Не хотите учиться у меня — поучитесь у наших врагов. Посмотрите, в какие две точки упорно бьют тролли и «патриоты», критикуя либералов:
1. «Вот тут он соврал, значит, ничему верить нельзя! Дочитал до [указание реального или мнимого вранья], дальше можно не читать».
2. «Он [либеральный автор] весь наш народ обвиняет в…»
Думаете, они случайно? Думаете, нет методички?
К сожалению, проблема более серьезна, чем кажется. Недавно я разместил пост на эту тему (с коротким вступлением и частью аналогичных примеров) у себя в Facebook. На пост пришла масса комментариев от либералов (патриоты выступили крайне вяло, но хотя бы поняли смысл сообщения). Основная масса комментариев либералов гласила: «Нет, пакт Молотова — Риббентропа — это очень плохо». Друзья и соратники, как вы хотите убеждать массы, если сами не дочитываете текст дальше первого абзаца (сужу по тому, что по остальным примерам комментариев практически не было) и вообще отказываетесь понимать, о какой теме автор пишет? Никто не говорил, что пакт — хорошо!
Кто-то — и таких много — читает вообще что-то свое, чего в статье не было: «Бог ты мой, сколько пустого текста… помимо вооружения, США и Китай производят массу других мирных вещей, а мы научились делать военную технику и на мирную продукцию ни хрена не способны, вот и летаем на американских „Боингах“ и пользуемся электроникой, произведенной в Китае, зато гордость за раздутый военный бюджет и дорогостоящие „Арматы“ так и прет, так и прет, не тем вы гордитесь, господа!» Помимо того, что авторы комментариев приписывают статье несуществующие эмоции, они еще фантастически профанируют вопрос. Ну, например, шведы и норвежцы тоже летают на «Боингах» и пользуются китайской электроникой. И что — это против чего аргумент? Чем такие комментарии лучше заявлений «патриотов»?
Наконец, либеральное крыло не менее нетерпимо к критике или разности взглядов, чем «патриотическое»: «Такое впечатление, что не Мовчан писал. Какая-то ватная чушь. Все факты переврал. Совсем не похоже на автора» — и еще немало подобных высказываний. По-настоящему забавно, что даже самые злобные «патриоты» почти никогда не обвиняли меня в «продажности», «работе на пиндосов» или попытке искать выгоду. Кажется, у них даже больше трезвости, чем у радикальных либералов, которые по уровню хамства и нетерпимости, по укорененности группового сознания вполне могут побороться со своими идеологическими соперниками. Друзья, если вы правда хотите помочь России, то нет ни ваших, ни наших. Есть правда и ложь. И правда не приходит в окружении грязных ругательств, не бывает голословной, не оскорбляет и не унижает.
Наконец, многих очень расстроил мой пассаж про учителя и класс. Кажется, немало оппонентов искренне верят именно в идею «вы все придурки»: «Только в нашем „классе“ 86 % хулиганов. Либералы их и ругают. Разве нет?» Нет. 86 % — это как раз и есть тот класс, который вы хотите избавить от хулиганов и научить жить по-новому. Если это не так, что вы вообще хотите — избавиться от 86 % населения? Это нечто новое в понимании либеральной идеи.
Так или иначе, либеральное крыло и либеральная идея в России сегодня терпят крах. Либералы активно внушают власти и народу, что, чтобы стать лучше и успешнее, надо уметь слушать критику и каяться. Похоже, самое время научиться этому и самим либералам.
Хорошо, но примитивно
А это — пост в Facebook, перепечатанный Republic 27 марта 2017 года. Он написан по следам очередных митингов, на которые вышла в основном молодежь, которую другая молодежь — одетая в бронежилеты и шлемы — в очередной раз била и рассовывала по автозакам: в надежде получить хоть какое-то основание для заявления о травме при исполнении — теперь за это дают квартиры.
Я думаю про вчерашние митинги, про то, что надо разложить мысли по полочкам, иначе скатываешься к примитиву, а именно этого ждут «силы зла» — всегда и везде.
