Ноги помнят дорогу, разбуди меня ночью, завяжи глаза, раскрути вокруг своей оси, ударь башкой о стену для надежности, а всё равно дойду туда. По запаху, по движению ветров, по зову моей облюбованной территории. А вдруг не придёт? Хотя, куда денется, придёт, конечно. А если всё-таки нет? К чёрту сомнения.
Лифт, девятый этаж, вечно лающая собака в квартире напротив, ржавая шаткая лестничка. Меня встречает резкий запах мочи, разбросанные гандоны, бутылки и дверь на крышу с надписью белым корректором -«Punks not dead». Такое всё родное и до боли знакомое, сердце щемит. Я на месте.
Пришёл, ещё красив, чертяга, хотя, конечно, изрядно потрёпан жизнью. На шее болтается тот же мьельнир, мнит себя скандинавским воином, ну-ну, смешно. А глаза-то, глаза! Ещё грустней, чем были, как у котёнка. Бездомного такого, хромого, замёрзшего котёнка, чтоб прямо так схватить, к груди прижать, неистово жалеть и плакать всей глубиной неизрасходованного материнского инстинкта. Или прибить, чтоб не мучился.
– Твое недосупружество развалилось?
– Пф. Так и было задумано. Теперь у меня есть личная жилплощадь. А пожить с двадцатилетней соплёй – это весело. – Закуривает.
– Мда. Я, конечно, знала, что ты безнравственный тип, mierda, но чтоб так. Это условие бабкиного завещания?
– И кто ж тут у нас о нравственности заговорил? Не, рычаг давления на маман. Не вижу ничего сверхъестественного. Я получил своё. Половину бабулиной трёшки и гараж.
– Ну, все, блин, завидный жених теперь.
– А мне оно уже надо? Готовить, стирать, гладить я умею сам, в отличие от экс-супруги.
– Да, видеть смысл брака в бытовом обслуживании, это прям вообще! Огонёк!
– Ф-ф-ф. А ты о чём? О родственной душе под боком? Ну-ну.
– О стабильном и качественном сексе, ну да ладно, можно и так.
– По необходимости можно наколупать кого-нибудь. Ну, или нажраться, чтоб отпустило. Сама-то как?
– Блестяще. Прохладно тут. – Кутаюсь в пуховик. – Ты это, прыгать-то будешь?
– Серьезно?
– Абсолютно. Думал, отговаривать тебя пришла? Не дождешься.
– Да от чего отговаривать? Это просто приколы такие. Я и не собираюсь. – Оправдывается он.
– Э, нет. Надо за свои слова отвечать. Пора уже. Сколько можно воздух зря сотрясать и людям голову морочить? Пойми, идея-то прекрасна, хоть и пришла в твою пустую голову. Это и впрямь лучшее, что ты можешь сделать для себя и человечества. У тебя, ясно дело, смелости не хватит, для того я здесь.
– Твоё поведение настолько обескураживающее и абсурдное, что это почти весело. Рад повидаться, в любом случае. Береги свой татуированный зад.
– Ты меня огорчаешь. Опять.
– Слушай, но вот как ты себе это представляешь вообще? Если я и вправду сделал бы это, тебе что, ни капли не было бы меня жаль? Тебя не мучила бы вина? Как жить потом с этим? Ты просто не понимаешь.
– Ха! Estúpido! Тебя же вот, я посмотрю, не мучает совесть и вина.
– Ладно, уговорила, скажу. – Недовольно бормочет он, глубоко вздыхает и делает паузу. – Я мудак, знаю. Мне очень жаль, что всё так вышло. Ты это хотела услышать? Столько лет прошло, ну, сколько можно копить злобу? Смотри, как красиво тут, какое небо, ностальгия! Давай оставим в памяти только лучшие воспоминания о нас. Хорошо? Прости меня, пожалуйста.
– Боги твои простят.
