— А что, если с ней побеседует его высочество?
Оба иреназе воззрились на Джиад: принц — с недоуменным возмущением, начальник охраны — с интересом.
— Тир-на? — переспросил Ираталь. — О… а ведь и вправду… Вам, ваше высочество, она расскажет все, что угодно…
— Все, что у нее хватит ума вспомнить, вы хотели сказать? Ради Троих, Ираталь, ну о чем мне с ней говорить?
Алестар даже назад попятился, кинув на дверь допросной комнаты взгляд, полный отвращения.
— О том, кто подсказал ей такой способ добиться вашего расположения, — негромко подсказала Джиад, до глубины жалея, что уж с ней красотка Миалара слова по доброй воле не молвит. — Кто посочувствовал ее беде и назвал целителя, готового помочь? Подруга, служанка, родственница? Вряд ли госпожа Миалара говорила об этом с мужчиной…
— Да понял я, понял, — буркнул Алестар, смиряясь с неизбежным. — И что мне, наедине с ней разговаривать?
— Конечно, наедине!
Ираталь проплыл вперед, освобождая путь к круглой двери, на которую принц косился так, словно за ней ждали сирены.
— А мы с госпожой избранной послушаем вас из другой комнаты, соседней. Там есть потайное окно.
Он поманил Джиад за собой, и она послушно проследовала в крошечную комнатку, дверь в которую даже не заметила за висящим на стене кожаным пологом.
— Признаться, я и сам хотел просить тир-на Алестара побеседовать с этой… упрямицей, — негромко сказал Ираталь, стоило им остаться наедине. — Благодарю, госпожа жрица.
— Не за что…
Джиад с любопытством осмотрелась в каморке, почти всю стену которой занимало большое мутноватое стекло. Подплыв к нему, Ираталь нажал несколько рычагов у шаров туарры, окружающих окно, и те разгорелись, освещая комнату и то, что за стеклом.
— А с той стороны ничего не видно? — уточнила Джиад, разглядывая небольшое помещение и девушку, полулежащую на низком ложе.
Полукруглый потолок, туарра на стенах, подушки и покрывало… Для тюремной камеры комната выглядела слишком уютно, но ведь Миалара — дочь одного из высших сановников подводного королевства, — напомнила себе Джиад.
— Ничего, — подтвердил Ираталь, тоже наблюдая, как Алестар вплывает к узнице, вскинувшейся ему навстречу. — Зато мы увидим все и услышим каждое слово.
И действительно, из круглого отверстия над окном раздался радостно-удивленный голос Миалары:
— Мой принц! Как я рада!
— Доброго дня, Ми…
Алестар осторожно приблизился к постели, так и не решившись опуститься на нее.
— Любой день добрый, если я вижу вас…
Красотка-иреназе сложила унизанные перстнями пальцы перед собой и томно вздохнула, так что легкая туника из блестящей ткани натянулась, обрисовывая восхитительную грудь.
— Ми, зачем ты это сделала? Я бы все равно на тебе не женился.
Джиад поморщилась от такого откровенно грубого начала — вести допрос Алестар умел еще хуже, чем разговаривать с влюбленными дурочками. Но Миалара лишь пожала красиво круглящимися плечиками:
— Мне все равно! Я люблю вас, мой принц. Мой Алеста-ар… Разве ты не знаешь, что мы предназначены друг другу?
— Неужели?
Наконец-то голос Алестара наполнился вымученным подобием игривости, и Джиад увидела, как Миалара подалась вперед, опираясь на руку и подергивая хвостом по ложу.
— О да! — выдохнула она. — Со мной ты забудешь всех и станешь счастливым!
— Ми…
Принц затравленно окинул взглядом комнату, пытаясь угадать, откуда за ним наблюдают, и Джиад стало почти смешно.
— Ми… — обреченно повторил он, старательно улыбаясь девушке. — Прости меня. Я не знал, что ты так сильно меня любишь…
Он слегка двинул хвостом, еще немного подплыв к ложу, и осторожно продолжил:
— Но… Я запечатлен, понимаешь?
— Это ничего не значит! — радостно отозвалась Миалара, глядя на принца с выражением, которое Джиад назвала бы предвкушающе-голодным: — О, Алестар, твое запечатление — просто ошибка. Злая шутка богов!
— Никогда бы не подумала, что соглашусь с ней хоть в чем-то, — не удержавшись, пробормотала Джиад, и Ираталь рядом фыркнул, будто подавившись смешком.
— Ошибка?
Актер из принца был никакой. Джиад на мгновение даже посочувствовала — так явно на лице рыжего отражалось желание придушить дуру.
— Вы сказали, что хотели поговорить со мной? — негромко напомнил Ираталь, тоже не сводя взгляда со сцены за потайным окном.
— Да. Я вспомнила эту служанку, когда увидела парик. Она ухаживала за мной, когда я… первый раз была здесь.
Джиад с трудом вдохнула воду, не позволяя памяти о боли и унижении вырваться на волю. Не сейчас!
— Я понимаю, — бесстрастно прозвучало рядом. — Когда вы видели ее последний раз?
— На рыбном дворе, — выдавила Джиад. — Это она привела меня туда. Может, и случайно… Но…
— Его высочество действительно понятия не имел, что ему подливают гарнату, — тихо сказал Ираталь. — Если бы он начал пить ее сам, то не отказался бы так легко… А он потом ни разу не пытался…
Джиад молча согласилась: те, кто принимает дурман, привыкают к нему душой и разумом не меньше, чем телом. Принц же, узнав, что его опаивали этой мерзостью, был в откровенном ужасе.
— Она назвалась Каришей, — тихо сказала Джиад вслух. — Каришей ири-на Акаланте. И была очень милой…
— Конечно, ошибка, — с бесконечной уверенностью подтвердила Миалара, влюбленно глядя на Алестара. — Эта… жрица… Она двуногая. Алестар, ты никогда не будешь с ней счастлив. Я понимаю, ты до сих пор скорбишь по Кассии… Но двуногая заняла не свое место! Тебе нужна невеста-акалантка, с хорошей кровью и способная оценить твою любовь.
— Ты полагаешь, что можешь об этом судить?
А вот теперь голос Алестара стал по-настоящему мягким. Но на месте Миалары Джиад бы этому не радовалась.
— Кариша… — повторил Ираталь. — Вы, конечно, не могли тогда понять, откуда она?
— Я бы и сейчас не смогла, — призналась Джиад. — Только сегодня я узнала, что в Акаланте почти все жители светловолосы, а темные волосы — признак ваших соседей.
— Все следы ведут в Суалану, — уронил Ираталь. — Но ведут так явно, что я начинаю сомневаться в их верности.
— Я люблю тебя, Алестар, — звонко и упрямо повторила Миалара. — Я бы подарила тебе ребенка, истинную кровь и силу Акаланте по обеим линиям, без примесей! Тебе не пришлось бы брать в жены кариандку. А наш малыш стал бы великим правителем!
