Он мягко прижал ее голову к своему плечу. Ее обдало жаром, когда она почувствовала защиту его рук, силу его тела. И это Мэтыо Свифт, самый неромантический мужчина из всех, кого она знала.
Да, визит в Стоун-Кросс-Парк приносит один сюрприз за другим.
– Я отвезу вас домой, – сказал Мэтью, склонившись к ее уху. От этих слов ее обдало фонтаном горячих искр. – Вы сможете усидеть на лошади передо мной?
Как все перевернулось, подумала Дейзи, с бесстыдным трепетом ожидая эту перспективу. Мэтыо поднимет ее в седло, она, откинувшись назад, прижмется к нему. Он повезет ее прочь, и она сможет тайно предаться фантазии. Она вообразит себя авантюристкой, которую похитил разбойник...
– Не думаю, что это разумно, – со смехом сказал лорд Лландриндон. – Учитывая ваши отношения...
Дейзи побелела, решив было, что лорд намекает на ужасные мгновения в библиотеке. Но Лландриндон не мог знать об этом. Она ни одной душе не проболталась, а Свифт, когда речь заходила о его личных делах, всегда держал рот на замке. Нет, Лландриндон говорит об их яростном соперничестве на игровой площадке.
– Лучше я провожу мисс Боумен домой, – продолжил Лландриндон, – чтобы предотвратить новую стычку.
Дейзи искоса взглянула на него. Нет бы ему помолчать! Она хотела возразить, но Свифт опередил ее:
– Пожалуй, вы правы, милорд.
Черт! Дейзи почувствовала холод и недовольство, когда Свифт отпустил ее и отстранился. Уэстклиф с мрачным видом осмотрелся.
– Нужно найти животное и прикончить его.
– Надеюсь, не из-за меня? – встревожилась Дейзи.
– На земле кровь, – ответил граф. – Животное ранено. Милосерднее пристрелить его, чем обрекать на страдания.
– Я с вами, милорд, – сказал Мардлинг, взяв ружье.
Тем временем лорд Лландриндон сел в седло.
– Давайте ее сюда, – сказал он Свифту, – я довезу ее домой целой и невредимой.
Свифт приподнял лицо Дейзи и вытащил из кармана белоснежный платок.
– Если у вас будет кружиться голова, когда вы вернетесь в дом, – сказал он, тщательно стирая с ее лица пятнышки грязи, – я пошлю за доктором. Понятно?
Несмотря на властные манеры, в его тоне слышалась скрытая нежность, от которой Дейзи захотелось пробраться под его сюртук и прижаться к груди, вслушиваясь в стук сердца.
– Вы тоже возвращаетесь домой или останетесь с лордом Узстклифом? – спросила она.
– Я поеду вслед за вами. – Сунув платок в карман, Свифт наклонился и легко поднял ее. – Держитесь за меня.
Дейзи закинула руки ему за шею. По коже пробежали мурашки, когда она коснулась его густых шелковистых волос. Мэтью нес ее словно перышко. Его грудь была каменной стеной, дыхание спокойным и ровным. От него пахло солнцем и лесом. Дейзи едва удержалась от того, чтобы не уткнуться носом в его шею.
Ошеломленная силой своего влечения к нему, Дейзи молчала, когда Мэтью передал ее Лландриндону, сидевшему верхом на крупном гнедом жеребце.
Лорд посадил Дейзи перед собой, край седла впивался ей в бедро.
Лландриндон, темноволосый, элегантный, с приятными чертами лица, был красивым мужчиной. Но его руки, лежащие на ее талии, его тощая грудь, его запах... все это не то. Прикосновение его руки было чужим и навязчивым.
Дейзи оставалось только всхлипывать от огорчения, недоумевая, почему она желает не приятного лорда, а совершенно неподходящего ей мужчину.
– Что случилось? – спросила Лилиан, когда Дейзи вошла в гостиную, где, откинувшись на подушки, старшая сестра читала журнал. – У тебя такой вид, будто тебя карета сбила.
– Нет, я столкнулась с невоспитанной свиньей.
– И кто же это был? – Лилиан, улыбнувшись, отложила журнал.
– Это не метафора. Мне встретилась самая настоящая свинья. – Усевшись в соседнее кресло, Дейзи рассказала сестре о несчастном случае, представив его в комическом свете.
– Ты действительно не пострадала? – заботливо спросила Лилиан.
– Я в полном порядке, – заверила ее Дейзи. – И Хьюберт, кстати, тоже. Он прискакал в конюшню в то же время, что и мы с лордом Лландриндоном.
– Какая удача.
– Да, Хьюберт умница и сам нашел дорогу домой.
– Речь не об этом чертовом пони. Я говорю о твоем возвращении с лордом Лландриндоном. Я не то чтобы поощряю тебя поохотиться за ним, но, с другой стороны...
– Не с ним я бы хотела возвращаться. – Дейзи пристально разглядывала запятнанные грязью юбки и сняла приставший к муслину конский волос.
– Никто тебя за это не винит, – сказала Лилиан. – Лландриндон приятный мужчина, но вяловат. Я уверена, что ты предпочла бы проехаться верхом вместе с Мардлингом.
– Нет, – ответила Дейзи. – Я была очень рада, что не ехала с ним. Единственный, с кем я бы хотела...
– Нет, – заткнула уши Лилиан. – Не продолжай. Я не желаю этого слышать!
Дейзи мрачно посмотрела на сестру:
– Ты действительно так считаешь?
– Черт побери! Да будь он проклят! Сукин...
– Когда родится ребенок, – со слабой улыбкой перебила ее Дейзи, – тебе придется оставить такие вульгарные выражения.
– Тогда я дам себе волю, пока он не появился.
– Ты уверена, что это будет он?
– Лучше бы так. Уэстклифу нужен наследник, а я никогда больше на это не решусь. – Лилиан потерла усталые глаза. – Поскольку остается только Мэтью Свифт, – проворчала она, – я полагаю, что именно с ним ты хотела проехаться в одном седле.
– Да. Потому что я... для него привлекательна. – Какое облегчение произнести это вслух. Спазм, стиснувший горло Дейзи, наконец прошел, позволив дышать свободно.
– Ты хочешь сказать, в физическом смысле?
– Во всех.
Лилиан подперла кулаком щеку.
– Потому что папа хочет этого брака? – спросила она. – Ты надеешься заслужить его одобрение?
– Нет. Если уж на то пошло, папино желание работает против мистера Свифта. И меня не волнует папино одобрение. Я хорошо знаю, что его совершенно невозможно заслужить.
– Тогда я не понимаю, почему тебя тянет к мужчине, который тебе совершенно не подходит. Ты ведь не безумная, Дейзи. Импульсивная – да. Романтическая – безусловно. Но ты достаточно практична и умна, чтобы понимать последствия союза с этим человеком. Думаю, проблема в том, что ты в отчаянии. Ты одна из нас не замужем, да еще отец выдвинул этот идиотский ультиматум...
– Я не в отчаянии!
– Если ты вознамерилась выйти замуж за Мэтью Свифта, это свидетельствует о крайнем отчаянии!
Дейзи никогда не отличалась вспыльчивостью. Эта черта была характерна для Лилиан, Но сейчас возмущение и негодование переполняли ее и рвались наружу, как пар из кипящего чайника. Ей приходилось сдерживать себя, чтобы не взорваться.
