Знакомые старика-профессора были такими же старыми и никому не нужными, как сам дед. Максимум, на что Арсений мог рассчитывать в результате разговора с дедом, это место доцента с грошовой зарплатой в каком-нибудь вузе. Но такое место он мог найти себе и сам, для этого у него хватало собственных связей.
И все-таки возможность обратиться к деду давала какую-то надежду. Дед умер, и не стало последней надежды.
В кабинет Егора Арсений зашел утром.
– Подпиши, – стараясь не смотреть на ненавистную рожу, попросил Арсений, подсовывая директору бумаги.
– Что это? – весело спросил Егор. Постоянная веселость директора Арсения особенно раздражала.
Причин для веселья у Кокорина не должно было быть, дела на предприятии шли отвратительно, половина подразделений работала неполный рабочий день, и никаких улучшений не предвиделось.
– Хочу оформить патент.
Егор присвистнул и потянулся, закинув руки за голову.
– Осваиваем наследство Ивана Яковлевича?
– Ты же знаешь, я чужого не беру, – Арсений старался говорить тихо и медленно.
Лериного деда Ивана Яковлевича Арсений уважал, работы его ценил, но он и сам уже давно являлся полноценным ученым.
– Так дед же тебе не чужой, – засмеялся Егор.
– Егор, подпиши, пожалуйста, – Арсений подвинул стопку бумаг ближе.
Директор брезгливо снял верхний лист, взглянул на него мельком и бросил на стол.
– Автор будет один?
– Один, – кивнул Арсений.
Кокорин прекрасно знал, что над своими изобретениями Арсений работает в одиночку.
– Я не могу это подписать, – засмеялся директор. – Я в этом плохо разбираюсь. Может, ты халтуру гонишь. Я в работе не участвовал, моей фамилии здесь нет.
Намек был очевиден, Егор требовал, чтобы Арсений вписал его в патент.
В висках застучало. Арсений собрал бумаги и медленно вышел из кабинета, радуясь, что не съездил по веселой роже.
Или надо было съездить?
В узком коридоре ему захотелось прислониться к стене. Руки дрожали, как у законченного неврастеника.
Какая-то девчонка пробежала навстречу, поздоровалась. Арсений вежливо кивнул. Кто она такая, не помнил, но лицо было знакомым.
В висках продолжало стучать. Он медленно пошел к лестнице, пешком поднялся на свой этаж, закрылся в маленькой комнатке, служившей ему кабинетом. Комната прилегала к лаборатории, из нее доносились тихие голоса.
Настоящий кабинет у него тоже был, но он там почти не появлялся.
Инфаркт бы не получить, равнодушно подумал Арсений. Или инсульт.
Недавно у маминой подруги умер сын, не дожив до сорока. Пришел с работы, сел за компьютер и упал на стол. «Скорая» приехала, когда помочь было уже нельзя.
Арсений сделал несколько медленных вдохов-выдохов. Он не может позволить себе умереть, Лера будет страдать.
Захотелось дойти до ближайшего ресторана и напиться до беспамятства.
Дверь открылась, сотрудники начали дергать, задавать вопросы. Арсений заставил себя включиться в работу.
Если бы не он, их гнилая контора совсем ничего не выпускала бы. Это понимал Арсений, это понимали подчиненные, и Егор это понимал. А еще Егор понимал, что никуда Арсений не денется, потому деньги он получал хорошие, в других местах такой зарплаты ему не предложат.
И должности заместителя директора нигде ему не предложат, потому что на такие должности назначают только своих.
Черт с ним, с Егором. Он подаст заявку на патент из дома, как частное лицо.
А вот чего он не сделает точно, так это не впишет начальника в свое изобретение.
Работа затянула, отвлекла. Стучать в висках перестало.
Звука открываемого замка Лера не услышала, выбежала к мужу, только когда Арсений крикнул:
– Лер, я пришел!
Что с мужем что-то не то, она уловила сразу, еще когда привычно прижалась к нему в прихожей.
– Устала? – улыбнулся Арсений, переобуваясь в домашние шлепанцы.
– Сеня, у тебя неприятности? – Лера старалась смотреть ему в глаза, но Арсений уперся взглядом в пол.
– Все как обычно, – он пожал плечами и ободряюще кивнул. – Ничего принципиально нового.
Он мог обмануть кого угодно, только не ее.
– Сеня, говори! Знаешь же, не отстану.
Она знала, что ведет себя неправильно. Нужно дождаться, когда муж сам захочет с ней поделиться.
Он пришел с работы, он устал, а она пристает к нему, даже не дав поужинать.
Никогда не разговаривай с голодным мужчиной, учила бабушка. Ни о чем не разговаривай, даже о погоде. Накорми, а потом требуй отчета.
Арсений вздохнул и неожиданно засмеялся.
– Кокорину хочется, чтобы я вписал его в патент.
Про новое изобретение муж несколько раз рассказывал, но Лера слушала вполуха. Успехами Арсения она гордилась, но суть изобретений ее интересовала мало.
– Ты впишешь?
– Нет!
– Ну и правильно, – кивнула Лера. – Пойдем ужинать. Я тебе кое-что интересное расскажу.
– Что? – это Арсений крикнул уже из ванной, она долго приучала его мыть руки, приходя домой. И приучила. Это тоже было неправильно, взрослым людям нельзя навязывать свои привычки, но Лера часто поступала неправильно.
Она поставила на стол тарелки, положила мужу большой кусок мяса, постаралась красиво уложить рядом картошку и зелень. Красиво не получилось.
Муж подошел, сел за стол, подвинул себе тарелку.
– Аксинью нашли мертвой в парке.
– Что? – Арсений потянулся к вилке и замер.
– Угу, – кивнула Лера. – Мишка с приятелем катались на великах и обнаружили труп. Кажется, ребятам хочется найти убийцу.
Муж вяло покачал головой, вздохнул и принялся за мясо.
Нехороший у них шел разговор. Они должны были ужасаться тому, что погибла молодая женщина, а принимали это совершенно равнодушно.
Впрочем, Лера мало видела Аксинью и не хотела видеть чаще.
– Арсений Па-алыч! – улыбалась незнакомая девушка у соседской двери, когда Лера увидела ее впервые. – Какой сюрпри-из!
Леру девушка в тот момент словно не замечала, а на Арсения смотрела с веселым обожанием. Лере это не понравилось.
Потом девушка ее заметила и пропела: – Кса-ана.
Это потом, дома, Арсений сказал, что зовут противную девку Аксиньей. Лере не понравились ни соседка, ни имя, и она из вредности поделилась с соседом Мишей. Миша новую соседку отчего-то терпеть не мог, хотя едва ли сталкивался с ней чаще Леры.
