Судя по разговорам, каждый из гостей имел какое-то отношение к миру искусства либо просто располагал достаточно тугим кошельком, чтобы выступить в качестве мецената для того или иного юного дарования.
Оплата участия в конкурсах, сборы, дорожные расходы, сценические наряды, услуги стилистов и портных — все это требовало вложений и немалых. Не всем юным артистам повезло иметь состоятельных родителей, способных оплатить все это. Не всем доставались гранты на поддержку юных дарований от комитета культуры. А участвовать, побеждать и, в конечном счете, блистать хотелось всем. И поэтому эти юноши и девушки были готовы показать сегодня все, на что они способны, лишь бы завоевать пропуск в дальнейшую жизнь.
Саша заметил, что Тимур уже завел знакомства с несколькими девушками. Он о чем-то поболтал с ними, потом вернулся к Саше.
Вид у него был опечаленный.
— Полины тут нет. Она выступает в мюзикле, а он будет завтра. Мы пришли не в тот день.
Саша тоже это уже понял. Что же делать? Уходить? Вернуться завтра? Но пустят ли их сюда завтра?
Сегодня им повезло, сегодня — своего рода прослушивание. Но завтра будет полноценное представление. И как они на него проникнут?
И все же Саша предпочел бы уйти и увести с собой Тима.
Но тут сверху раздался голос распорядителя:
— Следующей идет Анжелика с гитарой. Готовиться Тиме и ее флейте!
Тимур вздрогнул.
— Это же я! Меня вызывают!
Убежать уже не получилось бы. И Саше оставалось лишь кивнуть приятелю.
— Иди и сыграй как можно лучше. Постарайся понравиться там этой Станиславе, чтобы завтра она пригласила тебя на представление, где будет Полина.
Тима пообещал сделать все от него зависящее. И отправился наверх.
Глядя на его худенькую фигуру, замотанную в женские тряпки, Саша ощутил в груди какое-то стеснение. Что за история, в которую он впутал Тима? Что это за место? Чутье подсказывало Саше, что все тут отнюдь не столь безобидно, как хочет показать это Станислава.
На это указывали в первую очередь те меры предосторожности, которые предпринимали организаторы этого действа. Опять же отсутствие вывески и всякой внешней рекламы! Получается, что узнать об этой театральной студии можно было лишь от кого-то из своих.
Ну, допустим, рекламы нет, чтобы не платить налоги. Но зачем столько охраны? И почему на второй этаж никого постороннего не пропускают?
Например, Саше запретили присутствовать при игре Тимура. И когда Саша хотел пройти наверх, его завернули здоровущие охранники. А почему?
Саша постарался выяснить у ребят:
— Кто знает, что находится на третьем этаже?
Но в ответ Саша встречал лишь недоуменные взгляды. Никто из собравшихся на прослушивание ребят понятия не имел, что делается на третьем этаже.
— На втором — студия, там сцена, столики для гостей.
Это же подтвердил и Тимур, с триумфом вернувшийся назад.
— Я им понравился! Мне так хлопали! А Станислава велела дождаться конца представления. Она хочет со мной поговорить.
Но Сашу уже интересовал третий этаж.
Воображение рисовало ему самые мрачные картины. Он понимал, что уж если ему довелось оказаться в этом месте, нужно тут все хорошенько исследовать. Но как попасть наверх? По парадной лестнице сделать это было никак нельзя. Лестница бдительно охранялась тремя здоровенными лбами. И если один курсировал вверх-вниз, провожая юных артистов к их зрителям, то двое других прочно стояли на своих местах.
— Неужели тут нет какой-нибудь другой лестницы? Не может быть. По правилам пожарной безопасности должен быть еще хотя бы один ход наверх.
И Саша решил его разыскать.
Потихоньку он начал отступать к дверям, ведущим обратно к гримеркам. Там сейчас никого не было. Все артисты столпились в холле. И Сашу это вполне устраивало. Он быстро обежал первый этаж, заглядывая во все помещения. Но нигде не нашлось ничего похожего на лестницу.
Другой бы на месте Саши отчаялся и признал свое поражение, но наш сыщик вместо этого зашевелил мозгами и припомнил, что когда они с Тимом входили в это здание, то у самого входа была лестница вниз. Это было не совсем то, что нужно, но какое-то движение. Не в ту сторону, но движение.
— Если не удается забраться на третий этаж, обследую хотя бы подвал.
Конечно, у входа дежурил охранник. Но Саша надеялся, что сумеет его обмануть.
— Можно мне выйти покурить?
— Травись на здоровье! — пожал плечами парень и ткнул какую-то кнопку, пропуская Сашу через вертушку.
— Обратно-то пустишь?
— Позвонишь, открою.
Саша шмыгнул вниз.
Выходить на улицу он не собирался. И курить не курил. Все это было сказано для отвода глаз.
Пусть охранник думает, что Саша топчется на улице перед входом. Саша в это время займется совсем другими делами.
Хлопнув входной дверью, Саша убедился, что его хитрость сработала, и начал спуск по ступенькам вниз. Для охранника Саша сейчас курит у дверей, а на самом деле сыщик произведет разведку местности.
Ему повезло. Дверь в подвал не охранялась. И она даже не была закрыта.
Нет, замок присутствовал, но открыть его мог любой желающий.
Это, с одной стороны, Сашу порадовало, в подвал он все-таки попадет, с другой — огорчило. Значит, в подвале нет ничего такого, что стоило бы охранять или прятать от постороннего взгляда. И значит, Саша напрасно туда сунулся. Но пути назад не было.
И Саша шагнул внутрь.
Сперва было жутковато. Окружающие его предметы терялись в темноте. Саша натыкался на какую-то мебель, один раз он даже упал. И лишь догадавшись пошарить по стене, нашел выключатель.
Под потолком вспыхнул свет, и все вокруг мигом стало простым и хорошо понятным.
— Ох, ни фига себе!
Саше показалось, что он перенесся куда-то в прошлое. Не такое уж далекое, родное и советское. Он находился в красном уголке, какие бывали во всех школах, заводах, пионерлагерях и прочих учреждениях. Перед ним стоял накрытый зеленым сукном стол, предназначенный для совещаний. На стене висели знамена из красного кумача с обязательным украшением в виде серпа и молота. Ниспадающими складками они красиво обрамляли лысую голову вождя пролетариата. В углу имелась даже пальма, на первый взгляд живая и настоящая.
Из этой комнаты было сразу четыре двери, которые вели в соседние помещения. В одном оказался небольшой школьный класс, годов так пятидесятых. На стене доска с мелом, стол учителя, парты с чернильницами, деревянные стулья и плакаты на стенах, уверяющие, что пионер — всем ребятам пример. И утверждающие, что русский язык — великий, сильный и могучий.
