— Лили! — покраснев, запротестовала Пенелопа. После секундного колебания она наклонилась к сестре и приглушенным голосом заговорила:
— Когда мама и папа ушли к себе, Зак с помощью слуг пробрался в дом. Он поднялся в мою комнату, обнял меня и сказал, что я буду его женой и он не допустит, чтобы я жертвовала собой ради семьи.
— Молодец! — одобрила Лили.
— Я побросала кое-какие мелочи в саквояж и вместе с Заком спустилась вниз, где ждала карета. О, Лили, я так боялась, что все раскроется! Мама и папа в любой момент могли обнаружить мое отсутствие, лорд Рейфорд мог неожиданно вернуться…
— Нет, — возразила Лили, — я позаботилась о том, чтобы занять лорда Рейфорда.
Глаза Пенелопы расширились от любопытства.
— Что, ради всего святого, ты с ним сделала?
— Не спрашивай, дорогая. Скажи мне только одно: Зак повел себя как джентльмен и терпел, пока вы не добрались до Гретна-Грин, или же овладел тобой в первой придорожной гостинице?
— Какой ужасный вопрос! — возмутилась Пенелопа. — Ты же прекрасно знаешь, что Закари даже в голову не придет обмануть женщину! Естественно, он спал в кресле возле камина.
Лили скорчила гримасу.
— Безнадежно! — рассмеялась она. — Вы оба безнадежно благородны.
— Кстати, и лорд Рейфорд тоже, — заметила Пенелопа. — По-моему, он еще строже следует правилам приличия, чем Закари. Окажись вы в нашем положении, я уверена, лорд Рейфорд повел бы себя благопристойно и воспитанно.
— Возможно, — пробормотала Лили и усмехнулась. — Однако, что бы ты, Пенни, там ни предполагала… он не спал бы в кресле.
* * *
Гости разъехались за полночь. Когда Генри и его учитель разошлись по своим комнатам, Лили обсудила кое-какие вопросы с прислугой и, убедившись, что все в порядке, вместе с мужем, чрезвычайно довольным вечером, поднялась в спальню. Алекс отпустил горничную и сам помог Лили раздеться.
— Пенни так и сияет, — проговорила Лили, когда Алекс расстегивал ей крючки на платье. — Впервые вижу ее такой счастливой.
— Она хорошо выглядит, — рассеянно отозвался Алекс.
— Хорошо? Да она просто восхитительна! — Лили сняла платье и, оставшись в нижнем белье, села на край кровати и принялась снимать чулки. — Глядя на нее, я понимаю, какой несчастной она чувствовала себя с тобой, угрюмым и холодным. — Она соблазнительно улыбнулась и принялась расстегивать его рубашку. — Лучшее, что я сделала в своей жизни, — это вырвала ее у тебя.
— Едва не убив меня при этом, — насмешливо проговорил Алекс, с интересом разглядывая вышитый шелковый чулок.
— О, только не преувеличивай! Удар был очень легким. — Лили любовно погладила его по голове. — Мне была ненавистна мысль о том, чтобы причинить тебе боль. Просто я не видела другого способа остановить тебя. Ты упрям донельзя.
Нахмурившись, Алекс снял рубашку, и взору Лили предстала его широкая, мускулистая грудь.
— Ты могла бы найти более безобидный способ не пустить меня в Рейфорд-Парк.
— Наверное, я могла бы соблазнить тебя. — Уголки ее губ приподнялись в улыбке. — Но в тот момент эта мысль не очень привлекала меня.
Алекс продолжал раздеваться, задумчиво глядя на нее.
— Я все еще не расплатился с тобой за ту ночь, — напомнил он, и его глаза блеснули.
— Не расплатился? — удивилась Лили. Она сняла с себя сорочку и поспешно забралась под одеяло. — Ты хочешь сказать, что собираешься стукнуть меня бутылкой по голове?
— Не совсем…
Алекс лег рядом с ней и с наигранной грубостью прижал ее к подушкам. Лили начала со смехом вырываться, однако он держал ее крепко и целовал. Лили наслаждалась этой игрой, пока не почувствовала, что ее рука чулком привязана к кровати.
