Женщина за столом весело ей заулыбалась. Лера улыбнулась в ответ.
– Скажите, пожалуйста, Нина сегодня работает?
– Нина работает завтра и послезавтра. – Женщина заглянула в экран компьютера, кивнула, подтверждая свои слова.
– Завтра есть какое-нибудь окошечко?
На застекленных витринах помимо баночек с косметикой была выставлена очень неплохая бижутерия. Лера скосила глаза на оригинальные украшения.
Свободных «окон» оказалось два – утром, в десять, и вечером, перед самым закрытием.
– Можно мне визиточку? – попросила Лера. – Подумаю, смогу ли утром освободиться, и позвоню.
Веселая администратор протянула бумажную карточку.
– Ниночка отличный мастер.
– Знаю, – улыбнулась Лера. – Моя подруга у нее стрижется.
Арсений курил, стоя около металлической урны.
– Пойдем домой, – потянула его Лера.
– А гулять? – засмеялся муж.
– Будем считать, что уже погуляли.
Навстречу, в сторону парка, тянулись прохожие с детьми. Машин мимо проезжало немного, и воздух казался свежим, как за городом. Им повезло, у них отличный район.
В Дашину дверь Лера позвонила, не заходя домой.
– Ты дома? – увидев открывшую дверь соседку, зачем-то спросила Лера.
В комнату она зашла по-хозяйски и уверенно уселась в старенькое кресло.
– Я нашла парикмахерскую.
Даша села напротив, на диван. Он служил ей кроватью, но постельное белье она уже успела убрать.
– Нина работает завтра.
Лера пригляделась, глаза у Даши казались заплаканными.
– Не могу вспомнить никакой Нины. Не было у нас в городе у Ксаны такой подружки, я всех ее подруг знала.
– Она могла быть не близкой подругой, – пожала плечами Лера. – Так, знакомой.
– Никто убийцу не ищет. – Даша обреченно покачала головой. Сегодня подруга Лере решительно не нравилась.
– Мы ищем, – напомнила Лера. – Завтра пойдем знакомиться с Ниной.
– У меня отпуск скоро кончится. Через две недели.
Даша вздохнула, посмотрела в окно.
– Кем ты работаешь?
– Врачом. Терапевтом в городской больнице. Мне повезло, нашу больницу не закрыли. Врачей сейчас пачками сокращают.
Настроение у соседки явно было депрессивным. Лера посмотрела на нее с жалостью.
– Даша, не поддавайся плохому настроению, – посоветовала она.
– Откуда ему взяться-то, хорошему настроению?
– У меня есть один приятель, – вспомнив увлекающегося восточными оздоровительными методиками Ванечку, сказала Лера. – Он утверждает, что наше настроение зависит только от нас. Это, конечно, преувеличение, но доля истины в этом есть. Мы сейчас можем начать сокрушаться, что полиция плохо работает. Можем даже поплакать. Потом я провожу тебя на вокзал, и ты оставшиеся две недели будешь плакать дома. Только я думаю, что нужно взять себя в руки и делать хотя бы то, что мы можем сделать.
Лере приходилось быть взрослой и сильной рядом с растерявшейся Дашей. Впрочем, она и должна быть взрослой и сильной, она лет на пять старше.
– Ты завтракала? – поднялась Даша. – Хочешь, я яичницу сделаю?
Зачем ей все это? Лучше проводить Дашу на поезд, забыть про Аксинью, спокойно провести день с любимым мужем.
Лера завтракала и совсем не хотела есть, но сказала:
– Хочу.
21 мая, понедельник
Кокорина Арсений заметил, подходя к крыльцу офисного здания. Машинально замедлил шаги, чтобы не столкнуться с директором, разозлился на себя и вновь пошел, как обычно, быстро. Он не должен бояться Егора, пусть директор его боится.
У двери Егор обернулся, но Арсения то ли не увидел, то ли не пожелал заметить, скрылся в здании. Когда Арсений подошел к лифтам, директор уже уехал. Теперь пришлось снова разозлиться на себя за то облегчение, которое он испытал, не попав с Егором в один лифт.
Компьютер он включал в отвратительном настроении. Сейчас он не понимал, как мог так долго жить в вечном страхе и постоянной ненависти. Чего он боялся? Что Кокорин его уволит?
Ну, уволил бы и что? Наверное, в деньгах бы Арсений потерял, а во всем остальном только приобрел. Ходил бы на работу с радостью, а не с тоской.
Зазвонил внутренний телефон, на маленьком экране высветилось «Кокорин».
– Да, – ответил Арсений. – Привет, Егор.
– Здорово! – весело пророкотал директор. – Ты не занят? Зайди на минутку.
– Занят! – усмехнулся Арсений. Ненависть поднялась из груди, подступила к горлу.
– Ну тогда зайди, когда освободишься, – рассмеялся Егор.
Арсений отъехал от стола, тяжело поднялся. «Осталось всего несколько дней», – уговаривал он себя, идя по коридору.
Секретарши встретили его радостно, он заставил себя улыбнуться в ответ, толкнул дверь в кабинет директора.
– Что, Егор? – Арсений сел боком к хозяину кабинета и уставился в окно.
– Забыл тебе сказать… – Кокорин, поднявшись из-за стола, подошел к окну. Арсению пришлось видеть перед собой улыбающееся лицо. – Я приезжал в больницу к Ивану Яковлевичу. И он передал мне свои последние наработки. Старику хотелось, чтобы его идеи претворились в жизнь, я обещал ему помочь…
Дышать стало тяжело. Егор продолжал говорить, но Арсений перестал слышать слова. Показалось, что в кабинете сделалось темно.
А еще показалось, что он не сможет отсюда уйти. У него не хватит сил, как в кошмарном сне.
Он смог. Он, стараясь не видеть Егора, поднялся, пошел к двери, потом пошел к своему кабинету. Потом постоял, глядя в экран своего компьютера. Экран успел погаснуть.
Он знал, что Кокорин мразь и подонок, но каждый раз удивлялся. Впрочем, такой подлости, как эта, Егор еще не делал.
Дернулся сотовый в кармане пиджака. Арсений достал телефон. Звонила Лера.
– Да, Лер, – ответил он.
– У тебя… все нормально? – ему казалось, что он говорит спокойно, но обмануть жену не смог.
– Я занят, Лера. – Рассказывать, как Егор над ним сейчас издевался, не было сил.
Арсений не сможет доказать факт кражи даже в самом справедливом суде.
«Еще не обокрал, – успокоил себя Арсений. – Только пытается».
В выходные он подготовил сразу три статьи и разослал их в три разных журнала. А фамилии поставил две – свою и Лериного деда. Арсений имел на это моральное право – он доведет идею до технической реализации. Материал был интересный, проблем с публикациями быть не должно.
Теперь оставалось опередить Егора и создать опытный образец по методу Лериного деда. Тут его никто обойти не сможет, лучшего специалиста в этой области, чем он сам, найти практически невозможно. Арсений знал себе цену. И Иван Яковлевич цену ему знал и разговаривал с ним всегда не только как с зятем, но и как с талантливым инженером.
