— Раненых держите внутри строя! — рявкнул Реголар. — И отводите назад. Плотнее строй, мурену вам под одеяло! Потом плакать будем, если доживем.
Маленький отряд закупорил проход вниз, будто пробка — узкое горлышко бутыли. Сирены накатывались волнами, но неизменно разбивались, хотя кариандцы потеряли уже двоих. Третьего, раненого в грудь, вовремя оттолкнули в сторону уходящего вниз коридора. «Если повезет — может и выжить, — мельком глянула в его сторону Джиад. — Если дождется помощи, если целители смогут что-то сделать… Малкавис, помоги нам! Ибо мы сражаемся в правом бою, и цена победы — не только наши жизни».
Рядом Лилайн спокойно и сосредоточенно резал сирен, не забывая прикрывать ей бок, и Джиад отвечала ему тем же. А твари все прибывали и прибывали, словно не уменьшаясь в числе, вода в коридоре уже стала красной от крови — еще немного, и в ней ничего не разглядишь.
— Отступаем, — скомандовал Реголар. — До первого спуска вниз, там опять закрепимся.
Он поднял руку с привязанной к ней чашей и несколько раз в особом ритме постучал по ней второй рукой в металлическом щитке. С другой стороны коридора раздался ответный слабый стук. Реголар еще раз отбил дробь, выслушал ответ и бросил, мгновенно потемнев лицом:
— Уходим. Вторая шестерка остается здесь.
— Ири-на… — пораженно выдохнул кто-то из оставшихся кариандцев.
— Их там двое! — зло обернулся к нему начальник охраны. — И ты сам слышал, они ранены. Уплыть не успеют. Мать Море ждет нас всех. Их — сегодня. Уходим.
Пятясь под натиском сирен, отряд, прихватив раненого, начал спускаться из галереи. Сирены, почуяв слабину, обрушились плотной волной, среди которой мелькали и салру. Не слишком много, потому что в тесноте галереи крупным зверям трудно развернуться, но каждый был смертельно опасен.
— И выпить после боя нечего будет, — пробурчал Каррас. — Все у них тут славно, только вина нет. А то прямо жить остался бы.
Он воткнул в горло выскочившей на него твари каршамский кинжал, вытащил его, и только тогда Джиад увидела, что алахасец где-то потерял одну острогу, а из предплечья левой руки у него течет кровь. Вот немного позади вскрикнул один из акалантцев. Джиад бросила Лилайну:
— Прикрой!
Повернулась к парнишке. Его друг держал раненого на руках, с ужасом пытаясь зажать перебитую артерию на предплечье, судя по хлеставшей крови.
Джиад сорвала пояс, захлестнула на руке раненого над местом разрыва, затянув туго, как смогла, и велела второму:
— К целителям его! Вниз! Быстро!
Отстраненно успела подумать, что так спасется если не один, то хотя бы второй, а им потеря еще одного не самого сильного бойца уже ничем не повредит.
И тут ей показалось, что вся Бездна разверзлась и разом обрушилась на горсточку оставшихся в живых защитников. Сирены выли, щелкали зубами, рвались, пытаясь дотянуться и вцепиться лапами или пастью, били острогами — и все это в узком коридоре, которым окончился выход из галереи. За стенами дворца слышался какой-то странный гул, словно сталкивающийся с их зовом и глушащий его.
— Ага! — крикнул Реголар. — Ваши жрецы очнулись! Вспомнили, на чьей крови стоят храмы глубинных!
Кто-то из сирен вдруг заверещал жутко и дико, но сразу смолк. И еще один. И еще… Их масса распалась, дав защитникам если не передышку, то хотя бы место для боя, и Джиад увидела, как в гуще сирен крутится бешеный серебряный вихрь, состоящий, кажется, из одних только зубов.
— Жи! — крикнула она, не сдержавшись. — Рви их! Давай, малыш!
И тут же услышала со стороны галереи знакомый голос:
— Джиад? Эй, все ко мне, сюда! Бейте тварей!
