Экономный рейс мобильной транспортной капсулы домчал его за два часа. Еще три ушло на оформление документов и ожидание. Наконец, ему позволили увидеть сына. Виталик сидел, потупив взор. Костя тут же кинулся к нему:
– Ах, дорогой мой мальчик! Что же ты сделал!
– Ты правда всё ещё любишь меня, папа? – робко поинтересовался Виталик.
– Ну, конечно, конечно, дурачок. Отец не может не любить сына.
– Шохрух может.
– Нет, он любит тебя, очень любит, просто не признается.
– Теперь это уже не важно. Я рад, что смог увидеть тебя в последний раз. Спасибо, что пришел навестить.
– Не говори так! Я не позволю им убить тебя. Мой мальчик не умрет, как какое-нибудь отребье, в капсуле смерти. В твои-то 19 с небольшим. Твоя жизнь только начинается. Мы что-нибудь придумаем, я вытащу тебя отсюда. Обещаю.
– Как? Я ведь уже совершеннолетний, смягчения не дождаться. Это особый случай неповиновения. Казнь будет без суда и следствия.
– Не ты один у нас в семье ловкач, понял? Ты унаследовал это от меня. Я найду выход. Но только не понимаю, зачем всё это было нужно тебе? Объясни мне, зачем? Что за опасное любопытство? Мы так надеялись, что ты скоро найдешь себе хорошего мужа и порадуешь нас внуком.
– Знаешь, пап, последние месяцы моей жизни – лучшее, что со мной случилось. Женщины не такие мерзкие, как о них говорят. Их вагины не пахнут разлагающимся трупом и не отгрызают с корнем мужской член. Они довольно интересные, эти женщины, на самом деле, не так уж сильно отличаются от нас.
– Ох, что же ты такое говоришь…
– Моя мать Симона – удивительная. Она увлекается восточными единоборствами, я учился у неё обращаться с катаной. А Клара, моя любимая Клара, у неё потрясающее чувство юмора. Когда мы вместе, мы постоянно смеемся.
Она самая умная, добрая и прекрасная из всех, кого я знаю. Она ждёт ребенка от меня.
– Дорогой, этого не может быть. Люди, выращенные в биомеханических утробах, не способны к прежней форме размножения.
– Но у нас получилось! Точно тебе говорю. Представляешь, я даже не знаю, будет у меня сын или дочь. Но я в любом случае любил бы его или её.
– Глупый Виталик. А где же твои Симона и Клара сейчас?
– Они всё ещё на нашей территории. Прячутся. Я скажу тебе где. Они в моем детском игровом домике, только тс-с-с! Надеюсь, до них ещё не добрались. Надо их спасти!
– Ладно, задача ясна. Держись и не унывай. Я вернусь за тобой.
– Спасибо тебе, папа. Люблю тебя.
– И я тебя, сын.
Константин отправился к озеру Перевинклец, единственное место в городе, где он мог спокойно поразмышлять. Здешний свежий воздух и милый сердцу пейзаж помогут привести мысли в порядок и придумать план спасения. У этого озера он всегда вспоминал о деде. Старик Виталий, именно в честь него Костя назвал сына. Шохрух был против такого имянаречения, и, видимо, не зря. Правнук унаследовал его придурь с лихвой.
Дед Виталя был долгожителем, прожил 144 года, один из последних натуророжденных Маскурусии. Внуку Костику он много рассказывал о прежней жизни, об их роде Эрбиных, в котором много выдающихся мужчин и женщин – медиков, зоологов, художников и поэтов. О своей матери и маленькой сестре, которых во время гражданской войны радфемок и инцелов силой разлучили с ним и отправили в Фемороссиаду, о девчонке, в которую был влюблен в детском саду. В семье все стеснялись деда Виталика, соседи насмехались и дразнили грязным гетеросятником. Только Костик любил его, отцы много работали, а воспитанием занимался дед.
– Эх, дедуля. Ты создаешь мне проблемы даже из могилы, подумал Костя и улыбнулся.
Он купил себе в ларьке любимое с детства лакомство – мороженное из верм-белка и неспешной походкой побрел вдоль кромки озера.
У него было всего шесть дней на спасение сына. Более того, нужно было где-то спрятать беженок. Он страшно боялся встречи с ними. Боялся не столько того, что его задержат за сокрытие, хотя за это могли и казнить. Он боялся встречи с ними. Никогда в жизни Константин не видел женщин, хоть каждый день и обменивался с ними биоматериалами через распределительную зону.
Наверное, надо их чем-то покормить, подумал он. Знаний биологии хватил, чтобы понять, что обогащенная минеральная вода, рисовые лепешки хлеба и малиновый джем, которые продаются в ближайшем супермаркете, должны подойти. Константин поехал к складам – крупной базе на самой окраине города. Ему там принадлежал просторный ангар Е-376 , где они с мужем хранили ненужные вещи, не помещающиеся в их модной квартирке небоскрёба Новосёлов-сити.
В боксе как всегда царил бардак, коробки, ящики, пакеты навалены всюду, последний раз Костя заезжал сюда лет пять назад – за лыжами. Сдать бы всё это в переработку, да только дорого возьмут. Константин вдруг захотел порыться в старье и погрузиться в воспоминания, но напомнил себе, что приехал по делу. Прошёл мимо автомашины – жестяного средства передвижения на колесах по земле. Эта колымага принадлежала деду Виталию и устарела ещё при его рождении. Большая, громоздкая куча металлолома цвета спелой вишни с гордой надписью Нива.
В самом углу бокса, у вентиляционного отверстия он обнаружил детскую игровую деревянную избушку, высотой чуть больше его роста. Осторожно открыл дверцу.
Внутри тесного домишки сидело два женских существа. Та, что младше, спряталась за спину старшей. Старшая приняла боевую сидячую позицию, готовясь к сражению.
– Тише, я пришел вам помочь, – сообщил Костя.– Вы понимаете мой язык?
– Конечно, понимаем, – отозвалась старшая. – Кто ты?
– Я Константин, отец Виталия. Принёс вам поесть, – он осторожно протянул пакет с провизией и тут же отпрыгнул назад.
– Что с Виталием? – спросила младшая.
– Он арестован. Вас тоже арестуют, если найдут. Я вызволю его, и вам всем вместе нужно будет бежать.
– Куда?
– В Фин-маскулию или Фин-феминию, неважно, обе они крошечные и близко друг от друга. Но главное, это недалеко отсюда, и там к таким как вы относятся толерантнее. Есть специальные лагеря для гетеро-беженцев.
– А как же мы доберемся? И как спасем Виталика?
– Я размышляю над этим. Есть одна идея.
Константин пошарил по ангару и нашёл несколько канистр бензина. Влил часть содержимого в бензобак Нивы, повернул ключ зажигания. Нива затарахтела.
– Что за дикие звуки? – спросила Клара, выползая из укрытия.
– Звуки свободы, – довольно ответил ей Костя.
Возвратившись домой, Костя не обнаружил там Шохруха. Тот оставил записку, что какое-то время поживёт у родителей. Это было только на руку, Константин теперь мог спокойно составить план действий. Распечатать карты, снять со счёта накопления. Подготовить запасы провизии для долгой дороги. Раз в два дня он приносил женщинам еду и гигиенические принадлежности. Ему начинало нравиться с ними общаться. Он многое узнал о Фемороссиаде. Судя по рассказам, там сохранилось гораздо больше природного богатства, чем здесь. А технологии связи, транспорта и индустрии развлечений пошли по принципиально иным путям развития, чем в Маскурусии, породив массу загадочных явлений, суть которых ему ещё только предстоит обдумать и постичь.
