— Мир — это не только Бездна, — упрямо проговорил Алестар, чувствуя, что безумные глаза Невиса источают силу Сердца, но изо всех сил сопротивляясь ей. — Это настоящая верность и любовь, это честь и долг. Я умолял Джиад о прощении. И я больше никогда не совершу ничего подобного. Кари предал меня, но Дару едва не отдал за меня свою жизнь. Руалль убил моего отца, а Эргиан в отравленной воде надел на меня свою маску. Кариандцы умирали, защищая Акаланте от сирен! А мы примем их как братьев, и если придется, разделим последний кусок рыбы. Не судите по себе, Невис! Это вас отравила Бездна! А вы травите этим ядом всех вокруг! Почему вы растили ненависть в Руалле и Кари? Почему ни разу не сказали моему отцу, чтобы он надрал сыну хвост и перестал баловать самовлюбленного гаденыша, которым я стал?! Бездна виновата, что Риалас предал Санлию, а потом хотел убить? Как бы не так! Я ни один свой поступок, которого стыжусь, не свалю на Бездну! Они все мои! Но и те, которыми я горжусь, тоже!
Он вытянул руку к Сердцу моря, вложив в единый порыв и боль, и гнев, и надежду. Второй рукой хлопнул по боку салту, и Серый, все это время ожидающий приказа, рванулся к Риаласу. Невис был прекрасным целителем и умелым убийцей. Но явно не знал, что обученные для гонок салту слушаются не только лоура, но прикосновений хозяина.
Риалас, вскрикнув, отлетел от мощного толчка салту, который ударил его, как соперника по Арене. Кариша на миг растерялась, и Алестару хватило этого, чтобы броситься к поваленной скале. И куда смотрит этот Жи, когда всякие безумцы оскверняют его алтарь?! Мог бы и помочь!
Алестар почти дотянулся кончиками пальцев до Сердца Моря, и тут перед ним возник Невис, оскалившись и пытаясь ударить его скальпелем то ли по глазам, то ли по горлу. Одной рукой он схватил Алестара за плечо, во второй блестела смертельно опасная полоска стали. Костлявое старое тело Невиса было неожиданно сильным, и он повалил Алестара на алтарь. Риалас пока еще отбивался от Серого, но салту не обучен убивать противника, как звери сирен, он скоро отпустит мерзавца, и со всеми тремя Алестару не сладить.
«Помощь не придет, — понял он совершенно ясно, глядя в безумные, какие-то белесые, почти прозрачные глаза Невиса. — Они просто не пробьются сюда, в эту раковину, сплетенную из потоков силы. А потом уже неважно, убьют ли их сирены или пробудившаяся Арена… Этому мерзавцу не жаль собственного сына, которого он использовал! Остальных он тем более не пожалеет».
— Хватит упираться, глупыш-ш-ш… — прошипел Невис. — Отдайся Бездне добровольно. Стань ее жертвой и прими холодную сладость вечной тьмы… Ты же чувствуешь, Сердце больше не слышит тебя! Глубинные боги ворочаются на своем страшном ложе, их сны беспокойны, а мысли устремлены вверх-х-х… Отдайс-с-с-ся им… Прими-и-и-и-и…
На мгновение Алестар понял, как именно Невису удалось овладеть разумом Руалля и Кари. Голос, будто несущийся со всех сторон, обещал покой, радость, благодать… Сердце Моря отвергло последнего короля Акаланте — ну и пусть! Бездна никого не предает и принимает всех…
«Джиад… — подумал он, сопротивляясь изо всех сил. — Там наверху Джиад, Ираталь, Эргиан… Там мои подданные, целый город!»
Он все-таки высвободил одну руку, однако Невис полоснул по кожаному креплению доспеха, и грудной щиток отлетел в сторону. Миг — и грудь Алестара полоснуло глубоким порезом. Сначала показалось не больно, а потом рану будто обожгло, и Алестар зашипел сквозь зубы.
— Кровь последнего откроет путь! — торжествующе закричал Невис. — Примите ее, Древние, Могучие, Владыки Безумия, Убийцы Жизни! Пожрите потомка того, кто заточил вас в глубинах! Раскройте Бездну и поглотите мир!
