А насчет Сент-Винсента можешь не волноваться. Я позабочусь о нем, как позаботилась бы о собственном муже.
– Спасибо, – прошептала Эви, чувствуя, что глаза снова обожгло слезами.
– О, Эви... – Лицо Лилиан смягчилось и приобрело несвойственное ей сочувственное выражение. Она снова сжала Эви в объятиях и проговорила, уткнувшись в ее спутанные волосы: – Он не умрет, можешь мне поверить. Безвременная кончина – это удел хороших, праведных людей. – Она издала негромкий смешок. – А эгоистичные ублюдки типа Сент-Винсента живут долго и мучают других.
С помощью горничной Эви вымылась и переоделась в дневное платье, которое можно было носить без корсета. Не дожидаясь, пока высохнут волосы, она заплела их в длинную косу, оставив ее свободно свисать вдоль спины, и вдела ноги в комнатные туфли. Вернувшись к постели Себастьяна, она обнаружила, что Лилиан привела комнату в порядок и раздвинула шторы. Вокруг ее талии было повязано полотенце, заляпанное пятнами, как и лиф ее платья.
– Я приготовила ему бульон, – сообщила Лилиан. – Пришлось потратить чертовски много времени, чтобы заставить его глотать – что само по себе чудо, учитывая, что он пребывал в полубессознательном состоянии, – но я не успокоилась, пока не влила ему в горло всю чашку. Думаю, он уступил только потому, что принял меня за ночной кошмар, который развеется, если он удовлетворит мои капризы.
Как Эви ни старалась, Себастьян у нее не выпил ни капли со вчерашнего утра.
– Ты просто волшебница...
– Да, да, я знаю. – Лилиан небрежно отмахнулась, смущенная похвалой. – Твою еду только что принесли – она вон там, на столике у окна. Вареные яйца и тосты. Съешь все до последнего кусочка, дорогая. Мне бы не хотелось применять силу и к тебе тоже.
Эви послушно села и вонзила зубы в тост, намазанный маслом, а Лилиан сменила влажную салфетку на лбу Себастьяна.
– Должна признаться, – сказала она, – что трудно презирать человека, когда он находится в столь беспомощном состоянии. К тому же в его пользу говорит тот факт, что это он лежит здесь раненый, а не ты. – Усевшись на стул у постели, она бросила любопытный взгляд на Эви. – Интересно, почему он это сделал? Ведь он эгоист до мозга костей. Такие типы не жертвуют собой ради других.
– Он совсем не так плох, как ты думаешь, – возразила Эви, запив тост глотком горячего чая.
– Уэстклифф думает, что Сент-Винсент влюбился в тебя.
Эви поперхнулась.
– С-с чего он взял? – спросила она, не осмеливаясь поднять глаза от чашки.
– Он знает Сент-Винсента с детства и неплохо его понимает. И потом, Уэстклифф видит своеобразную логику в том, что в конечном итоге именно тебе удалось покорить сердце Сент-Винсента. Он говорит, что в такой девушке, как ты, воплотились... хм... как это он выразился? Не помню точных слов, но будто бы в тебе воплотились самые сокровенные мечты Сент-Винсента.
Щеки Эви загорелись, а в измученной груди вспыхнул лучик надежды, смешанной с болью. Она постаралась изобразить иронию:
– По-моему, все его мечты связаны с тем, чтобы соблазнить как можно больше женщин.
На губах Лилиан промелькнула усмешка.
– Дорогая, для Сент-Винсента это не мечты, а реальность. А ты, возможно, первая милая и порядочная женщина, которая встретилась на его пути.
– Он провел довольно много времени с тобой и Дейзи в Гемпшире, – напомнила Эви.
Это утверждение, похоже, еще больше развеселило Лилиан.
– Я совсем не милая, дорогая, как и моя сестра. Только не говори, что ты до сих пор об этом не догадывалась.
Не успела Эви покончить с едой, как в комнату вошли лорд Уэстклифф и Кэм, нагруженные баночками, пузырьками и пакетами. За ними следовали горничные с металлическими кувшинами, над которыми поднимался пар, и стопками сложенных полотенец. Отвергнув помощь Эви, они свалили принесенные предметы рядом с кроватью и обернули бедра и бока Себастьяна полотенцами, оставив открытой только рану.
