За этим последовал напряженный разговор, в ходе которого Офше рассказал Инграму, что всю эту сцену он выдумал. Офше обвинил Инграма во лжи и сообщил ему, что теперь у него есть возможность сказать правду и расставить все точки над i.
Инграм вел себя взволнованно и эмоционально. Описанные им образы были реальны, настаивал он, столь же реальны, как и все остальные воспоминания. Он говорил правду – такую, какой он ее помнил, и он не добавлял никаких ложных деталей намеренно или осознанно. Никто на него не влиял, он не терял контроля над своим сознанием и не пытался помочь сотрудникам управления или защитить своих дочерей, признаваясь в том, чего никогда не было. Инграм настаивал, что его воспоминания достоверны и что отраженная в них сцена произошла именно так, как он описывал.
Когда Ричард Офше вернулся в Калифорнию, его снова начало преследовать выражение «охота на ведьм». Триста лет тому назад в Сейлеме, штат Массачусетс, а также в XVI и XVII веках в Европе психически здоровые, рациональные люди убедили себя, что ведьмы творят вокруг них свою черную магию и якшаются с дьяволом. Теперь, на закате ХХ века, психически здоровые, рациональные люди паниковали из-за слухов, будто в их ряды проникли последователи культа убийц-сатанистов, которые приносили в жертву сотни эмбрионов и новорожденных младенцев, заставляли девушек заниматься сексом с животными и программировали разум добропорядочных прихожан, чтобы стереть любые воспоминания о содеянных ими грехах.
* * *
Сатана, хитрый, находчивый враг, угрожавший моральным устоям целого общества, жил и здравствовал в Олимпии. Миф о происках злых сил оказался настолько убедительным, что люди потеряли голову и начали нести полную чушь. Слухи и страхи часто оказываются лишь тонкой завесой, за которой скрываются предрассудки. Сатанисты, ведьмы, цыгане, евреи, гомосексуалисты, коммунисты – в сущности, не имело значения, кем именно был «демон», при условии, что он олицетворял собой зло в самых гротескных и ужасающих формах. Любые предрассудки начинаются с закрепления стереотипов и последующего проецирования страха перед происками дьявола на индивида, не подчиняющуюся общим нормам группу, воображаемое существо, политическую партию или целую расу.
Психически здоровые и разумные люди вновь попались в ловушку метафоры.
Офше был в ужасе оттого, насколько быстро разгорелось общественное негодование и с какой скоростью распространялся возникший конфликт. Эта современная охота на ведьм началась с церковного ретрита, на котором у девушки случился эмоциональный срыв, а авторитетный организатор предположил, что она подвергалась насилию. Со временем, благодаря контактам между психотерапевтами и сотрудниками правоохранительных органов, ее рассказы обросли подробностями, превратившись в объективную реальность, чему поспособствовали свежие ужастики, услышанные от сестры, и разглагольствования священника о сатанинских уловках и силе молитвы, способной привести человека к правде Божьей. Отсылки психолога к черной магии, бурные дискуссии о работе бессознательной половины нашего разума и слепая погоня следователей за «истиной» вдохнули жизнь в эти статичные образы, создав бесконечное трехмерное шоу ужасов.
И все это было полнейшим надувательством, массовой истерией, фабрикой слухов, которая вышла из-под контроля. Не существовало никаких культов или заговоров, никаких демонов или жрецов, никаких ритуалов с распитием крови или убийствами младенцев. Но в чем все-таки заключалась правда, уже никому не удалось бы разобраться. Похороненная под бесчисленными слоями фантазий, задавленная бесконечными обсуждениями она давным-давно умерла мирной, ничем не примечательной смертью.
Офше отослал свой отчет в прокуратуру, детально описав свои опасения по поводу этого расследования и выводы о том, что Пол Инграм не был виновен в преступлениях, в которых он сознался. Прокурор поначалу отказался передать этот отчет адвокатам Инграма, заявив, что отчет Офше нельзя признать «оправдательным доказательством». Но после поданных Офше жалоб председатель судебного состава велел обвинителям передать копию доклада Инграму и его адвокатам.