Арена вздрогнула тяжело и жутко, теперь Алестар это чувствовал всем телом. Перстень на его руке раскалился, золотой ободок жег кожу, а осколок Сердца горел, светясь так же ярко, как пылающее рядом Сердце. И он, в отличие от целой реликвии, Алестару подчинялся.
— Чтоб ты сдох! — выдохнул Алестар, выворачивая руку так, что сустав хрустнул, и направляя алый луч в лицо Невису.
Он никогда никого не убивал силой Сердца. Исцелял, успокаивал вулканы, поднимал ветер и волны. Знал, как прочитать чужой разум. Но не убивал. А вот сейчас пытался изо всех сил.
— Не выйдет, — оскалился Невис. — Я не твой подданный, глупец. Во мне больше нет крови Карианда или Акаланте. Мой владыка — Бездна! Тот, кого она приняла, очищен от власти земных королей. Я вестник Спящих! Голос Бездны! Ключ к смерти ми…ра…
Из его распяленного рта плеснуло ало-черной кровью. Глаза потухли, и Невис тяжело навалился на Алестара. Не понимая и еще не веря, Алестар его спихнул, едва двигая рукой от боли, и увидел, что из груди Невиса торчит кончик лоура, а над Алестаром, так и лежащим на камне, висит растрепанная Кариша с вытаращенными глазами.
— Ты с ума сошла! — закричал Риалас, подплывая к ним и с ужасом глядя на обоих. — Что ты наделала, тварь! Он привел бы нас на трон! Я стал бы королем, а ты — моей королевой! Ты… ты погубила нас!
— Я? — закричала ему в ответ Кариша, не обращая внимания, что Алестар пытается встать, а Арена гудит, и низкий тяжелый звук, от которого дрожат кости, отдается по всему телу. — Это он хотел убить нас всех. Риалас, ты глупец! Он обещал, что я буду женой короля, а какие королевства в мире, который сожрут глубинные? Я не хочу в Бездну! Я хочу жить и править! И чтобы ты любил меня, а не ее, слышишь? Убей этого! Убей его и стань королем Акаланте! Ты королевской крови, Сердце тебе подчинится! Прекрати это все! Ты что, не видишь, мы сейчас умрем, если Арена проснется!
— Все равно умрете, — прохрипел Алестар и ухмыльнулся, глядя на пару ненавидящих лиц, обернувшихся к нему. — Его не учили усмирять вулканы. Что, думаете, быть королем — это сплошное счастье? Мы платим за это своей кровью. Ранней старостью. Смертью. Я же говорил, что тебе достался фальшивый… принц…
Едва не теряя сознание, он дотянулся до Сердца. Взвыл от боли, словно схватил не кристалл, а иглобрюха, разом запустившего ему в ладонь сотню ядовитых иголок. Сердце не признавало его. Отторгало, как чужую кровь или преступника.
— Сделай что-нибудь! — кричала Кариша, с ужасом глядя на него, Риалас беззвучно шевелил губами, и Алестар досадливо поморщился — мешают же.
Можно подумать, он будет больше стараться ради них, чем для своего города.
Перед глазами потемнело, по руке, в которой он держал Сердце, пополз жуткий холод, пугающий гораздо сильнее, чем ожоги. Алестар словно наяву увидел, как Арена под его хвостом разверзается огромным кратером. Как из его глубины поднимается невыносимо яркий, слепящий столп лавы, в котором мгновенно сгорают и он, и Кариша с Невисом, и все живое, что есть в Арене. Как этот столп взметается выше, и вода, соприкасаясь с ним, кипит и испаряется, как жуткое облако пара рвется сквозь море во все стороны, убивая… убивая… убивая…
Счет шел даже не на минуты, на мгновения. Невису все-таки удалось сделать задуманное, а его кровь, смешавшись с кровью Алестара, все довершила. Сердце Моря обезумело, не зная, кому подчиняться, и Алестар не мог призвать его силу, чтобы успокоить просыпающийся вулкан. А усмирить его с помощью перстня и своей крови не получалось все из-за того же Сердца, сбивающего тонкий поток, идущий от осколка.
