А вот и Гена с Муайто, сидят беседуют. Тоже шепчутся в сторонке. Думают, не слышит их никто.
— Почему ты им служишь? — нифига себе вопросики орк выдаёт.
— Я им не служу, — у гоблина голос, словно кто ножом по стеклу скребёт. — С одними я договариваюсь, помогаю им или оказываю услуги. Для других выполняю работу за деньги. С некоторыми даже дружу, — это он про него, про Ярика, что ли? — Коблы даже Древним не служили, как и вы, орки. Были вассалами, но не служили. Коблитты, да, те служили, пока не предали. Но не мы.
— А человеки? Куда ты ведёшь их и для чего?
— Они нашли проход между мирами. И теперь им нужно помочь открыть новый.
— Но человеки — враги!
— Враги иногда становятся союзниками. А иногда и друзьями.
— А я тебе зачем? — что-то слишком орк сегодня любопытный. Насел с вопросами на бедного Гену.
— Ты помогаешь мне. Я должен убедиться, что человеки именно те, о ком говорится в пророчестве.
«Опять это пророчество! Чего они все носятся с ним, как с писанной торбой?» — Ярик кинул взгляд на гоблина. Тот вяло шебуршил какой-то палкой в костерке, изредка переворачивая обуглившиеся поленца.
— Считай, что выполняешь волю Древних.
— Древние. Их сейчас так никто у нас и не называет. Ушедшие — вот кто они для нас. Да и то, — орк задумчиво поскрёб подбородок, — для таких молодых, как я, они всего лишь легенда. Сказка, в которую уже почти и не верят. Трудно верить в то, чего не видишь.
— Это да, — согласился гоблин. — Только, вот, я их видел.
— Да ну?! — поразился орк так, что даже голос повысил.
— Ну да.
— И разговаривал с ними? — сколько же удивления было в голосе Муайто. И волнения. Надо же, железобетонный орк разволновался.
— Да как с тобой сейчас, — и ведь не врал зелёный, Ярик это отлично чувствовал. — Только не шуми. Весь лагерь на уши поставишь.
— Вот это рухнуть в пропасть, коблитт меня полюби! — шёпот у орка такой, что даже им на уши можно кого угодно поставить. Он замолчал, задумавшись и, немного погодя, спросил уже значительно тише: — Если ты исполняешь волю Древних, а я тебе помогаю, значит, и я выполняю их волю?
— В логике тебе не откажешь, — усмехнулся кобл.
— Значит, я почти что шаман и жрец Ушедших?
— Ну, в какой-то степени, да.
— И мне теперь нельзя будет иметь детей? — в голосе Муайто появились нотки сомнений и даже опасений.
— С чего ты взял?
— Мой приёмный отец, когда стал шаманом и жрецом, перестал иметь близость с женой.
— Мне кажется, ты путаешь причину со следствием.
— Говори проще, — возмутился орк. — Мне можно будет иметь жену?
— Да хоть пять, — заверил его кобл.
— Пять не надо. Меня Триска ждёт. Пусть одна она будет, — голос Муайто погрустнел и стал задумчивым. — Дождётся ли.
— Будь уверен, — подбодрил его зелёный. — Как такого доблестного воина и не дождаться?
— Хорошо, — пришёл к каким-то выводам Муайто. — Нужно только волосы убрать. Я отрекаюсь от мирских дел и посвящаю себя служению твоей цели. Одолжи мне один из ножей.
Гоблин протянул орку клинок, и тот занялся сбриванием своей шевелюры. Разговор угас.
Глава 11
Несколько секунд Ярик ещё понаблюдал, как Муайто, срезая под корень свои космы, кидает их в костёр. Но, вспомнив про обещание гоблину, вытащил из сапога Карук и мысленно окликнул Кляксича. Дух Хаоса отозвался мгновенно, радостно запульсировав и зашерудив своими многоножками.
— Сейчас я тебя покормлю, — поспешил его обрадовать юноша и сунул клинок в огонь. — Не магическая, конечно, но тоже энергия. Уж какая есть. Так что, жуй-жуй, глотай.
Кляксич отозвался всплеском благодарности и с удовольствием запустил в пламя сразу несколько резко вытянувшихся отростков.
— Это самый настоящий Чёрный Кинжал? — Муайто отвлёкся от своих спа-процедур и с интересом подглядывал за действиями Ярика.
— Ага, он самый, — кивнул парень, — Карук.
— И ты можешь управлять Духом, что к нему привязан? — показалось или в голосе орка проскользнули нотки уважения?
— Ещё не совсем. Но заклинания чужие порушить уже могу запросто. Ты так смотришь, словно я в руке, не знаю, джедайский меч держу.
— У нашего народа такой клинок лишь у самого главного шамана сохранился. И лишь он умеет им пользоваться. Я только слышал о нём. Не видел. Для меня это, как легенда ожившая. Можно посмотреть?
Ярик с сомненьем глянул на протянутую руку орка. Немного поколебался, но всё же передал ему Карук. Муайто принял кинжал осторожно, медленно поднёс к лицу.
Разглядывал несколько секунд, нежно поглаживая и благоговейно вздыхая. Потом приложил клинок ко лбу и нехотя протянул его обратно Ярику:
— Я слыхал от старших, что у человеков есть такие. Но мне говорили, что они не умеют общаться с духами клинков.
— Мы нашли общий язык, — пожал плечами юноша. — А сейчас, извини, мне нужно с ним позаниматься. Да и тебе не мешало бы закончить, — обрезанные волосы торчали на голове орка смешными клочками-рожками, делая краснокожего похожим на ситха из звёздных войн. Если морду лица ещё сажей разрисовать, вылитый Дарт Мол получится. — Хотя так тоже прикольно смотрится.
— Смеёшься? — подозрительно посмотрел на Ярика орк.
— Так, немного, — не стал скрывать тот, перестав бороться сам с собой, и расплылся в улыбке. — Ты бы сейчас себя видел!
— Ну-ну, — ни капли не рассердился Муайто и вернулся к сбриванию остатков волос. — Можно подумать, вы, человеки, сами не смешные.
Яромир не стал с ним спорить, вернулся к общению с Кяксичем, пытаясь заставить того покинуть кинжал. Дух очень старался исполнить желание парня, забавно подпрыгивал на самом кончике лезвия, но все его попытки сорваться с клинка были совершенно безуспешными.
Что ж он так прицепился-то к нему? Ярик поднёс Карук поближе к себе, держа прямо перед глазами. Может, вблизи получится как-нибудь сильнее повлиять на Кляксича. Ведь на большом расстоянии тот его куда хуже слышит.
«Давай, родной, оторвись уже от этой железяки!» — усилил он на сколько смог свой мысленный и эмоциональный посыл Кляксичу.
Тот затрепыхался на кончике Карука, активно пытаясь его покинуть, но, как всегда, безрезультатно. Хотя нет, результат был. Ярик наконец-то заметил, что удерживает Духа Хаоса на клинке.
Несколько растущих из Кляксича ножек были словно намотаны на лезвие, перекручиваясь и сплетаясь в какие-то хитрые не то узоры, не то узлы. Скорее даже, и в то, и в другое одновременно. Как он, растяпа, раньше этого не замечал? Впрочем, успокоившийся Кляксич, перестав скакать, тут же уселся на место привязки, прикрыв его своим копошащимся «тельцем».
