– Миленочка, что между вами с Димой произошло? – спохватившись, Рада быстро добавила: – Если не хочешь, не говори.
– Как же хрупка человеческая жизнь!
– После инфаркта люди живут еще много лет, – попыталась успокоить тетку Рада.
– Да, – кивнула Милена. – Живут.
На подоконник сел голубь, закурлыкал. Тетя поднялась, махнула занавеской, отгоняя птицу. Рада знала, что перед смертью тетиного мужа в их квартиру залетел голубь.
Милена верила в приметы, и папа над ней всегда за это подшучивал. Неожиданно Рада задумалась, верит ли в приметы мама, и поняла, что ответа не знает. Печально, что тетку она знает лучше собственной матери.
– Мы все не осознаем, что друг друга нужно беречь. Ценность имеет только человеческая жизнь, а все остальное – ерунда и суета.
Прибежала обиженная Катя, потянула двоюродную бабушку за руку.
– Пойдем играть, ты обещала!
Через полчаса Милена уехала в больницу, и ребенком занялась Рада.
Ванечка позвонил рано, Лера еще не успела проводить Арсения.
– Можешь приехать? – спросил начальник. – Поговорить бы…
– Могу. – Дед был не прав. О такой работе, как у нее, можно только мечтать.
Лера быстро подкрасилась, критически себя оглядела. Двадцати лет ей не дашь, но смотреть в зеркало было приятно.
– Хочешь, я тебя отвезу? – предложил Арсений.
– Сама доберусь, – отказалась Лера.
До метро муж ее все-таки довез. Лера спустилась в привычную толчею.
«Почему ты не купишь машину? – давно сокрушалась Рада. Наживаешь транспортную усталость и вычеркиваешь из жизни бог знает сколько времени». На стояние в пробках тоже приходилось бы тратить жизнь, но в целом подруга была права.
Думать о Раде было грустно. Лера звонила подруге каждый день, справлялась о Кате, но то, что Арсений считал Егора вором, мешало. Лера чувствовала себя виноватой перед Радой, хотя ни в чем виновата не была.
Ванечка жевал пирожок. На столе, сбоку от клавиатуры, стоял целый пакет с пирожками, в который начальник сразу ткнул пальцем, приглашая угощаться. Лера съела один пирожок, потом другой. Пирожки были мягкие, вкусные. Один оказался с малиной, второй с яблоками. Лера взяла бы и третий, но постеснялась объесть начальство.
– Идея у меня… – Ванечка повернул к ней монитор, принялся объяснять, как можно распределить вычислительную систему между контроллерами.
Дед не зря считал Ванечку толковым мальчиком, Лере эта простая и эффективная система никогда не пришла бы в голову.
– Ты гений! – искренне похвалила она.
Начальник благодарно улыбнулся, он любил, когда его хвалили.
Лера немного поболтала с приятельницей Ксюшей, только недавно появившейся в фирме. Лера подозревала, что Ксюша была в Ванечку влюблена, поскольку та единственная не старалась хотя бы изредка работать дома. Ксюша рассказала последние новости, из которых самой значимой было то, что в фирму берут еще одного инженера. Парень Ксюше не понравился, но в целом новость была хорошей, это означало, что фирма продолжает держаться на плаву.
– Помнишь, я пропуск теряла? – Ксюша полезла в стол, достала пластиковую карточку.
Историю Лера помнила. Подружка потеряла постоянный пропуск в офисное здание и неделю сама себе выписывала временный пропуск, пока не получила новый взамен утраченного.
– Я его нашла! – подруга, как фокусник, вытащила из кармана вторую пластиковую карточку, повертела обе у Леры перед глазами и нахмурилась. – Черт, не перепутать бы, какой действует.
– Где нашла? – улыбнулась Лера.
– В старой сумке. Не понимаю, как я его сразу не нашла.
– Ксюша, – попросила Лера, – подари мне старый пропуск.
– Зачем? – удивилась подруга, но тут, к счастью, зазвонил ее сотовый, и Ксюша протянула пластиковый прямоугольник. – Бери.
Посторонние занятия в фирме не приветствовались, но Лера, включив компьютер, открыла не среду программирования, а фотошоп. Из всех полученных накануне фотографий жены Сергея Варвары подошла только одна. На ней Варя хоть и не смотрела в объектив, но, по крайней мере, не стояла к объективу боком.
Лера помучилась с фотошопом, распечатала уменьшенную фотографию и наклеила ее на отпечатанную на пластиковом пропуске фотографию Ксюши, а пропуск сунула в пластиковую обертку, с незапамятных времен валявшуюся в ящике стола. Получилось не здорово, но для неискушенного взгляда сойдет.
Гениальные идеи посещают не только Ванечку, ее тоже.
Егор проснулся в полной темноте. Знал, что случилось с ним что-то ужасное, а что именно, в первое мгновение не вспомнил.
Вспомнил через несколько секунд. Он бы завыл, если бы рядом не лежала Рада.
Понимал, что нужно спокойно проанализировать все, что с ним случилось за последние дни, сознавал, что вычислить гада можно и нужно, а сосредоточиться не мог. Мысли растекались, оставляя за собой тупой ужас.
Он покосился на жену. Рассказать ей?..
Рассказать хотелось немедленно, сейчас же. Хотелось, чтобы хоть кто-нибудь его успокоил. Или даже не стал успокаивать, а наорал, заставил взять себя в руки. Что угодно, только бы не чувствовать бессильное одиночество.
Он не мог рассказать Раде, потому что жена докопается до его отношений с Ксаной. А что будет после этого, Егор не знал. Рада может не простить, и это будет полным крушением его жизни.
Оставался вариант позвонить тестю, но и с этим Егор тянул. Тесть очень любит дочь, и не факт, что видит в Егоре лучшую для нее партию. Может не поверить, что Егор не убийца, и не броситься ему на выручку.
Мать всегда лезла в дела отца, и того это бесило. Но Егор хорошо помнил и другое. Когда отцов завод окончательно закрылся, именно мать не дала мужу впасть в отчаянье. Спокойно и строго говорила, кому нужно позвонить, к кому съездить. Отец тогда способен был только лежать на диване, отвернувшись к стене.
Без работы отец пробыл недолго, месяца два.
Егор промучился до утра, непонятно от чего страдая больше – от бессильного страха или безадресной ненависти.
Встал, когда еще полностью не рассвело, выпил чай. Еле дождался, когда можно будет поехать на работу, разбудил Раду.
– Отвезешь Колю? – Сонная Рада потянулась за халатом.
– Отвезу, – буркнул он, отвернувшись к окну. Утро выдалось ясным, солнечным, как будто природа над ним насмехалась. – Только собери его быстро, я тороплюсь.
Рада раздражала, хотелось ее не видеть.
С сыном Егор сумел быть нормальным, не торопил, не дергал за руку. А хотелось.
Еще хотелось напиться.
Как назло, почти перед самой работой попал в пробку. Сидел, постукивая ребром ладони по рулю, и чувствовал, как его переполняет бешенство.
