На церемонии присутствовал и Эрик. Он улыбался, но где-то глубоко в глазах темным облаком плыла печаль. Он смотрел на Наташу, как будто терял ее навсегда. Но было бы глупо воспринимать это всерьез. Он превосходный актер, и ему ничего не стоило разыграть тихое отчаяние, чтобы Наташа его пожалела. И отдалась ему, когда Родион исчезнет, спасаясь от преследования.
Администратор ушел, молодые выпили шампанского и закрылись в своей спальне.
— Первой брачной ночи не будет, — скидывая пиджак, сказал Родион. — Через четыре часа самолет.
— Так быстро?
— У нас еще есть целый первый брачный час, — улыбнулся он.
— А Эрик остается? — Этот вопрос занозой сидел в сознании.
— А если остается? — с подозрением глянул на нее Родик.
— Тогда я еду с тобой. И плевать я хотела на твое хозяйство.
— Со мной едет Эрик. Без него как без рук…
— Тогда я остаюсь, — облегченно вздохнула Наташа.
Она не лукавила. Она действительно не хотела видеть Эрика рядом. И не важно, волнует он ее воображение или нет. Она женщина замужняя, и ее слово как замок держит искушение взаперти. Правда, Егор мелькнул перед мысленным взором, но только лишь потому, что Наташа стала мужней женой. И окончательно поставила на Егоре крест.
Первый брачный час затянулся. Родион, казалось, прощался с Наташей. И наслаждался ею как будто в последний раз. Он готов был продолжать и продолжать, но в дверь постучали.
— Ну, вот и все! — глянув на часы, простонал он.
Дверь вдруг открылась, и на пороге возник Эрик.
— Какого черта! — возмутился Родион.
— Отбой тревоге!
— Не понял!
— Бояться больше нечего, — закрывая за собой дверь, сказал Эрик.
Родион бросился одеваться, вышел из комнаты, но очень скоро вернулся, сияя, как медный чайник в посудной лавке. Оказывается, его враг вышел из игры. Родион сказал, что его арестовали, но Наташа ему почему-то не поверила. Чутье подсказывало, что произошло убийство. За которым стоял Эрик.
Бревна под обработку — налево, лес под избу — направо. На дом бревна отборные, но их совсем чуть-чуть — по сравнению с рабочей древесиной. Территория большая, есть где обрабатывать лес, сортировать его, хранить. И для пиломатериала площадь есть. Работа идет, пилы визжат, бревна расслаиваются на доски.
Круглопильные станки стоят недешево, в минус идет сложное обслуживание и большие издержки в эксплуатации. Зато к сортировке леса уже не такие требования, как прежде, и качество продукции отличное…
Снег сыплет, мороз крепчает, работа идет, люди трудятся. И кухня дымит. А есть хочется, и обеденный перерыв уже объявлен. Егор оторвался от дела, повернул к столовой.
От столовой оставалось одно только название, ее легче было снести, чем отремонтировать. Так Егор и поступил. Поставили сруб из нетесаных бревен, обшили доской, сколотили столы, скамейки. Тепла там особого нет, но сквозняк не гуляет, и мороз не щипает за нос. На раздаче Роза, тулупчик на ней овчинный, валенки. Еще бы пуховой платок на голову повязать, и будет полный комплект.
— Борщ с говядиной, каша со свининой, компот с червечинкой. — Роза улыбалась, глядя на Егора. — Водку не предлагаю, начальство заругает.
— А кто у нас начальство? — усмехнулся он.
— Вот потому и не предлагаю.
Борщ Егору понравился. Вкусный, наваристый, капуста, правда, чересчур крупно нарублена, зато соли — точь-в-точь.
А до каши дело не дошло. Дверь распахнулась, в столовую влетел губастый Рома Худельников.
— Егорыч!.. Там какие-то на джипах!
— А чего орать? — косо глянул на него Егор, степенно поднялся и вышел из-за стола.
Джип был только один. И людей возле него всего двое. Плотного телосложения люди в теплых армейских куртках. Пока Егор подходил к ним, из машины выбрался еще один тип, в кожанке с меховым воротником.
— Ты начальник? — глядя на Егора, спросил здоровяк с низким лбом и выпирающими надбровьями.
Егор остановился, достал из кармана сигареты, неторопливо закурил. Парень в кожанке зачем-то приложил к уху палец, глядя на него.
— Ты чо, не слышал? — спросил крепыш с примятым носом. То ли боксом он занимался — в качестве «груши», то ли кувалдой ему по носу съездили.
Из столовой выходили рабочие, их было много, но гостей это ничуть не смущало.
— Я старший, — тихо сказал Егор.
— Роза где?
Егор уже понял, с кем имел дело. Бандиты его не пугали, он держался спокойно. Пока не прозвучало знакомое имя.
— Какая Роза?
— Золотарева, на!.. Сюда ее давай!
— Зачем?
— Затем!
Плосконосый зыркнул на Егора и взял курс на столовую, но Егор быстро схватил его за плечо.
— Руки! — взвизгнул парень.
— Хрустик, ша! — подал голос парень в кожанке.
— Беспредельщики, ля! — буркнул плосконосый.
Он вырвал руку, отступил, а его место занял парень в кожанке. Глазницы у него маленькие, а глаза большие, может, потому они и казались выпученными.
— Ты Фролов? — спросил он.
— Фролов.
— Я так почему-то и понял, — улыбнулся парень.
— Зачем вам Роза?
— А зачем она нужна была Оладику?
— Кому? — удивился Егор. Ощущение было такое, как будто он получил привет с того света.
— Меня Капа зовут, может, слышал?
Егор кивнул. О Капе он только слышал, но в глаза его никогда не видел. Не попадался ему в прицел этот бандит из команды покойного Магриба.
— Роза у нас «бабки» увела, — сказал Капа.
Егор едва заметно качнул головой. Там, где Роза, там сплошь неприятности. В прошлый раз она стащила сто двадцать «кусков» у своих клиентов, которые оказались бандитами Магриба, что на этот раз?
— У кого, у вас?
— Алекс ей приговор вынес. — Бандит провел пальцем по горлу.
— Ну, это у вас быстро, — кивнул Егор. — Вывезли в лес, и с концами.
Он бы и сам пришиб Розу. Своими руками. Она это заслужила. Но бандитам она точно не достанется.
— А лес у вас тут нормальный, — усмехнулся Капа.
— Здесь вы и останетесь.
— Эй! — встрепенулся бандит. — Никто никого не убивает!
— Зачем тогда говоришь?
— Чтобы ты знал… Там все очень серьезно…
— Сколько она у вас взяла?
— Ну, точно не знаем, — замялся Капа.
— Как это — не знаете?
— Ну, есть нюансы.