— Две коровы, — пробормотал Каррас, отбрасывая острогой ошалевшего от ужаса сирена, решившего проломиться сквозь их строй, спасаясь от Жи. — Одну — за эту мясорубку, вторую — за помощь. Это же он их привел, представляешь?
Рядом с Джиад мелькнуло серебристое тело салру. Чужое, мощное и страшное… Ее окатило холодным безнадежным ужасом, когда оскаленная пасть оказалась совсем рядом, но тут же раздался новый возмущенный вопль Жи, и верховой зверь сирен извернулся, оставив Джиад и пытаясь ухватить рыбеныша, терзающего его хвост. Жи при этом умудрялся что-то верещать прямо сквозь зубы, и Джиад с изумлением увидела, что еще один взрослый салру кинулся на первого, а Жи, отскочив от сцепившихся зверей, тут же бросился рвать их седоков.
— Три коровы! — выдохнул Каррас. — Клянусь! Джи, ты как?
И тут из-за водоворота сирен и дерущихся салру ударила волна чистого алого света, пронизавшая весь коридор и заставившая иреназе и Джиад с Лилайном зажмуриться, а тварей — отозваться воплем разочарования.
Первым распался огромный клубок салру, их словно раскидало, оторвав друг от друга, а мгновением позже звери стремительно кинулись наутек, едва проскочив между хлынувших в окна галереи иреназе. Их не преследовали, но появившиеся воины, среди которых Джиад заметила Ираталя и неразлучную пару Камриталя с Семарилем, дерущихся спина к спине, яростно резали и кололи бессильно щерящихся сирен. Кровь снова залила воду и здесь, но Алестар, чье рыжее пламя волос было видно даже сквозь эту круговерть, поднял руку, и муть осела. Держащийся неподалеку от него Эргиан тронул осколок живого пламени, висящий на его груди.
«Сердце моря? — удивилась Джиад. — Еще одно? На кариандце?! Но почему, откуда?»
— Осторожно, Эр! — крикнул Реголар и кинулся к принцу.
Нет, не к нему. К мертвому вроде бы сирену, с оскаленной пастью метнувшемуся из груды тел. Его острога с безукоризненной точностью летела в сердце Эргиана. И долетела бы, Джиад видела это совершенно ясно, уже не успевая ничего сделать, но Реголар в таком же безупречном броске прирожденного гонщика оттолкнул своего принца, невольно оказавшись на его месте, и острие с хрустом пронзило его.
— Рег! — отчаянно звонким криком-стоном отозвался Эргиан.
Извернулся, подхватывая его на руки, кто-то оттащил сирена, которого мгновенно добили, но было уже поздно. Джиад видела смерть много раз, и сейчас она медленно покидала коридор, забрав на прощание последнюю добычу.
— Рег… — всхлипнул Эргиан. — Алестар, прошу!
Рыжий вытянул руку с перстнем Аусдрангов, уже не скрывая, что пользуется им, а не Сердцем Моря. Эргиан зато поднял свое, и две вспышки алого, уже не смертоносные, а животворные, слились в одну над телом Реголара… и погасли.
Светлые глаза кариандца удивленно смотрели сквозь камень коридора, нависший над ними всеми, куда-то вдаль, видя там то, что еще недоступно живым. Обломок остроги, пробивший его сердце, казался бессмысленной нелепостью.
У Джиад перехватило горло. Реголар был не первым, погибшим сегодня, вряд ли последним и далеко не единственным. Она еще не знала, о чьей смерти получит страшную весть. Санлия, Леавара, Эрувейн с мужем, знакомые советники, воины, слуги и жрецы. Тот мальчишка, которого его друг мог не дотащить до целителей. Охранник, оставшийся на посту у оружейной и второй, поплывший с ними. Те, кто спасал дворец внизу или оказался в беззащитном городе… Да просто все известные и неизвестные Джиад иреназе! Сколько их сегодня погибло и погибнет еще?!
