Рыжая грива Алестара, заплетенная в косу, но растрепавшаяся, мелькала впереди, как и мощная спина, едва прикрытая кожаным доспехом. Рядом с Серым плыл светлый салту Эргиана, принц Карианда низко пригнулся к его спине, почти лег на зверя и вцепился в седло. Гвардейцы окружили их со всех сторон, оберегая, как и Джиад, и Санлию с Лилайном, которым приходилось хуже всех. Но суаланка умело правила зверем, а наемник делал единственное, что мог, не мешал ей.
Джиад все сильнее чувствовала напряжение, волнами идущее навстречу. Вода словно превратилась в плотный кисель, к счастью, мешающий не только им, но и сиренам. Томительно медленно проплыл внизу край Арены, раскинулся чудовищно огромной чашей амфитеатр… Сирены словно обезумели, и Джиад, стиснув зубы, лишь мельком провожала взглядом каждое падающее вниз безжизненное тело иреназе, ожидая, когда наступит ее черед. От отряда осталась половина…
Но дно Арены уже было хорошо видно. Огромный овал и ровно посередине, словно в фокусе чудовищной линзы, несколько крошечных фигурок. Джиад показалось, что в одной она узнала Невиса, но с такого расстояния легко было ошибиться. Рядом с ним еще двое, иреназе или сирены — не разглядеть. А вот сверху плавало еще полтора-два десятка тварей, и Джиад ожидала, что этот последний барьер будет защищать безумного целителя, но серебряные фигурки салру с седоками, издалека такие красивые и фальшиво безобидные, вдруг поднялись над поверхностью Арены и понеслись к отряду Алестара.
Остальные сирены, почуяв подмогу, принялись атаковать еще яростнее, и тут Арена словно вздрогнула, а вода разом стала горячей. Алестар что-то крикнул, но Джиад не расслышала, рядом вопили сирены, и даже без Ужаса Моря их вой резал уши. Лишь успела увидеть, как сирены, собравшись в клин, врезаются в отряд иреназе, и Алестара отбрасывает от остальных. Эргиан что-то закричал в ответ, поднимая над головой руку с Сердцем Моря, из его кулака заструился алый свет, и сирены заметались, пытаясь укрыться от него, но между Алестаром и остальным отрядом их было уже слишком много.
Оглянувшись, рыжий даже не попытался развернуть салту. Преследуемый сиренами, он направил зверя по крутой дуге через половину Арены туда, где вокруг Невиса закручивалась тугая воронка.
— Вниз! — крикнул Ираталь, пытаясь собрать остатки рассеянного отряда, но сирен все еще было больше.
Они бестолково метались вокруг, страшась силы Сердца Моря, однако плыть все равно не давали, и Джиад, как и остальным, осталось лишь беспомощно следить за Алестаром. Огромный мощный салту, вымотанный долгой дорогой, лишь слегка отдохнувший у дворца и снова помчавшийся в погоню, никак не мог сравниться в скорости с резвыми салру, чьи узкие хищные силуэты преследовали его.
Но на спине Серого был лучший гонщик Акаланте, летящий не за призом, а за жизнью своей страны.
Алестар то взмывал выше, то падал вниз, то закладывал немыслимые повороты, раз за разом ускользая от бросающихся наперерез сирен, приникнув к салту, став с ним единым целым. Долгие годы тренировок, смертельно опасные охоты, победы и проигрыши — все это слилось сейчас в безупречное, единственное в своем роде мастерство. «На Арене принцев нет», — вспомнила Джиад. Но Алестар был королем Арены не по крови, а по праву лучшего, и весь свой опыт, умение, чутье и отчаянную смелость вложил в невозможный рывок, словно не зверь из плоти, а воля, отточенная, как лоур, несла его вперед.
