Нэш сравнил историю этого пациента о похищении инопланетянами с восстановленными воспоминаниями взрослых людей о сексуальном насилии:
Перед нами яркий пример упорной веры в выдумку, которая практически бесспорно не является правдой, но которая тем не менее имеет все признаки ранее вытесненного травматичного воспоминания. Я регулярно работаю со взрослыми женщинами, которые были изнасилованы, и я не нахожу никакой разницы между клиническими проявлениями травмы у этого мужчины и у моих переживших насилие пациенток. Но мало того, этому пациенту, похоже, стало лучше, потому что он смог дополнить рассказ о травме и внедрить новые детали в собственное представление о мире.
Подводя итог, Нэш посоветовал врачам проявлять благоразумие и осторожность при работе с пациентами, рассказывающими о травматичных воспоминаниях, ведь, «в конце концов, мы (как врачи), не можем отличить выдумку о прошлом, в которую верит пациент, от реального воспоминания. На самом деле вполне вероятно, что между этими двумя явлениями вовсе нет никакой структурной разницы».
Исследователь гипноза Кэмпбелл Перри согласился с этим и высказал предположение о том, что психотерапевты могут нести ответственность за создание «псевдовоспоминаний», а также за укрепление веры пациентов в их достоверность:
Любое воспоминание, появившееся во время возрастной регрессии, может быть фактом, ложью, результатом конфабуляции или псевдовоспоминанием, возникшим случайно как следствие неуместных комментариев специалиста по гипнозу. Чаще всего даже специалист не может отличить одно от другого. Остается лишь надеяться, что с помощью фактов удастся подтвердить один из этих возможных вариантов.
В своей книге «Предположения о насилии» (Suggestions of Abuse) психотерапевт и эксперт по гипнозу Майкл Япко подчеркивает, что формальные методы гипноза не должны использоваться для того, чтобы сделать пациента восприимчивым к внушению. Сама по себе атмосфера психотерапевтического сеанса уже формирует восприимчивость к прямо высказанным или едва подразумеваемым предположениям. Япко описывает «немыслимый» случай из собственной практики:
Мне позвонила одна женщина и спросила, могу ли я провести с ней сеанс гипноза, чтобы определить, была ли она изнасилована в детстве. Я спросил ее, с чего она взяла, что была изнасилована. Она рассказала мне, что звонила другому психотерапевту по поводу своей низкой самооценки, и он сказал ей – даже ни разу не встретившись с ней, – что ее, должно быть, изнасиловали в детстве, поэтому ей нужно пройти сеанс гипноза, чтобы выяснить, когда и как это случилось.
Этот случай, который, как настаивает Япко, не уникален, он служит примером «глупости наивысшей степени» и «равносилен профессиональной халатности».
Арт-терапия
По мнению Рене Фредриксон, арт-терапия открывает доступ к двум видам подсознательной памяти: памяти, связанной с неконтролируемыми эмоциональными реакциями (которая заставляет человека спонтанно проявлять реакцию на забытые события в виде того или иного физического действия) и имагистической памяти (воспоминания, которые появляются в сознании в виде образов). Жертва может восстановить целое воспоминание или его фрагмент в процессе рисования или использовать законченный рисунок, чтобы стимулировать свою память.
Фредриксон описывает три основных метода, которые позволяют получить доступ к воспоминаниям или воспроизвести их более подробно при помощи художественного творчества:
• Образное вспоминание. Пациента просят выбрать в качестве отправной точки тот или иной образ, нарисовать его, а затем изобразить, что, по его мнению, может случиться дальше. Чаще всего используются догадки. «Главное – рисовать то, что, как вам кажется, скорее всего случится», – советует Фредриксон.
• Уже восстановленные воспоминания. Пациент добавляет детали к уже восстановленному воспоминанию, пытаясь сделать его более точным и конкретным.
• Толкование своей художественной работы. На этой последней стадии пациент пытается определить, возникают ли вновь в его сознании какие-либо ранее обнаруженные символы, темы или объекты. Обнаружение и толкование этих повторяющихся символов иногда помогает раскрыть вытесненные воспоминания.
Беа, одна из пациенток Фредриксон, любила рисовать и решила попробовать арт-терапию в качестве способа изучить свои чувства. На ее рисунках всегда присутствовали одни и те же пугающие символы: кровь, пентаграммы, одетые в мантии люди, дьявол, «огромные пенисы, пронизывающие маленьких детей». В конце концов Беа поверила, что воссоздает правдивые сцены из своего прошлого. После того как она долго рассматривала картину, на которой были изображены козел и маленький ребенок, окруженные фигурами в мантиях, она поняла, что эта сцена представляла собой реальное событие из ее детства. «Я нарисовала воспоминание, еще не сознавая, что это воспоминание!» – воскликнула она.
Психотерапевты часто используют упражнения с рисованием, чтобы помочь пациентам «сгенерировать» воспоминания о сексуальном насилии в детстве. «Иногда достаточно просто нарисовать спальню, чтобы заблокированные воспоминания вырвались наружу, если пациент способен изобразить на бумаге комнату так, как она выглядит в его представлении, – пишет психотерапевт Кэтрин Роланд. – Кровать может породить чувства, которых пациент пока не сознает, особенно если изнасилование произошло в этой спальне или рядом с ней. Можно задавать вопросы, «прощупывая пациента», чтобы выявить общее отношение членов его семьи к половой жизни, а указав на конкретные детали рисунка, можно помочь пациенту «приступить к более глубокому исследованию его опасений и страхов».
Внимание! Хотя рисование картин может открыть доступ к заблокированным чувствам, разумно ли использовать их для «более глубокого исследования опасений и страхов»? Следует задаться вопросом: к чему приведут эти более глубокие исследования? Если воспоминания возникают как реакция на рисунки или визуальные образы, у психотерапевта нет никакого надежного способа определить их достоверность. В очередной раз мы советуем проявлять осторожность.
Работа с чувствами
Работа с чувствами предназначена для того, чтобы проникнуть в «чувственную память», которую Фредриксон определяет как память об эмоциональной реакции на определенную ситуацию. Само воспоминание может быть вытеснено, а осиротелые чувства преследуют сознание и неугомонно ищут свое «родное» воспоминание. Таким образом, чувство, что вас насиловали, существует, хотя соответствующих воспоминаний нет, а жертва находится под глубоким влиянием сильных эмоций и ощущений, которые кажутся никак не связанными с текущей реальностью. Если жертва говорит: «Мне кажется, меня изнасиловали, но это всего лишь чувство», – речь идет о чувственной памяти.
Разумеется, жертвы испытывают множество различных чувств, но два из них считаются универсальными, и именно на них основывается метод: это печаль и гнев. Согласно теории, если жертва может войти в контакт со своими эмоциями, она может начать болезненный процесс их высвобождения. Когда начинают появляться чувства, часто вместе с ними возвращаются и вытесненные воспоминания. Фредриксон объясняет, как проходит структурированная работа с чувством печали:
