Он помолчал, глядя на Карраса, а потом с явным отвращением добавил:
— Если вы серьезно думаете, что потом я был способен на большее, чем доплыть до постели, то я могу только гордиться. Но не стану — причин для этого нет.
— А чужая постель, конечно, вам подвернулась по случайности? — насмешливо сказал Лилайн, и Джиад перевела дыхание, увидев, что синий лед в глазах алахасца тает, а лицо больше не кажется высеченным из темного камня.
— Нет, конечно, — в тон ему ответил Алестар. — На случайности я в последнее время стараюсь не полагаться. В этой постели меня если и убили бы, то как меня самого, а не как короля Акаланте. Все-таки не столь обидно. А теперь сядьте уже, ради Троих. Нам действительно нужно поговорить. Если плохо себя чувствуете, это можно отложить, но ненадолго.
Тишину, повисшую в комнате после этих слов, нарушало лишь тревожное посвистывание Жи, по обыкновению рвавшегося из клетки на волю. Салру напоминал, что ему пора прогуляться, да и вообще в клетке ему давно уже тесновато, и Джиад твердо пообещала себе разобраться с этим сегодня же. Пусть только нависшая буря либо пройдет мимо, либо уже разразится. И тут дверь отворилась. Каррас, почувствовав колебание воды спиной, вздрогнул, и это лучше любых слов сказало, насколько неуверенно чувствует себя алахасец. Раньше он бы не показал и тени беспокойства, если Джиад рядом.
— Ваше величество!
Появившийся в спальне слуга почтительно поклонился, и Алестар, пару мгновений помедлив, распорядился:
— Через полтора часа я жду в малом королевском кабинете каи-на Ираталя, каи-на Герувейна и тир-на Эргиана. Отправьте курьера в Храм Глубинных за амо-на Герласом, его я захочу увидеть через два часа после полуденного колокола. Все остальные дела на сегодня отменить. Пускай хоть глубинные просыпаются! Прямо сейчас подавайте сюда завтрак на троих и побольше тинкалы. Мне — как я люблю, каи-на Джиад пьет по-суалански, а наш гость… — Он задумчиво посмотрел на Лилайна и пожал плечами. — Сам выберет, что ему понравится. И передай слугам в моих личных покоях, чтобы подготовили свежую тунику, я приплыву переодеться. Выполняй.
— Да, тир-на, — снова поклонился слуга и метнулся из комнаты.
— Лил, сядь, — виновато попросила Джиад, снова наполовину прячась под одеялом и наплевав, как это смотрится.
Алестар, одетый в одну набедренную повязку, окончательно выбрался и устроился рядом, свернув хвост полукольцом. Его туника, покрытая какими-то пятнами, комком плавала возле кровати, слегка шевелясь в проточной воде спальни, словно огромная странная медуза. Рыжие волосы, заплетенные в косу, по обыкновению растрепались, и Алестар запустил в них пальцы, не расплетая, но растрепывая еще сильнее и подчеркнуто не глядя ни на кого.
«А ведь это он, получается, гладил меня по голове, — мелькнула непрошеная мысль. — И где было чутье жрицы, которое не позволяет окончательно погрузиться в сон, пока есть хоть малейший намек на враждебное присутствие? Когда я перестала чувствовать в Алестаре угрозу? Ладно — угрозу, но мне было настолько хорошо и спокойно… Разве что с Лилайном было так безопасно и приятно в наши лучшие времена. Там, в лесной хижине… Но с иреназе? Причем именно с этим?! А чутье не может врать, это дар Малкависа его стражам!»
Лилайн неуклюже подплыл к ложу и опустился на его пустой край, чуть заметно поморщившись. Джиад, спохватившись, протянула ему длинную толстую подушку, и Лилайн, раздраженно блеснув снова похолодевшей синевой глаз, ее взял. Подложил под спину и слегка оперся локтем, а потом усмехнулся:
— О чем же вы хотели со мной поговорить, ваше величество?
Тон у него был вполне мирный и даже учтивый, но Джиад нутром чувствовала, что гроза стихла ненадолго и, скорее всего, просто собирается с силами.
— Об Аусдранге для начала, — сказал Алестар то, что она совершенно не ожидала от него услышать. — Кто там теперь станет королем? Насколько я понял, этот выродок мурены потомства не оставил?
— Верно, — кивнул Каррас, тоже глядя на рыжего с удивлением. — О помолвке Торвальда с шевандарской княжной трубили герольды и болтали на всех площадях, но брак он заключить не успел. Даже невеста еще не приехала. О бастардах тоже ничего не слышно… — Он всерьез задумался, а потом чуть пожал плечами. — Думаю, корону поделят самые могущественные лорды. Кто окажется самым зубастым и хитрым, тот и сядет на трон. Говорят, первый Аусдранг сам был удачливым разбойником, оказавшимся в нужном месте в нужное время. А вас, ваше величество, это почему беспокоит? Кто бы ни стал новым королем, в ваших глубинах от этого ни холодно, ни жарко.
— Это как посмотреть, — ровно откликнулся Алестар. — Мне ведь придется подтверждать договор, который заключил мой отец. Джиад, — обернулся он к жрице, — а ты что скажешь? Я видел каи-на, убивших Торвальда. С кем-нибудь из них можно иметь дело?
— Конечно, — улыбнулась Джиад. — Пока вы держите их за горло. Если хоть немного отпустить, я и ломаной монетки не дам за честь и великодушие светлейших лордов. Крумас, тот, что убил Торвальда, еще получше остальных, но Гленарвиль — мурена, как вы говорите, хитрая и опасная. Кстати, получается, что перстень им теперь не нужен? Им короновались Аусдранги, а династия прервана…
— И это тоже как посмотреть, — снова блеснул злой холодной усмешкой Алестар. — Вообще-то, получается, что я сам — последний потомок Эравальда Аусдранга. Не та кровь, которой я горжусь, но от истины никуда не деться. Правда, толку от этого никакого. Я ведь на трон королевства людей не сяду.
— Это точно, вашему величеству наверняка хвост помешает, — невинно подтвердил Лилайн, и Джиад мысленно застонала: снова началось.
Алестар фыркнул и хотел, было, ответить, но тут раздался стук в дверь. Дождавшись позволения, в комнату вплыли двое слуг с подносами, уставленными едой и тинкалой. Мужчины смолкли, а Джиад обрадовалась не только еде, хотя проголодалась давным-давно, сколько робкой надежде, что Лилайн отвлечется на местные приборы и незнакомые блюда. Пока слуги расставляли принесенное на небольшом столике, придвинутом к кровати, она послала алахасцу предупреждающий взгляд, но Каррас только брови вскинул в явно поддельном удивлении, а потом выразительно посмотрел на еду.
— Это съедобно? — с сомнением уточнил он. — Я всей душой верю в гостеприимство вашего величества, но чешуей покрыться не хотелось бы. И плавники мне не пойдут…
— Я же их не отрастила, — поспешно сказала Джиад, сводя все к шутке и придвигаясь ближе к столику. — Хотя здесь они бы пригодились. Тебя научили пить тинкалу? На вкус не турансайское, но силы восстанавливает лучше.
— Научили, — кивнул Лилайн. — Так значит, ваше величество интересует только следующий король Аусдранга?
— Не только, — бесстрастно сказал Алестар, придирчиво выбирая среди дюжины тарелок и остановившись на той, где лежали его любимые глаза маару. — Я должен вас поблагодарить. Вы сохранили перстень Аусдрангов. А это, как недавно оказалось, реликвия не людей, а иреназе. Украденная у нас реликвия.