Затаив дыхание, Джиад следила за ним, отчаянно молясь Малкавису, Матери Море, Жи и всем, кто мог услышать ее молитвы, чтобы Алестару повезло. Поцелуй на удачу? Она кляла себя, что не успела сделать этого. Подумаешь, все увидели бы. Да какая теперь разница! «Все, что угодно, лишь бы ты выжил, — твердила Джиад, едва замечая, что натиск сирен на остатки отряда слабеет, что иреназе собираются вместе, что справа от нее держится Эргиан, так и льющий в воду силу Сердца вместе с кровью, а слева — Лилайн и Санлия… — Пожалуйста, победи еще один раз! Я сделаю все, что ты захочешь! И никогда ни о чем не пожалею…»
— Боги, какой мастер! — выдохнул Эргиан с восхищением и еще чем-то, похожим на сожаление. — Вот кто родился с лоуром в руке. Не зря Реголар мечтал…
Он осекся и тут же повернулся к Джиад, болезненно кривясь от боли. Перехватил цепочку другой рукой, выпустил Сердце Моря, и Джиад увидела, что правая ладонь кариандца покрыта крупными волдырями.
— Помогите, — попросил он. — Нужно порезать вторую, а я нож не удержу. Быстрее!
Джиад вынула каршамский кинжал и торопливо провела острейшим лезвием по еще здоровой ладони Эргиана. Кариандец тут же перехватил ею кристалл, снова окунув его в кровь.
— Каи-на! — окликнул он Джиад, вернувшуюся взглядом к Алестару. Рыжий почти достиг дна Арены. — Вы мне должны вопрос, помните?
— Сейчас? — процедила она, не в силах удивиться или возмутиться. — Это не подождет?
— Что угодно может подождать, — сказал Эргиан таким голосом, что Джиад замерла, слушая его, но видя только Алестара. — А потом однажды становится поздно.
Еще четыре-пять сирен на пути у рыжего. И не догнать, не прикрыть спину, не броситься между ним и опасностью, как Реголар!
— Да… — сказала она хрипло, не поворачиваясь к принцу Карианда. — Хорошо, спрашивайте.
— Вы можете не отвечать на этот вопрос мне, Джиад, — сказал Эргиан, впервые, кажется, назвав ее просто по имени, без всякого титула. — Но скажите правду самой себе, прошу. Если он погибнет, неужели вы не пожалеете о том, что так его и не поцеловали?
— Замолчите, — прошептала Джиад, едва шевеля губами, а кариандец безжалостно продолжал, и алая кровь струилась в воду через его пальцы, сведенные на огромном рубине:
— Мы всегда думаем, что будет еще один день, когда мы исправим все ошибки, скажем все нужные слова и станем жить счастливо. И поэтому откладываем то, о чем мечтали, боимся своих желаний и закрываем глаза, не видя главного. А потом очередной день оказывается последним, и некого больше прощать и любить, некем дорожить и не к кому возвращаться. Если такой день сегодня, о чем вы будете жалеть всю жизнь? Скажите это себе!
* * *
Невис был впереди, совсем близко, и больше ничто не имело значения. Алестар запретил себе думать, что отряд остался у края Арены, отбиваясь от сирен, и вряд ли сможет приплыть на помощь. Что вода все горячее, а дно заволокла странная мутная пелена, скрывая песок. Что вокруг мечутся сирены, сквозь стаю которых он пробился, как сквозь обычных соперников по Гонкам, только тогда не приходилось думать о чужих острогах и лоурах, а доспехи были только для красоты.
Он увел уже смертельно уставшего Серого немного в сторону от последней стайки тварей и тут же бросил вниз в крутой рывок, резкий, как укол лоуром. Верный салту вытянулся под седлом, отдавая последние силы, и Алестар почувствовал, как словно пробил тугую преграду — это Серый проломил границу воронки вокруг Невиса.
И снова мир дрогнул. Сирены и его отряд остались там, снаружи, а здесь Алестар оказался посреди небольшой сферы пространства, безмятежной, как самое сердце урагана, так называемый глаз бури. Пугающее неестественное спокойствие исходило от лежащего на песке Арены камня, в котором Алестар узнал священную скалу Всеядного Жи, и собравшихся вокруг этого подобия алтаря Невиса, Кариши и… Риаласа!