Митинги во многих городах — это хорошо хотя бы тем, что страна не забудет окончательно, что у людей может быть мнение, а не только «как начальство скажет». Поэтому тем, кто организовал, и тем, кто пришел, — большое спасибо. Не важно, о чем митинг, важно, что кто-то еще не утратил способность на него выйти и показывает это другим.
Но не надо иллюзий. Публичные протестные акции есть почти во всех странах, и количество их (за исключением экстремальных вариантов с обоих концов) обратно пропорционально влиянию общества на власть. Венесуэла полна митингов, даже в Иране они происходят чаще, чем в России. Есть некая очень слабая статистика, говорящая, что влияние на власть вроде бы появляется, когда в митингах участвует более 10 % взрослого населения страны. Для России это 7–10 млн человек. Во вчерашних митингах участвовало от 50 000 до 100 000 по разным подсчетам — по всей стране. Это гораздо ближе к 7 диссидентам на Красной площади в 1968 году, чем к изменениям в стране.
С 2012 года число участвующих в митингах в регионах выросло с почти нуля до чуть больше нуля, а в столицах упало, и значительно. «Революция норковых шуб» 2012 года сменяется «революцией школьных ранцев». Состав участников митингов сильно изменился — значительно меньше «рафинированных», большое количество совсем молодых и людей из нижней части среднего класса и широкой публики, которые вполне готовы драться с провластными маргиналами (последние традиционно храбры только с женщинами и интеллигентами). Вот уже они выгоняют НОД и «Молодую Гвардию Единой России» с их же проплаченных митингов.
При этом повестка митингов и тема протестов, в 2012 году конструктивная и сложная, в 2017-м становится примитивно-простой, оппозиционная дискуссия стремительно «украинизируется» (да простят меня украинцы), ограничивая себя предметом, понятным школьникам, — коррупцией, которая на деле — пятнадцатое по проблемности следствие, и лечить его — все равно что сбивать температуру больному: создает иллюзию улучшения, но ненадолго, при этом не лечит и даже разрушает организм. Отсюда же требования сменить персоналии, а не систему.
Что тут следствие, а что — причина? Скорее всего, именно намеренная примитивизация повестки позволяет мобилизовать новых участников митингов, и это привлекает организаторов, ищущих поддержки широких масс. Похоже, именно этого добивается и тактически сильно поумневшая с 2012 года власть — в крайнем случае поменять некоторые персоналии, не меняя сути системы и не уходя от кормушки, они как-нибудь смогут. При этом все мы проигрываем стратегически, потому что дискуссия о том, как спасать безнадежно отстающую от «локомотива истории» страну, уже не ведется вовсе — ее подменяет «революционный лозунг» и борьба за власть между мало отличимыми друг от друга личностями. Чтобы увидеть их похожесть, не надо сравнивать, что они говорят сейчас, — надо сравнить, что каждый из них говорил (говорит) до прихода к власти.
Наконец, #околокремля, похоже, расширяет ассортимент средств подковерной борьбы в преддверии карго-выборов. Уличные протесты теперь будут тщательно направляться и использоваться не только для выпуска пара, но и в качестве оружия в дворцовых интригах. Нет никаких прямых доказательств, что прошедшие митинги — это следствие борьбы внутри власти за место премьера. Но удивительна сфокусированность на одном персонаже, за чье место явно уже идет борьба на самом верху (по иронии судьбы это тот самый едва ли не единственный персонаж, с которым «шубы» некогда связывали надежды на перемены и модернизацию). Удивительная узость тематики — коррупция, но не произвол, не силовое подавление тех же митингов, не конфликт с развитым миром, не война на Украине, не рост налогов, не сокращение расходов на медицину и образование. И, конечно (мы это хорошо знаем), регионы не могут, не хотят и не будут разрешать митинги без согласия из центра; такое мозаичное «разрешаем там, где без разрешения не придут, запрещаем там, где придут все равно» наводит на размышления.
