– Что значит попасть?
– То и значит, – засмеялся Арсений. Тупая безнадежность прошедшего дня отпускала. – Мне нужно проникнуть в их квартиру. Когда хозяев не будет дома.
Он не стал бы говорить это жене, но без ее помощи ему не обойтись.
Вернувшись с работы домой, увидеть вместо жены няню Егор не ожидал. Его мало интересовало, чем Рада занимается днем, но по вечерам она всегда была рядом, он к этому привык, и это стало необходимостью.
Спрашивать у девчонки-няньки, где жена, было совершенно невозможно. Егор рассеянно достал из кармана пиджака телефон, прошел к себе в комнату.
– Папа! Пойдем водить поезда! – Остаться одному Егору не удалось, сын ворвался следом, дернул за руку. – Ну пойдем, пап.
Железная дорога была любимой игрушкой Коли. Ребенок мог просиживать с ней часами.
– Коленька, не мешай папе, – осторожно заглянула в комнату нянька и взяла сына за руку. – Пойдем, я буду вам читать.
Слушать книжки дети любили. Рада даже удивлялась, что к мультикам Катя и Коля всегда были почти равнодушны, а слушать, как читают родители, могли часами. Даже когда были совсем маленькие.
– Попозже, Коля, – Егор погладил сына по голове, – я сейчас занят.
Няня вывела сына, закрыла за собой дверь. Егор набрал жену, подождал, пока она ответит.
– Ты где? – спросил он.
– Засиделись с девочками, – весело ответила Рада. – У нас сегодня девичник.
Настроение у Егора отвратительным было с утра, после того, как он увидел заявление Сосновского. Сейчас стало еще хуже, как будто жена специально постаралась его добить.
– Ты уже дома?
– Дома. Я тебя встречу. Ты где?
Она назвала ресторан, Егор заскрипел зубами. В этом ресторане он однажды был с Ксаной.
Ни в какие приметы Егор не верил, но совпадение было нехорошим.
– Не уходи, я за тобой приеду.
Он сунул телефон в карман, крикнул няньке:
– Я ушел! – и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице.
Он никогда не ревновал Раду. Больше того, он знал, что жена считает себя некрасивой и страшно из-за этого переживает. Рада никогда этого не говорила, но он знал.
Рада смотрела на него влюбленными глазами и боялась, что он ее бросит. Этого она тоже не говорила и заверений в любви до гроба от него не требовала, но он знал.
То есть ему казалось, что знает.
Она была правильной женой. Такой же, как теща. Егор был уверен, что у него крепкий тыл.
А сейчас, не имея никаких к тому оснований, засомневался.
Жену он увидел не сразу. Угловой столик прятался за перегородкой из цветов.
– Здрасте, – заулыбался Егор, подходя к столику.
Рядом с Радой сидели две какие-то дуры. Кажется, он видел их раньше. Подружки были невзрачные. Увидев его, непонятно отчего засмущались, стали прощаться.
– Из консерватории? – глядя вслед подружкам, спросил Егор.
– Да.
Жена раскраснелась. Черные глаза блестели, смоляные кудри падали на лоб. Неожиданно она показалась Егору такой красивой, что он почти замер.
Рада откинулась на стуле, подняв руки за голову. Руки у нее были красивые. У нее вообще была красивая фигура, всем бы такую. Это Егор знал лучше других.
– Встреча по поводу?..
– Без повода, – засмеялась Рада.
Мимо прошел седой мужик лет шестидесяти, с интересом посмотрел на Раду.
– Давай закажем вина, – предложил Егор.
– Мне хватит. Я и так уже пьяная. – Рада на него не смотрела. Она смотрела куда-то в пространство, в стену за его спиной.
– Мне не хватит. – Егор подозвал официанта, заказал бутылку вина и стейк.
Столик, за которым он когда-то сидел с Ксаной, находился напротив. Сейчас за ним сидела почтенная пожилая пара. Иностранцы. Разговор до Егора не долетал, но было в пожилой паре нечто, отличающее их от сограждан.
Он повел Ксану в ресторан через пару дней после того, как увидел ее с молодым человеком. Конечно, он ее не ревновал. Просто…
Просто она тогда добилась того, чего хотела. Не в глобальном плане, а так… Она тогда одержала маленькую победу.
Он налил Раде вина, жена пригубила.
– Ты на машине?
– Да. Завтра попрошу кого-нибудь пригнать. – Егор сжал в руке вилку, опустил ее на стол и наклонился к жене: – Ты меня любишь?
Они никогда не заверяли друг друга в любви с тех пор, как поженились.
– Я тебя очень люблю, Егор.
Рада смотрела на него ласково и преданно. Он бы в такой же ситуации тоже смотрел на нее ласково и преданно, даже если бы только пару часов назад был с Ксаной.
Пожилая пара за соседним столом поднялась, прошла мимо. Он был не прав, они не иностранцы, до него долетела русская речь.
– Я не дам ему больше ничего у меня украсть! Я десять лет на него работал. Хватит!
– Сеня, не сходи с ума, – попросила Лера. – Ты работал не на Егора. Ты работал на себя. В твоих патентах стоит твоя фамилия, а не Кокорина. Ну что я тебе объясняю? Директора меняются, специалисты остаются.
– Я не дам ему украсть работы деда!
– Я тоже не дам! – Лера старалась не закричать. – А тебе не дам залезть в чужую квартиру! Мне противно даже думать о том, что у Аксиньи были наши ключи, понимаешь? Не о том, что она входила в нашу квартиру… или кто-то другой входил, а просто о том, что наши ключи у нее были!
– Лера, мне надо выяснить, есть у Егора дедовы наработки или нет. Правда надо. Я ни о чем другом думать не могу, – устало сказал муж.
Лицо у мужа было серым, Лере стало его жалко. Себя ей было жалко еще больше.
– Сеня, мне кажется, что передо мной сейчас не ты, – призналась Лера. – Мне сейчас страшно с тобой, понимаешь?
– Лера, Аксинья могла действовать только по его указке. В нашей квартире ценного – только дедов ноутбук. Ты же сама это понимаешь!
– Ну и что? Аксинья действовала по его указке. Что дальше? Ты из-за этого должен превращаться в вора?
– Я не собираюсь ничего красть у Кокориных. Я собираюсь вернуть свое. То есть твое, – поправился Арсений.
Лера встала, включила свет. Они так и продолжали весь вечер сидеть на кухне.
– Знаешь, я часто слышу: система ломает человека, жизнь ломает человека… Давай хоть мы с тобой ломаться не будем. – Она подошла к окну, задернула занавеску. – Если ты превратишься в вора, мне расхочется жить на свете.
Муж подошел, обнял ее сзади.
Он ничего не сказал, они просто постояли молча. Каждый остался при своем мнении, но это не мешало им быть самыми близкими людьми на свете.