Не мешкая, толкаю вниз, не знала, что у меня такая силища, надо же. Он неуклюже переваливается через борт, летит. Это было проще, чем казалось, как конфету у ребенка отнять, он даже не сопротивлялся. Не успел сообразить, тормоз, реакции притуплены пьянством. Так быстро, всего миг, и крик уже угасает, заканчивается глухим ударом. Вот и всё.
Волна адреналина накатывает, давно не чувствовала себя так хорошо и свободно. Как в первый раз. Ты был особенным. От переполняющих эмоций выступают слёзы, тело подрагивает, перед глазами плывёт. Смотрю вниз, видно плохо. Кажется, кусты немного смягчили удар. Спускаюсь.
Спальный район готовится ко сну, это крайняя девятиэтажка двора, народ ещё не успел понабежать.
Осторожно ковыряю палкой кровавое месиво, в котором узнаю знакомые фрагменты. Мьёльнир из нержавейки смотрится здесь особенно хорошо, божественный молот, окропленный свежей кровью – Тор, наверное, доволен. Но у меня свои боги – целый пантеон. Одна демоница Лилит чего стоит!
А вот и он, на веточке притаился, как воробушек. Хорош, хоть в музее выставляй – инструмент любви 23,5 см в длину, целый, невредимый. Сую в пакет, спешно удаляюсь. Удача, история знает и более загадочные эпизоды сохранности летунов с высоток.
Дома пакет с трофеем отправляется в большую гудящую советскую морозильную камеру с облупившимся покрытием и магнитиками из солнечных Толедо, Сарагосы и Гранады. В морозильнике тесно, но не скучно, там уже ждёт приятное соседство – кило пельменей, шоколадное мороженное, овощная смесь и кое-что другое, поинтересней. Например, голова моего милого и такого несговорчивого преподавателя испанской культуры. Руки пианиста, до чего же умелые руки, но не способные, тем не менее, полюбить женщину столь же страстно, как любят рояль. Торс фитнес-тренера – чёрный, негритянский, будет выделяться, но что поделать. Ноги Славика(,) соседа. Ох, Славик, вот с ним пришлось действительно тяжело.
Почти всё готово для ритуала. Манускрипт тайного знания испанского чернокнижника Присциллиана, терпеливо дожидается меня на полке. Чёрные свечи не далее как вчера доставили экспресс-почтой, герметический алтарь изготовили доверенные мастера. Девятый лунный день, звезды мне благоволят, настрой что надо.
Недолог тот час, когда я разложу на красной материи свой пазл, тёмная магия навсегда подарит мне избавление от страданий и одиночества, объединит части воедино, вдохнёт жизнь в него, моего идеального любовника , Amante perfecto. Он будет верно служить мнеи уже никогда меня не покинет.
А не хватает красавцу сущего пустячка – задницы. К счастью, я уже знаю, где её искать. Все герои моих не сложившихся романов, обидчики, разбившие mi corazón, моё нежное сердце, записаны в специальном блокноте. Сверяю по списку, так точно. Остался один. Жди меня, дорогой, я уже иду.
7. Сам себе скульптор
Тридцать семь лет жизни ничем не примечательного с виду русского мужика из глубинки вели меня к этому моменту. В среду вечером я обнаружил себя в гараже истекающим кровью. Надо было, конечно, подождать, денег скопить, в райцентр поехать. Нашёл бы врача за кругленькую сумму, всё бы грамотно обрисовали. А тут что, деревня, за такое и побить могут. Там, может, и психологическую какую помощь предложили для такого как я, хотя, бестолково это. Да и ждать больше мне невмоготу. Либо так, либо в петлю. А тут, считай, хоть попытался.
Название-то придумали, умники – нарушение целостности восприятия тела, тьху! А что мне с ваших названий? Помогли бы лучше, но нет, куда там. Не гуманно, видите ли, не законно. А оставлять на произвол судьбы меня гуманно?
