— Значит, вчера вечером у него была с кем-то встреча.
— И он сказал, что этот источник его еще никогда не подводил.
— А что это был за источник?
Увы, этого ребята не знали.
— Вадик своих информаторов не раскрывал. Нам он сказал, чтобы мы были готовы к девяти утра. И мы были готовы.
— А что за событие вы должны были освещать?
Но и этого погибший своим коллегам не рассказал. Может быть, оно и к лучшему, что не рассказал? Ведь тогда погибших могло быть ровно в три раза больше.
— А что насчет Стукалина? Не поступало ли ему в последнее время каких-нибудь угроз?
— В смысле, не собирался ли его кто-то прикончить? Да его, считай, полгорода мечтало видеть мертвым.
Полгорода — это многовато. Работать с таким количеством подозреваемых следователь не собирался.
— Кого-нибудь конкретно можете назвать?
— Хотя бы Гаркалин Леонид Семенович. Вадик про его предприятие серию разгромных статей напечатал. И что там рабочих с зарплатами обманывают, и что под заказы кредитов набрали, а отдавать не собираются, и что сточные воды прямо в реки сбрасывают, рыба дохнет, а хозяину на очистные сооружения денег жалко.
— И что?
— По факту этих публикаций было заведено уголовное дело. Теперь Гаркалину и его замам грозят реальные сроки. Они постоянно грозились Вадика придавить.
— Значит, это мог быть их заказ?
— Мог. Хотя…
— Что?
— Гаркалин — это уже давно было. Больше двух лет прошло. Вряд ли Гаркалин так долго стал бы ждать.
— А посвежее ничего на ум не приходит?
— Нет. Уже года два, как Вадик ничего такого острого не пишет. Некоторые даже говорят, что все, исписался наш Вадик. А я считаю, что неудачи у всех бывают. Вадику нужно было только встряхнуться. И вчера кто-то его здорово встряхнул. Поэтому точно про убийцу может знать лишь тот, кто Вадику пригласительный билет прислал.
Это было здравое замечание. И следователь внимательно взглянул на помощника журналиста.
— Как тебя?
— Толик. Анатолий.
— А ты соображаешь, Толик.
— Тут и думать нечего. Ведь иначе как убийца мог точно знать, что Стукалин будет в числе гостей? Вадик не из их компании. То, что он оказался на концерте — чистой воды случайность, которую кто-то подстроил. Вадик в последнее время и не работал почти. А тут вдруг приехал. И нас привез. Если вы найдете человека, который этот визит подстроил, через него выйдете и на заказчика преступления.
Это была одна версия следствия. Убийство журналиста было кем-то заказано. Но была и другая версия.
— Стукалина могли застрелить по ошибке. Киллер мог целиться в кого-то другого и элементарно промазать.
— Тогда присланное Стукалину приглашение привлекает еще большее внимание. Если приславший его человек говорил, что готовится некая грандиозная шумиха, может, он как раз и имел в виду убийство? Но не Стукалина, которого застрелили по ошибке, а другого лица.
— Кто там был с ним рядом?
— Много народу толкалось.
— Надо выяснить, кто точно находился рядом. Всего прозвучало два выстрела. Первый никого не задел. Но он мог испугать настоящую жертву, которая знала или догадывалась о возможном покушении и успела спрятаться.
— За Стукалина?
— Он был персоной объемной. Рост и телосложение позволяли за него спрятаться кому-нибудь щуплому. Юркнула жертва киллера за Стукалина, а журналист оказался на линии огня.
— И тогда Стукалину досталась чужая пуля?
— Да.
— Но все равно странно. Убийца приготовился заранее. Кого он собирался убить? Он должен был иметь списки приглашенных, чтобы иметь уверенность в том, что жертва появится в нужное время и в нужном месте.
— Точные списки никому в центре не были известны.
Да и не было этих списков. Было отпечатано триста пригласительных билетов, которые и распространили среди чиновников. Особый характер мероприятию придавало возможное личное присутствие губернатора, поэтому билеты расхватали моментально.
— Видимо, Стукалин был единственным, про кого преступник точно мог сказать, что тот будет на мероприятии.
— При условии, что сам преступник и прислал ему это приглашение.
— Или это сделали за него. И тот, кто сделал, сейчас также находится в опасности.
Стоя на ступенях крыльца и обсуждая это убийство, полицейские наблюдали за тем, как запакованное в мешок тело журналиста уносят санитары.
Бедный Стукалин стал жертвой чьей-то умелой манипуляции. Наверное, он и впрямь надеялся на какой-то репортаж. Но в итоге сняли его самого. Посмертно.
Глава 3
Всю ночь Валентина Петровна провела в обнимку с корвалолом и валерьянкой.
То и дело просыпалась, капала себе в стаканчик то одно, то другое лекарство и вновь проваливалась в короткий тревожный сон. Снилась ей какая-то жуть. То выстрелы и крики людей. То длинные вереницы винтовок и отдельно на прилавке оптические прицелы, которые продавец с лицом Стукалина любезно предлагал ей приобрести, в противном случае угрожая, что застрелится сам.
А под утро приснилось, как с крыши их центра вниз планировала огромная черная птица, закрывающая своими крыльями все небо.
Птица хватала сотрудников центра одного за другим и уносила куда-то на крышу, где у нее в футляре от контрабаса было сделано гнездо. Гнездо тоже было необычное: из него во все стороны вместо сена, соломы и веток торчали нотные партитуры. Что происходило с оказавшимися в гнезде людьми, было не ясно. Но, судя по окровавленным ошметкам, покрывавшим всю крышу, ничего хорошего там не было.
— И приснится же такое!
Валентина Петровна долго приходила в себя.
Ночной сон, вопреки ожиданиям, не подкрепил, а еще больше измучил ее. Мелькнула даже мысль не ходить на работу. Но, повинуясь не столько чувству долга, сколько многолетней привычке, женщина все же встала, напилась кофе, съела для подкрепления сил парочку шоколадок (эти врачи все врут, ничуточки шоколад даже и не вреден для здоровья) и потащилась по своему обычному маршруту. На сердце у нее было тревожно. И дурные новости не заставили себя ждать.
— У нас убийство!
Такой фразой ее встретила на проходной Галина Васильевна.
— Ну да, знаю. Вчера присутствовала при оном.
— Ах, нет! — заломила руки сотрудница. — Другое!
— Что? Кто-то еще умер?
— Не умерла, а была убита!
Валентина Петровна побледнела.
— Кто?
— Агния… Агния Захаровна погибла!
