— Я знаю, дорогая.
Валентина Петровна пила чай по старинке, из блюдечка, дула на него, горячую жидкость она не любила. А лакомилась она домашним вареньем из грецкого ореха. В качестве презента баночку варенья ей привезла мама одной ученицы, родом из Еревана — столицы Армении.
Нельзя сказать, чтобы варенье привело Валентину Петровну в такой уж восторг. Оно было темного цвета, пахло йодом и к тому же имело специфический привкус, который она назвать приятным никак не могла. Но презент был редким, тут ничего не скажешь. И Валентина Петровна изо всех сил расхваливала его перед Ольгой Ульриховной.
Та на уловку не поддавалась, закусывала чай шоколадом с тертой карамелью и поглядывала на Валентину Петровну свысока. Шоколад был привезен из Стокгольма, а он, как известно, является столицей одного из последних в Европе королевств.
— Так я и говорю, работаю я у себя спокойно на складе, как вдруг приходит ко мне наш Ричард Александрович. И пришел-то по какому-то другому вопросу, но увидел за моей спиной футляр контрабаса и внезапно им заинтересовался.
Валентина Петровна тоже заинтересовалась. Придвинулась ближе. И даже взяла кусочек шоколада из накрошенной плитки. М-м-м… Жуется куда легче, чем орехи из варенья, которые больше похожи на твердые шарики для настольного тенниса. А тут карамель легко крошится на зубах и совсем не вязнет на них.
Задумавшись о вкусовых ощущениях, Валентина Петровна прослушала, с каким вопросом Ричард Александрович пришел к завхозу.
Очнулась она, когда Ольга Ульриховна произнесла:
— И велел мне Ричард Александрович списать этот футляр к такой-то бабушке.
— Что?
— Ну да. Футляр ему зачем-то приглянулся. Захотел он его взять для своих нужд.
— А вы?
— Ну, а что я? Все равно этот футляр пылился у нас без всякой надобности. А так он пользу бы кому-нибудь принес. Я сразу же занялась этим вопросом. И уже на другой день списала футляр для Ричарда Александровича.
— Почему же вы сказали, что футляр взял Максим Сергеевич?
— Так он его и взял.
— Но вы говорите, что Ричард Александрович хотел его взять.
— Хотел. Заставил меня списать. А потом приходит и спрашивает: списали? Я ему говорю: так точно. А он хмурится — оказывается, не надо было, поспешили. Оказывается, не для себя брал, для какой-то знакомой, а та уже новый себе приобрела. Не нужен футляр Ричарду Александровичу стал. Да еще после того, как я с футляра пыль вытерла, стало видно, какой он потертый да поцарапанный. Ричард Александрович брезгливо так его осмотрел, поморщился: мол, нет, такой я бы все равно не взял. Я и спрашиваю: что же делать теперь? Он плечами пожал и говорит, отдайте кому-нибудь, кто захочет. А нет, так выбросьте на свалку — и делу конец.
— Вот оно что. И не взял?
— Нет. А тут как раз ко мне Максим Сергеевич заходит. Я ему этот футляр и предложила. И так удачно получилось, что он сразу же согласился его у меня взять. Избавил от докуки. Хороший он все-таки человек, наш Максим Сергеевич, правда?
Но Валентина Петровна не отвечала. Она думала.
— А кто-нибудь из посторонних при этом присутствовал?
— Когда Максим согласился футляр взять? Нет. Мы с ним вдвоем были.
— А когда вы с Ричардом разговаривали?
— Да. Были еще какие-то люди.
— И кто?
— Кто…
Завхоз задумалась.
— Кто же? Кто? — бормотала она. — Ведь были люди, я это точно помню. А! Агния Захаровна как раз и была!
— Агния Захаровна?! А еще кто? Ольга Ульриховна, дорогая, вспоминайте! Вы сказали, что у вас были люди. Значит, кроме Агнии был кто-то еще!
Но сколько ни старалась завхоз, сколько чаю в себя ни влила, память к ней так и не вернулась. Помнила она лишь то, что стоял кто-то в уголочке — тихо и незаметно. И этот кто-то, а также Агния Захаровна должны были слышать весь разговор про футляр от контрабаса.
Глава 12
Насколько важной может оказаться эта информация, Валентина Петровна и сама толком не понимала. И поэтому сейчас очень хотела обсудить все с Сашей. А он и сам не знал, как ему реагировать.
С одной стороны, получалось, что футляр вроде как и мог оказаться у Ричарда Александровича. А значит, Ричард и впрямь мог оказаться тем метким стрелком на крыше. Комплекция и состояние здоровья ему запросто позволяли им стать. Но, с другой стороны, вроде как Ричард Александрович отказался от футляра.
— Может, он это специально разыграл, чтобы все думали, что футляр не у него?
— Но тогда он бы это при свидетелях сделал. А Ольга Ульриховна говорит, что Ричард Александрович один был, когда отказывался. Вот когда брал, были у нее какие-то люди.
— Может, он Максима Сергеевича подговорил, чтобы тот этот футляр как бы себе взял, а потом Ричарду Александровичу передал?
— Это могло быть.
— А как бы мне с Максимом вашим Сергеевичем познакомиться поближе?
— Это нетрудно сделать. Я ему как раз сегодня звонила, ему уже гораздо лучше. Если хочешь, съездим к нему завтра.
— А сегодня никак нельзя?
— Сегодня уже поздно, — усомнилась Валентина Петровна. — Ты на часы-то смотрел? Первый час ночи.
— Тогда завтра. Но только прямо с утра!
Это Валентину Петровну устраивало. С утра у нее занятий никогда не было. В первой половине дня ученики учились в обычных школах, а в их центре появлялись с часу дня. Так что Валентина Петровна была готова посвятить всю себя завтрашнему визиту к болящему.
Не успел Саша пожелать Валентине Петровне доброй ночи, как ему позвонил Тимур. Голос юноши звучал удрученно.
— Полина пропала! Я ей звоню, она не отвечает.
— Не волнуйся. Уверен, она уже дома.
— Вы звонили ее родителям?
— Сейчас позвоню.
Но звонок ничего Саше не дал. Он дозвонился маме Полины, но та заявила, что дочь не появлялась.
— Сама ее жду! Волнуюсь. Ведь обещала приехать. И нет ее!
Теперь и Саша ощутил тревогу. Значит, прав Тимур. Пропала Полина. Он перезвонил Тимуру, и оказалось, что последний час тот только и делал, что звонил Полине на тот номер, который она ему скинула. Но девушка не отвечала.
Ладно бы она доехала до дома, там — суета встречи, шум, хлопоты, понятно, что не до разговоров по телефону. Но Полина до дома не добралась. А ведь Полина так стремилась домой! Она даже заканчивать ужин не стала, сказав, что сможет теперь поесть дома, со своими родными, по которым она, оказывается, страшно соскучилась. Убежала и исчезла.
— Куда же она делась, эта бедовая девчонка?
Саша был сердит на самого себя. Все было уже на мази. Они нашли Полину. Поговорили с ней. Убедили вернуться домой. Надо было довести дело до конца и доставить Полину к ее родным. Но девушка так внезапно вскочила, так резко подорвалась бежать, что Саша даже не успел сориентироваться. Тимур побежал за Полиной. Но ведь Тимур выскочил за ней почти сразу, а на улице он девушки все равно уже не увидел.
