Он передернулся, а Джиад вспомнила свисток, с помощью которого удалось приручить Жи. Явно эти звуки, столь страшные людям и иреназе, для салру не так уж плохи. Вот еще забота, не подпадет ли Жи под действие приказов сирен? Пока что подросший рыбеныш так и плыл рядом с отрядом, но если он обратится против своих…
— Почему они напали на Акаланте? — спросила она вслух. — Может, их выгнало наружу сотрясение Бездны?
Кто-то из акалантцев пробормотал снова про последние дни и гнев глубинных.
— Глупости, — отрезал Реголар. — Мать Море уже однажды защитила своих детей, не бросит и в этот раз. Допустим, сирены могли бежать из Бездны, когда там начали рушиться скалы. Но глубинные спят крепко и не проснутся до самого края времени, когда мир рухнет.
— А вдруг он рушится именно сейчас? — спросил один из гвардейцев. — Почему вы думаете, что это не так?
— Потому что он не может обрушиться, пока я не выиграл Золотой Жемчуг, — очень серьезно сообщил Реголар, однако насмешливо блеснул глазами. — А до этого еще семь лет — самое меньшее. Жаль, что его величество Алестар бросил гонки. Какой честью и удовольствием было бы соперничать с ним.
За разговором они выплыли на галерею, и Джиад через ближайшее узкое окно увидела картину одновременно прекрасную и жуткую. Вода вокруг дворца была словно исчерчена короткими серебряными молниями. Сирены верхом на салру метались вокруг стен, выискивая уязвимые места. К счастью, окон во дворце было не так уж много, насколько помнила Джиад. Во внутренних помещениях их не делали совсем. Еще бы, мало кому захочется, чтобы к нему в спальню свободно заплывали рыбы и медузы, совали носы салту и забрасывало течением водоросли.
Немногочисленные окна выходили во внутренний дворик, окруженный стенами дворца со всех сторон. Через него ни лишняя живность, ни сирены проникнуть внутрь не могли, потому что примерно на середине между основанием и крышей дворца всю поверхность дворика накрывала тонкая, но очень прочная сеть, сплетенная из подобия проволоки. Солнечным лучам и мелким рыбешкам она не мешала, а вот сирены с ней пока справиться не могли. Им остались только несколько окон нижних этажей и галерея, опоясывающая дворец, к которой хищные твари уже присматривались, все чаще проплывая мимо.
— Внизу акалантцы их отобьют, — очень спокойно отозвался Реголар, жестами распределяя своих воинов по местам. — Похоже, город их не интересует. Простые дома гораздо легче захватить вместе с обитателями, но смотрите, они туда не плывут. Им нужен дворец. Или что-то в нем.
— Им нужен король, — похолодев от этого осознания, сказала Джиад. — Когда мы встретились с сиренами на равнине у Трех Братьев, они охотились за тир-на Алестаром. Нужно предупредить короля!
Реголар глянул на нее и кивнул.
— Тэрувин! — окликнул он одного из своих. — Плыви вниз и найди того, кто командует защитниками дворца. Скажи, что мы будем держать галерею, сколько сможем. Пусть думают о нижних этажах. Скажи, пусть поют, стучат в гонги и во все, что может звучать. Потом возвращайся сюда.
И снова повернулся к Джиад.
— Из дворца мы вряд ли сможем выбраться, — честно сказал он. — У меня здесь всего дюжина воинов, и мы крепки, пока держимся вместе. Снаружи сирены никому не позволят проплыть через весь город, чтобы встретить его величество и моего принца. Думаю, они увидят опасность издалека. Трудно не увидеть… — сказал он тише, глядя на окно, где сирены начали сбиваться в мелкие стаи примерно по семь-десять особей. — Сейчас они полезут в окна. Каи-на, я не сомневаюсь в вашей храбрости, но, может, вам все-таки спуститься вниз? Не обязательно прятаться, там тоже будет еще тот кровавый шторм. Просто здесь…
Он недоговорил, как-то виновато улыбнувшись, и Джиад поняла без слов: кариандец не слишком рассчитывает, что помощь придет вовремя. Нижние этажи безопаснее, там можно в любой момент скрыться в подземном лабиринте дворца. Но если оставить галерею без защиты, сирены хлынут через нее — и тогда спастись не удастся никому.
— Я останусь, — спокойно сказала она и повернулась к Лилайну. — Это не твоя драка, ты же знаешь…
— Обидеться что ли, — ухмыльнулся Каррас. — Эх, с кем я только не дрался, а с морскими хвостатыми верхом на других хвостатых биться еще не приходилось. Не в обиду вам, капитан, — кивнул он Реголару, и тот улыбнулся в ответ. — Сколько здесь выходов, один?
— Два, — отозвался кариандец. — Придется разделиться. Я так понимаю, вы решили драться здесь? Вместе?
Джиад молча кивнула, борясь с приступом тошноты — сирены снова завели свой жуткий вой. Иреназе-акалантцы, прибывшие с ней, со стонами согнулись, зажимая уши руками, но один из кариандцев поднял руку с чашей, начал водить по ней пестиком, извлекая странную, но благотворную музыку, и боль с неестественным ужасом отступили.
— Помоги нам Мать Море, — пожал плечами кариандец. — И прими наши души Бездна, если не справимся.
Перехватив поперек длинную острогу с наконечниками на обоих концах, он проплыл немного вперед, вслед за ним потянулись четверо оставшихся с этой стороны кариандца и двое акалантских гвардейцев.
— Держитесь позади, — сказала Джиад юным придворным, вцепившимся в свои остроги побелевшими пальцами. — Не мешайте друг другу и нам. И не позволяйте страху убить вас раньше, чем придет настоящая смерть.
— Умеешь ты подбодрить, — хмыкнул Каррас. — Я так понял, эти милые зверюшки доставят нам хлопот не меньше, чем их хозяева?
— Если не больше, — подтвердила Джиад и все-таки потерла вдруг занывшую руку. — А где Жи?
Она огляделась, но не смогла увидеть салру, а потом стало не до него, потому что в ближайшее окно вдруг сунулась хищная морда сирены, и Реголар, не прерывая спокойного наставления своим воинам, быстро ткнул туда концом остроги. Морда исказилась болью и исчезла, ей на смену появились еще две, и один из кариандцев, тот, что водил пестом по чаше, стал это делать быстрее, стараясь перекрыть гулом режущий уши и леденящий кровь вой сирен.
А потом начался бой, такой же мерзкий, тупой и кровавый, как все бои, виденные Джиад. Ничего общего с благородным искусством поединка, которым совершенствуются тело и дух. Смерть скалилась из каждого окна множеством зубов, смотрела бешеными глазами сирен и их зверей, лезла напролом, а внизу остались беспомощные обитатели дворца. И Джиад возблагодарила неведомых изобретателей кариандских чаш, потому что без них защитники не продержались бы и минуты.
Глубинники работали слаженно, как единый многорукий демон с огромным туловищем. Реголар деловито крутил двойной острогой, остальные прикрывали его по бокам, а основанием этого клина, разбивающего волны сирен, стали Джиад с Лилайном и акалантцы.
Вот особенно остро ударил очередной всплеск зова, и один из кариандцев с исказившимся лицом опустился на пол — из его живота торчала зазубренная острога. Тут же к нему кинулись три твари и перервали горло. Багровая муть уже давно стелилась по воде, мешая видеть, и Джиад досадливо потерла предплечьем глаза, но эту пелену было не смахнуть.
