Мужчина слегка прищурился, склонив голову вбок, продолжая наблюдать, как из оккупировавших дорогу машин выходят люди в полном стандартном обмундировании: чёрная экипировка, непроницаемые маски, скрывающие лицо, бронежилеты последнего образца, автоматы на изготовке.
– Это не люди Вермута или Варгаса, – просто озвучил мысли вслух. – Не знаю, кто они.
– Я знаю… – потянувшись к автомобильной сигнализации, тихо обронила она, как только среди высоких плотных вооружённых фигур появилась новая. – И, кажется, мы только что нашли, что хотели, Алекс.
Словно удар остриём тупого кинжала проникли в разум её слова. Он смотрел, как наёмники рассредоточиваются по территории. И уже понимал, что проиграл. В тот самый момент, когда послушал Веронику и остановил машину.
– Ты уверена? – глухо спросил Картер.
Он так ни разу и не взглянул на неё. Всё его внимание было приковано к высокому темноволосому мужчине лет тридцати, одетому в синие потёртые джинсы и простую чёрную футболку без рукавов. Он довольно медленно и даже, можно сказать, лениво вылез из машины, что была ближе всех. Зеркальные солнечные очки не позволяли подробно рассмотреть черты его лица, но Алекс мог бы поклясться, что перед ним был не кто иной, как тот, кого он уже видел прежде на фотографии, до сих пор хранившейся во внутреннем кармане его куртки, сейчас валяющейся на заднем сидении. На фотографии, так бережно хранимой Вероникой Вермут на протяжении долгих пяти лет.
– Уверена, – не сразу, но ответила девушка.
Рассветные лучи тронули линию горизонта, озаряя оранжево-лиловыми красками небосвод. На него и смотрела шатенка, ожидая решения Алекса. И не переставала смотреть, когда спустя минуту вышла из машины, быстрым шагом направляясь к мужчине, ожидающему её на дороге, скрестив руки на груди.
– Здравствуй, Ника, – прочёл по губам Алекс, как только Вермут-младшая поравнялась с брюнетом.
– И тебе не сдохнуть… раньше времени, – ответила равнодушно девушка.
Только это осталось лишь между ней и тем, кто стоял напротив. Как и всё то, что происходило в последующие двадцать четыре часа.
Глава 17
Один из пригородов Санкт-Петербурга. Пять лет назад
Звук льющейся мелодии разносился среди огромного зала, теряясь где-то за пределами высоких лепных колонн, украшенных алыми розами и белыми шёлковыми лентами. Многоуровневый пол позволял свободно расположиться многочисленным гостям за длинными столами, накрытыми белыми скатертями, при этом совершенно не препятствуя начавшемуся первому танцу новоиспечённой семейной пары. Крепкие мужские объятия сжимали тонкую талию сквозь кордовое кружево подвенечного платья почти до боли, кружа невесту в ритме музыки.
– Ты знаешь, как сильно я скучал без тебя всё это время? – ласковым шёпотом раздалось около левого виска Вероники.
Девушка сильней вдавила пальцы в плечи, благодаря которым пока ещё могла держать равновесие и не упасть, и ещё ближе прижалась к своему уже законному супругу. Закрыв глаза, она глубоко втянула воздух, тут же задержав дыхание, желая как можно дольше удержать в себе отголоски аромата табака, смешанного с мужским парфюмом. Такой родной и нужный запах её мужчины. Теперь уже точно её. Навсегда. До последнего вздоха.
– Что, так быстро надоел, что уже и разговаривать не хочешь? – насмешливо поинтересовался Егор, так и не дождавшись ответа.
– Не говори ерунды, – отозвалась Вероника, отведя взгляд в сторону.
Прошло чуть больше года с тех пор, как он уехал в Москву по просьбе отца. И вернулся только сегодня. В день их свадьбы. Те редкие моменты, что они виделись, когда она приезжала к нему в перерыве между её учёбой и его работой, казались столь ничтожными, что сейчас больше всего хотелось лишь ощущать его близость… удостовериться, что больше никогда разлука не будет столь длительной. Разговоры по телефону ночи напролёт, видеозвонки… этого никогда не было достаточно, пусть и укрепляло с каждой секундой знание того, что свершённый выбор – единственно верный. И если год назад Егор стал тем, благодаря кому вновь хотелось жить, то теперь Веронике казалось, что этот мужчина и есть смысл её жизни – тот самый кислород, без которого дышать просто невозможно.
– Ник? – тихо, но требовательно позвал Егор.
Шатенка снова молчала, до боли прикусывая нижнюю губу. Контролировать нервное состояние с каждой секундой становилось всё трудней и трудней, а ведь вечер будет длиться ещё так долго…
– Что? – нехотя ответила она.
Музыка затихла, и пара остановилась. А Вероника так и не взглянула в лицо Егора.
– Что не так, ангел мой? – сгибом указательного пальца молодой человек приподнял лицо суженой за подбородок, вынуждая встретиться с пристальным взглядом тёмно-карих глаз. – За весь вечер ты даже ни разу не улыбнулась мне толком. Словно и не рада моему возвращению. Может… – договорить Вермут-младший не успел.
Тихие перешёптывания между собой прервались громкими:
– Горько!
Обоим пришлось вспомнить, что посреди просторного банкетного зала одного из самых дорогих ресторанов города молодые люди находились не одни. Более чем пятьсот персон, до этого момента внимательно наблюдающих за первым свадебным вальсом, напомнили о себе как нельзя красноречивее.
– Горько! – разнеслось повторно и более требовательно.
Вероника прикрыла глаза, пытаясь справиться с приступом паники. Целоваться на глазах не только посторонних, но и собственных родителей казалось совершенно неуместным, пусть и подлежало в обязательном порядке.
– Люблю тебя… – так, чтобы слышала только она одна, произнёс Егор, прежде чем тронул поджатые губы лёгким поцелуем. – И всегда буду любить только тебя, ангел мой. Больше жизни… – добавил, получив несмелый ответный поцелуй, сжимая в своих руках её ладони.
– И я тебя, – тихим шёпотом отозвалась Вероника. – Всегда.
Девушка несмело улыбнулась, уже по собственной воле взглянув в лицо любимого. И даже собралась объяснить причину своего поведения, чтобы жених не считал, что здесь могла бы присутствовать его вина, но тут же вновь помрачнела, заметив стоящую за его спиной брюнетку в облегающем красном платье едва ли приличной длины. Желание продолжать разговор пропало. Осталось лишь прежнее стремление исчезнуть и раствориться там, где никого нет.
Проследив за её взглядом, Егор обернулся.
– Мне уже пора уходить, – натянуто улыбаясь, заговорила подошедшая, – я так понимаю, сейчас будут поздравления родителей и ближайших родственников, так что до меня очередь не скоро дойдёт, а мне Артёмку кормить пора, так что… – девушка слегка покраснела, очевидно нервничая не меньше, чем стоящая напротив неё, и, виновато разведя руками, добавила: – Поздравляю вас… Будьте счастливы. Вы очень красивая пара. Уверена, что у вас всё будет хорошо.
Накрашенные классической красной помадой губы скривились в подобии улыбки, от которой Веронику передёрнуло. В искренность брюнетки она не верила ни секунды.