— Алекс…
Она не успела ничего понять, а вторая рука тоже оказалась привязанной. Ее смех оборвался, и она растерянно задергала руками.
— Что ты делаешь? — испугалась она. — Прекрати! Отвяжи меня немедленно…
— Еще рано.
Алекс лег на нее и пристально посмотрел ей в глаза.
Лили затрепетала от страха и возбуждения.
— Алекс, не надо!
— Я ничего тебе не сделаю, — успокоил он, легко касаясь ее губ. — Закрой глаза.
Лили колебалась. Она угадывала чувственное обещание в его глазах, ощущала на себе вес его тела, наслаждалась нежным прикосновением его пальцев к шее. Ее веки медленно сомкнулись, и она со стоном сдалась. Его руки и губы заскользили по ее телу, разжигая в ней наслаждение и усиливая ощущение собственного бессилия ответить ему тем же. Эта сладкая пытка длилась до тех пор, пока Лили не взмолилась о пощаде. Она подставила себя ему, и их тела слились в едином порыве. Он входил в нее мощными толчками, а она обхватила его ногами за талию, дабы удерживать в себе. Наконец нараставшее в них вожделение достигло апогея, и оба потонули в яркой вспышке восторга и белого пламени. Вскрикнув, Лили забилась под Алексом и замерла, тяжело дыша.
Придя в себя, Алекс распустил путы. Лили, пунцовая от смущения, обняла его за шею.
— Зачем ты это сделал?
— Я думал, — тихо ответил Алекс, медленно гладя ее, — что тебе будет интересно узнать, что при этом чувствуешь.
Лили вспомнила, что когда-то сказала ему почти то же самое.
— Алекс, я больше не хочу играть с тобой в игры…
Она почувствовала его горячие губы на своей шее.
— А что же ты хочешь? — хрипло спросил он. Лили сжала его голову в своих ладонях.
— Я хочу быть твоей женой, — прошептала она и завладела его губами.
* * *
Шли дни, и Лили обнаружила, что никак не может насытиться ласками своего мужа. Прежде она опасалась, что семейная жизнь будет тоскливой и скучной. Но оказалось, что она интересна и увлекательна. Алекс бросал ей вызов за вызовом и ставил в тупик, лишая возможности предугадать его поступки. Иногда он общался с ней в той же бодрой, дружелюбной манере, что и со своими знакомыми, когда ужинал с ними, играл в карты или спорил о политике. Он без колебаний брал ее с собой на верховые прогулки и охоту. Алекс гордился ее умом и открыто удивлялся ее умению вести дом. Лили объяснила ему, что в течение последних двух лет ей приходилось несладко, поэтому она постигла все тонкости экономии.
Лили радовали похвалы Алекса, она была благодарна ему за то, что он уважает ее мнение. Ей нравилось, как он подталкивает ее на неподобающее леди поведение, а потом добродушно подшучивает. Однако бывали случаи, когда он приводил ее в замешательство, обращаясь с ней как с редким, хрупким цветком. Иногда он купал ее, а потом растирал полотенцем, как ребенка, и натирал ароматным маслом, пока ее кожа не начинала блестеть.
Лили никогда так не баловали. После стольких лет борьбы с бедностью она не переставала удивляться тому, что кто-то заботится о ее благополучии. Стоило ей только высказать вслух какое-нибудь пожелание — будь то лошади, билеты в театр или просто нежность со стороны Алекса, — как оно тут же исполнялось. Когда у нее бывали кошмары, Алекс пробуждал ее поцелуями и гладил до тех пор, пока она не засыпала. Когда ей хотелось ублажить его в постели, он вооружался терпением и давал ей такие уроки эротики, которые возбуждали обоих. Сам же он в любовной игре проявлял удивительную изобретательность: то был диким и необузданным варваром, то ласковым и нежным соблазнителем. И в каком бы настроении он ни находился, Лили всегда испытывала безграничное удовлетворение после их близости. День за днем он разрушал ее защитную оболочку, делая ее мягкой, открытой и пугающе ранимой. И все же Лили была счастлива, счастливее, чем могла предположить.
