— Как же он жить будет? — выслушав хирурга, вздохнула Наташа.
Родион подписал все бумаги, но спасения не заслужил. Эрик бросил его умирать. Веревки, которыми он был связан по рукам и ногам, перекрыли кровоток, возник некроз, гангрена. Узнав, что Родиона отвезли в больницу, Наташа собрала все золото, которое было дома, и отправилась к нему. Но врачей подкупать ей не пришлось, это сделал заместитель генерального директора «Роспрофпрома». Он же собрал консилиум светил…
— Могло быть и хуже, — сказал профессор. — Мог бы и без рук остаться. И ноги могли отнять по самое то самое… А как Родион Александрович будет жить, это зависит от вас.
Наташа внутренне сжалась под его проницательным взглядом. Казалось, профессор знал о ее грехопадении. Знал и осуждал. Муж умирал в муках, а она в это время в объятиях любовника расшатывала супружескую кровать.
Да, было! Да, она сошла с ума и не могла остановиться!.. Но любовь сильнее супружеской верности. Если это настоящая любовь.
— Зависит от меня, — повторила она.
— Женщины нуждаются в сильном мужском плече. Но, поверьте мне, мужчины не меньше нуждаются в сильной женской душе.
— Да, конечно.
— Родион Александрович сейчас под наркозом, когда он придет в себя, постарайтесь быть рядом. Ему сейчас плохо. Очень плохо.
Наташа кивнула. Ну, конечно же, она будет рядом.
Благие намерения, дьявольская улыбка — это про Евдокимова.
Егор провел ночь в отделении, в одном «аквариуме» с Розой. Он предполагал, что примерно так все и будет, но все же обидно. Во-первых, они спасли человека, во-вторых, избавили мир от чудовища, взяли двух бандитов. Могли бы и не задерживать.
— Почему мне не позвонил? — спросил Евдокимов.
— Розе могло померещиться, — пожал плечами Егор. — Сначала надо было проверить.
— А Роза твоя — молодец. И выслеживать умеет, и стрелять. Нам такие люди нужны.
— Я это уже понял.
— А тебе она еще нужней.
— Не спорю.
— А Наташу оставь.
— Это мое личное дело, — нахмурился Егор.
— Пусть живет с мужем.
— Это ей решать.
— Он у нее теперь инвалид. Без ног.
Егор промолчал. Если Наташа выберет мужа, он отговаривать ее не станет.
— Если она оставит мужа, она предаст его дважды, — Евдокимов, казалось, пытался выдавить взглядом правильное решение. — Дело в том, что Каплин переписал на нее свою компанию.
— Под принуждением.
— Нотариус уверяет, что все было по взаимному согласию.
— Врет!
— Если он врет, значит, Наталья Каплина находилась в сговоре с Весениным.
— Это неправда.
— Каплину лучше всего согласиться с нотариусом.
— Почему?
— Тогда мы не станем привлекать его жену.
— Вы рассчитываете на его благородство?
— Он, конечно, может вернуть свою компанию. С учетом сложившихся обстоятельств, это проще простого…
— Он вернет компанию, я верну Наташу.
— Ей могут предъявить обвинение. — Евдокимов выразительно смотрел на Егора.
— Что я должен сделать?
— Должен, — кивнул майор.
— Когда?
— Сегодня выезжаете.
— Куда?
— В Екатеринбург.
— Далековато.
— Не дальше, чем Чечня. Это такая же служба, Егор. Только не официальная. И, пожалуйста, без фокусов. Я за вас поручился, если вы меня подведете… — Майор взял паузу, давая понять, что не стоит пытать судьбу, тогда и проблем не будет.
— Не подведем.
— Очень хорошо.
— А потом что?
— Потом домой… До следующего раза.
— И как часто?
— На износ работать не будете, это я вам обещаю.
Егор мрачно усмехнулся, тронув себя за кончик носа. Да, он действительно вляпался по-круп- ному.
Родион приходил в себя с трудом. Глянет на Наташу, скривится, как будто собирается заплакать, и снова погрузится в полное забытье. Казалось, он еще ничего не знал, только смутно догадывался. И Наташу он, возможно, воспринимал как сновидение.
Но сейчас он пришел в себя по-настоящему и в ужасе выкрикнул:
— Где мои ноги?!
— Тебе нельзя волноваться! — Наташа положила ему руку на плечо. — Это может спровоцировать обострение.
— Обострение чего?
— Тебе могут отнять и руки.
— Руки?!. Это что, все правда?
Наташа кивнула. Кошмар случился с ним наяву.
— Еще бы немного, и ты мог бы умереть, — кивнула Наташа, пытаясь хоть немного его успокоить.
— Лучше бы я умер, — прошептал Родион.
По его щекам катились слезы. Наташа чувствовала себя последней мерзавкой, глядя на него. Он умирал в муках, а она — с Егором.
— Не надо так говорить.
— Моя компания теперь твоя.
— Не нужно мне ничего, я уже написала отказ.
— Это потому, что я жив?
— Это потому, что я узнала про дарственную… Эрик ничего не говорил мне о своих планах.
— Ты с ним спала?
— Нет! — мотнула головой Наташа.
— А если ты была с ним в сговоре?
Родион резко посмотрел на нее. И это отняло у него последние силы. Он закрыл глаза, и его сознание заплутало в потемках.
— Клянусь, что нет!..
Но Родион ее не слышал.
От переживаний ей и самой стало так плохо, что даже затошнило. Но ничего, это всего лишь временная слабость. Тошнота пройдет, ей станет легче, а Родион так и будет лежать, прикованный к больничной койке. Вот и как бросить его такого беспомощного?
«День рожденья — грустный праздник». Особенно, если это последний день рождения.
Жизнь у мужика удалась — братва уважает, женщины любят, деньги сами в карман просятся. И за ресторан платить не надо, потому что он свой, собственный. Именинник в ударе, морда красная, глаза веселые, одной рукой он жестикулировал, кому-то что-то объясняя, а другой — обнимал «мисс» в коротком платье и с красной с золочеными буквами перевязью. Столы накрыты в зале на втором этаже, погода по-настоящему весенняя, народ с удовольствием выходит на балкон. Потянуло на воздух и виновника торжества. Телохранители вышли вслед за ним, но это его не спасет…
Внешне авторитет чем-то напоминал Магриба, та же фактура, та же манера держаться, тот же наглый взгляд. И грехов у него не меньше. Наркота, заказные убийства… В любом случае с ним уже все решено, Егору осталось только привести приговор в исполнение.