* * *
Двадцатого апреля 1989 года следователь Лорели Томпсон из департамента полиции Лэйси осмотрела Эрику и Джули Инграм, надеясь обнаружить шрамы, которые упустил врач. Свои выводы Томпсон изложила в «Дополнительном отчете по итогам обследования Эрики и Джули Инграм на наличие шрамов».
В апреле 1989 года я попросила Эрику показать мне, в каком месте один из обвиняемых порезал ей живот. Она подняла свитер и указала на середину живота между грудью и пупком [sic]. Я не смогла разглядеть ни одного шрама. Я немного натянула кожу, чтобы убедиться, что шрам не скрыт волосками. И все же я ничего не увидела. Паула Дэвис [лучшая подруга Эрики] тоже находилась в это время в комнате. Она заявила, что ей кажется, будто она видит тонкую линию. Я отметила, что кожа на теле у Эрики была немного темнее, чем на лице. Она подтвердила, что недавно посещала солярий.
Позже в этот же день я осмотрела плечи, область ключицы и верхнюю часть рук Джули. Я не увидела ни шрамов, ни отметин. На ней была майка, так что я отодвинула бретельку, чтобы осмотреть ее плечи полностью. Я спросила Джули, думает ли она, что шрамы были именно там. Она ответила, что нет.
В написанном 26 апреля 1989 года письме к прокурору Джули придерживалась прежней версии своего рассказа, настаивая на том, что у нее остались многочисленные шрамы от ран, нанесенных в ходе сатанинских ритуалов. Она пишет, что во время одного из ритуалов ее левую руку прибили гвоздем к полу; а в другой раз ее отец, Джим Рэйби и Рэй Риш истязали ее при помощи щипцов. Но эти пытки блекнут по сравнению с ее последним восстановленным воспоминанием о матери: «Однажды, когда мне было около одиннадцати, моя мама раскрыла мое интимное место… и положила внутрь частичку мертвого ребенка, – пишет Джули. – Я вытащила ее, когда она ушла. Это была рука».
* * *
В конце концов прокуратура сняла все обвинения в сатанинских ритуальных изнасилованиях. Хотя расследование стоило налогоплательщикам 750 000 долларов, не было найдено никаких доказательств того, что на окраинах провинциального городка Олимпии тайно действовал культ дьяволопоклонников.
Пол Инграм под давлением жены и дочерей решил спасти то, что осталось от репутации семьи, признав себя виновным в изнасиловании третьей степени по шести пунктам обвинения. Через два дня после того, как Инграм признал свою вину, прокуратура сняла все обвинения с Джима Рэйби и Рэя Риша; эти двое пробыли в заключении сто пятьдесят восемь дней.
Вынесение окончательного приговора Инграму было отложено из-за зловещего письма для Джули, подписанного «Твой бывший отец Пол». «Как поживает моя неподражаемая малютка?» – достаточно невинно начиналось оно. Однако дружелюбный тон быстро сменился угрозами. «Ты рассорила нас навсегда… многие бы хотели твоей смерти, а некоторые охотятся на тебя».
Это письмо, как вскоре выяснилось, было подделкой. Джули написала его сама.
* * *
Жизнь Пола Инграма стала тихой и парадоксально мирной после того, как он признал вину. Его распорядок дня нарушали немногочисленные посетители, а непрерывный поток вопросов и намеков от следователей, адвокатов и психологов полностью иссяк. Но как только Инграм остался наедине со своими воспоминаниями, его уверенность в собственной виновности стала рушиться. Он углубился в изучение Библии и начал по кусочкам складывать собственную теорию о том, что с ним случилось во время «помешательства». Инграм полагал, что попал в ловушку сомнений и страхов и в состоянии этого смертного ужаса оказался неспособен увидеть правду. Как говорится во Втором послании к Тимофею 1: 7: «ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви, и целомудрия». На него напал дух боязни, и он потерял рассудок.
