Чем же будет занята основная масса населения планеты — не гении, не творческие, а те, которые сегодня стоят у станка, потому что на большее ума и талантов не хватило?
Давайте только не забудем, что мы сейчас говорим о таких людях в относительно развитых странах, потому что 100 лет — недостаточный срок, как мы видели, чтобы сильно увеличить доходы беднейшей части населения планеты. Для беднейших все останется примерно как сейчас — неавтоматизированный труд, достаточно ограниченное потребление и риски, сравнимые с сегодняшней ситуацией, — надеюсь, что не в самых ее ужасных проявлениях (если считать по нашей вышеописанной модели — самые бедные страны мира за 100 лет смогут подтянуться на уровень Эфиопии, Эфиопия доберется до сегодняшнего уровня Кении, страны Северной Африки достигнут уровня доходов населения нынешних Бразилии и Китая). Ну а третье сословие в более богатых странах — это будут праздные люди. Они будут потреблять свой базовый доход и развлекаться, пить пиво, воспитывать детей, выгуливать собак, ездить на пикники, пару раз в год на море, играть за компьютерами и жить в виртуальных пространствах…
Вот моя идея как раз состоит в том, что они будут-таки заняты — но в игровой реальности. Оживляя своим присутствием игровые миры, работая для них и внутри них и зарабатывая там игровые деньги — токены. А токены будут иметь соприкосновение с реальными деньгами, как это уже сегодня происходит, когда на доллары можно купить игровые фишки, но все это будет в большем масштабе, на новом уровне. Когда-то высвобожденные прогрессом крестьяне не остались без дела, они заполнили фабрики, а сейчас освобожденные с заводов люди уйдут трудиться в игровую реальность, работая персонажами и строителями этой реальности.
Может быть, «дивный новый мир» — это мир виртуальной жизни, в которой ты будешь получать все мыслимые удовольствия, сможешь быть кем угодно, достигать недостижимых вершин. И тогда большинство людей действительно уйдет в сказку, построенную для них профессионалами. Не исключено, что люди первых двух сословий тоже будут в эту сказку погружаться, но реже, и на своем, ВИП-уровне…
Второе же направление самозанятости, которое я вижу, — социальная сфера. Существенно расширится волонтерская работа. Наша планета нуждается в гигантском объеме волонтерской работы, которую не могут делать ни государства, ни компании, стремящиеся получать прибыль. Огромному количеству людей не будет хотеться тратить жизнь, работая за деньги, поэтому они станут, довольствуясь базовым минимумом, искать и находить себе полезные миссии, поскольку человеку свойственно наполнять свою жизнь смыслом. Утилизация мусора, посадка деревьев, помощь инвалидам…
Третье направление — все, что восполняет дефицит коммуникаций. Людям хочется общаться. Появятся профессии, связанные с общением, — организаторы клубов ничегонеделания, аниматоры, лекторы, рассказывающие совершенно бесполезные вещи, консультанты по ничему, социальные работники… Люди будущего будут предъявлять повышенные требования к мелочам — количество дизайнеров, консультантов по интерьеру, по одежде, по манерам вырастет в разы. Учителей станет больше, поскольку мир движется в сторону уменьшения классов — мы проходили 30, 20, 10 человек в классе, потом будет 3–4. Сюда же отнесем профессии, выявляющие индивидуальные способности у детей и подростков, проводящие коррекцию в раннем возрасте, потому что мир наконец-то должен избавиться от преступности в самом широком смысле — от насилия, дискриминации, презрения к этике. Преступность во многом — порождение психологической травмы, которую нужно купировать с раннего возраста. Вообще, касательно психотерапии, не удивлюсь, если у каждого человека будет свой психотерапевт, то есть психотерапевтами будут процентов 10 населения Земли.
Мир изобретет десятки социальных профессий, чтобы занять людей. Точнее, они сами и изобретут. Какими они будут, сейчас предсказать нельзя, как нельзя было в 1900 году предсказать возникновение айфона, хотя все понимали, что системы связи будут развиваться. Но вот во что конкретное они выльются, может показать только будущее.
Окей. Значит, Америки, Евразия, Китай — три центра силы. А Африка, она где у нас?
Непонятно на самом деле ни про три центра силы, ни про Африку. Ведь «средняя» Африка отстала еще больше, чем Россия, ментально — лет на 200. И, опять же, Африка вся разная. Северная более развитая, ЮАР неплохо себя чувствует. Как пойдут процессы — зависит от стоимости энергии. Если сможем эффективно использовать и передавать солнечную энергию, Африка будет ее производителем, регионы станут богаче, и развитие пойдет быстрее.
Харари считает, что мы двигаемся к единой мировой империи, — и я готов с ним согласиться. Культура постепенно унифицируется, и за 100 лет этот процесс сделает еще гигантский скачок вперед. Конвергенция культур идет все быстрее и быстрее — не только за счет интернационализации кухни, не только за счет платформенного капитализма, связавшего мир цепочками производства добавленной стоимости. Интернет объединяет людей без необходимости личных встреч, знакомств, построения взаимного доверия. Информация моментально достигает всех уголков земного шара. Международная трудовая миграция у элиты стала нормой; владельцы капитала зарабатывают его в центрах ведения бизнеса, а потом уезжают в центры сниженного налогообложения, щедро оплачивая в них пролиферацию своей культуры; в среде образованных и обеспеченных людей межнациональные и межгосударственные браки стали встречаться чаще, чем внутринациональные. Мир интегрируется, английский становится единым мировым языком, культура — смесь англосаксонской с китайской и вкраплениями мелких региональных.
Россия, конечно, не исключение из правила и не центр культурной концентрации. Уже сейчас в Москве рестораны русской кухни занимают четвертое или пятое место по распространению. Лидируют рестораны итальянской, японской, среднеазиатской, китайской кухни. Мы кричим о скрепах и самобытности, целые институты радеют о защите русского языка, но едим мы не свои блюда, носим не свою одежду, празднуем не свои праздники, наш алфавит основан на смеси греческого и латинского, наше право — в основе римское, наше государственное устройство — продукт развития западноевропейских традиций, наша система образования заимствована в Европе, наш язык почти полностью состоит из заимствований, большая часть которых сделана в последние 200 лет. Мы не замечаем этого, потому что привыкли к своему языку, но вдумайтесь — не только слова «космос» или «библиотека», но даже слово «кровать» заимствовано нами из греческого. Не так просто найти в русском слово, чьи корни не приведут нас к иностранным языкам.
Только слово «империя» я бы заменил, ведь это будет не империя в привычном понимании.
А я бы не стал: значения слов меняются со временем. Когда мы говорим «Римская империя», мы слышим тяжелую поступь римских легионов, забывая, что эта империя создала огромное культурное наследие. И только благодаря ей мы знаем что-то о культурах ее периферии. Что бы мы знали о культуре диких народов Европы и Азии, если бы их не завоевали римляне и аккуратно не записали всю их историю, их сказания, их молитвы, включив в свою большую культуру составной частью? Если бы не древние римляне и греки, мы бы ничего не знали про скифов, поскольку скифы ничего не записывали. В этом смысле империя — огромная культурная машина, которая двигает цивилизацию вперед. Только если 2000 лет назад она создавалась огнем и мечом, сейчас она создается жвачкой и айфонами. Сегодня огнем и мечом отсталая периферия пытается отбиваться от империи. И в этой борьбе меча и жвачки я на стороне цивилизации.
