Олли махнул рукой в ответ и рассмеялся:
– Не знаю, наступит ли тот день, когда я смогу торжественно надраться на твоих похоронах… родственничек!
– Родственник? – решила уточнить степень этого самого родства я, раз уж разговор свернул в ту степь.
– Эм-м-м… – Олли задумался. – Получается, что он мой двоюродный дедушка.
– Сложные у вас с дедушкой взаимоотношения… – философски заметила я, вспомнив пожелания двоюродного внучка наконец спровадить своего косвенного предка на тот свет.
– Какие дедушки, такие и отношения! – рыкнул дракон, таким взглядом глядя на край башни, что в мою честную душу закралось подозрение, что если бы Лаллин все еще стоял там… скинул бы его внучок!
Впрочем, не сказать, что я его осуждаю. Или не понимаю…
Подозреваю, что Лаллин Черное Золото за свою долгую жизнь накосячил везде, где только можно, и сплясал на любимых мозолях о-о-очень многих! Фейри есть фейри.
– Олли, если ты уже наградил своего предка всевозможными эпитетами, то, может, все же вернемся в замок? – холодно спросил Ильф.
– Это и твой предок тоже, – наставительно заметил Златогривый, но все же щелкнул пальцами, и нас охватило серебристое сияние. Туман портала заволок все вокруг, а когда рассеялся, первое что я ощутила – это тепло. И как же мне стало хорошо!
Спустя полчаса мы сидели в одной из гостиных перед ярко горящим камином, и Олли, крутя в руках два браслета, читал лекцию.
Уже минут десять. И надо признать, примерно минуты с третьей эта речь начала навевать на меня сон. С каждым мигом все упорнее и упорнее!
– Итак, кроме регулятора уровня эмпатического контакта, тут есть еще и вот эта штучка, которая отвечает… – заунывным тоном бубнил Златогривый, зачитывая нам текст с какой-то бумажки.
– Олли! – наконец не выдержал Ильф, сидящий в кресле напротив. – Может, мы сами прочитаем, а?
– Вы должны знать, на что идете, когда это надеваете!
– Мы знаем. Ну или узнаем… – сонно отозвалась я, плотнее заворачиваясь в свой плед. Все же после открытого всем ветрам ритуального зала было крайне сложно согреться.
Ильфрисэйн прошелся по комнате, остановился возле меня и сначала укутал плечи своим пледом, а после, оперевшись ладонями на спинку моего кресла, сказал:
– Олли, поверь, мы подойдем к делу серьезно и обстоятельно!
– Ага, – снова пробормотала я что-то одобрительное, понимая, что очень хочу спать!
Вот очень. Так, что прямо сейчас отрублюсь в этой самой комнате, и плевать, что место неподходящее и поза неудобная.
Олли прерывисто вдохнул, видимо, выражая свою немереную скорбь по поводу нашей безответственности.
– Ну ладно… – буркнул наставник и потянулся к открытой резной шкатулке из белого дерева, бережно положил оба браслета на бархатную синюю подушечку и закрыл крышку.
После, нехотя передавая связующий артефакт Ильфу, он сказал:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Не сомневайся, – серьезно ответил дракон и, передав шкатулку мне, эдак с намеком поинтересовался у кузена: – Олли, помнится, ты говорил, что у тебя дела?
Я даже проснулась от такой прямоты и ничем не замаскированной просьбы оставить нас и поискать себе занятие в другом месте.
Недоуменно закрутила головой, мимолетно удивляясь невероятно серьезному выражению лица Ильфа и иронии в глазах наставника.
– Ну да, конечно, – кивнул Златогривый и, уж совсем многозначительно ухмыльнувшись, протянул: – Как я мог забыть!
– Если забыл, куда тебе надо, то придумай что-то новое, – любезно подсказал вариант Ильфрисэйн. – Если сложно, то я могу помочь. Направление указать, род деятельности присоветовать…
– Это мы позже обсудим, – открыто улыбнулся Оллисэйн и, вернувшись к столу, взял оттуда папку с документами и какой-то амулет в виде кристалла на цепочке. – Ну что… Всем пока!
– Да-да, – махнул ему рукой Ильф.
– До свидания, – растерянно попрощалась я, удивленно глядя вослед Златогривому.
Бабах! Захлопнулась дверь за хозяином замка, и спустя секунду моей шеи коснулось горячее дыхание и шепот:
– Устала? Спать хочешь?
– Д-д-да… – немного запнувшись, ответила я.
Все же как с ним сложно!
Да, я еще не привыкла к тому, что он поменял свое отношение. Я просто не знаю, чего теперь от него ожидать! Раньше все было проще и понятнее, а потому не вызывало диссонанса в моей честной душе. А сейчас непонятно, что и как…
Мне хотелось отстраниться от него, пересесть подальше, чтобы Ильф не тревожил и не смущал, чтобы я смогла спокойно сформулировать свои мысли и сомнения. Ведь как мне кажется, наша ситуация требовала обсуждения.
– Не дергайся ты так, Ноэль. – Теплые пальцы мужчины скользнули по виску, погладили щеку и невесомо обвели губы.
Почему-то мне захотелось приоткрыть рот и лизнуть. Или прихватить зубками…
Я покраснела от противоречивого желания и неуверенно подняла взгляд на дракона.
– А разве у меня есть причины чувствовать себя спокойно в твоем обществе? – Вопрос был тихий, почти неслышный. Но от этого не менее важный и весомый. Требующий ответа.
И я незамедлительно его получила.
– Причин нет, – спокойно ответил Ильф и многозначительно добавил: – Пока нет.
– Многообещающе, конечно. – Я перебрала пальцами по подлокотнику, понимая, что раз разговор так начался, то грех его сворачивать, не выяснив хотя бы что-нибудь. В конце концов, мы, женщины, просто обожаем расставлять точки над «i».
Я подняла голову, прямо взглянув в серые глаза мужчины, и, указав ладонью на противоположное моему кресло, предложила:
– Присядешь?
– Разумеется, – с готовностью согласился дракон и… быстро поднял меня на руки, сев в МОЕ кресло и удобно расположив меня на коленях.
– Э-э-э…
К сожалению, у меня не получилось членораздельно выразить свое отношение к ситуации!
– Я тебя внимательно слушаю, Ноэль. Очень внимательно.
Ильф смотрел мне в глаза. Прямо, уверенно, ни на миг не отводя взгляда… и это вызывало двойственные чувства. Смущало. Очень смущало, и мне стоило некоторых волевых усилий не сдаться первой в этом поединке. Правда, если взгляд мне удалось удержать, то румянец оказался разуму не подвластен, и я ощущала, как жжет щеки от прилившей крови.
В комнате было тихо. Тихо настолько, что слышался свист ветра за окнами и почти оглушительное потрескивание огня в камине. Настолько, что стук моего сердца и звук дыхания вытеснял все остальное.
Это заставляло ощущать неловкость и… злило. Чем дальше, тем больше меня это злило!
