– Как будто он пустое место, – озвучил уже вслух мысленный итог Алекс.
Картер прекрасно знал, что это значит… Так Вероника Вермут ненавидит. Никакого презрения или злобы – абсолютное показное равнодушие. То, что он сам так боялся увидеть в её глазах по отношению к себе.
– Учитывая то, что наш миллиардер явно против их встречи, может она просто не хочет, чтобы её нашёл даже ты? Прости, друг, но всякое бывает… Девушкам свойственны эмоциональные перепады. Сегодня она может ненавидеть его, – словно прочитал его мысли Собер, подобрав лежащую рядом свадебную фотографию. – Особенно если муж соизволил вернуться только через пять лет со дня заключения брака, да ещё и таким неожиданным образом, – добавил мрачно, уже глядя на изображение улыбающейся друг другу паре, – а завтра всё может быть иначе. Уж не знаю, что у них там случилось, но… поговорят, потом и помирятся со временем. Если бы она точно решила с ним покончить, наверное, развелась бы, или как там возможно в их обстоятельствах. Но она же Вермут до сих пор, значит… – мужчина невесело улыбнулся, – всё простит.
Подобные мысли посещали не только Эрика, поэтому Алекс лишь слабо усмехнулся, но комментировать не стал. Затушив сигарету, он залпом выпил кофе, а затем поднялся.
– Когда идут мириться с женой, не берут с собой вооружённую охрану с такой экипировкой, что не одну роту солдат положить можно. Не чисто тут. Да и хреновый из меня телохранитель, если не удостоверюсь в том, что клиент действительно во здравии, а контракт завершён, – сухо произнёс Алекс.
– Клиент, говоришь? – задумчиво отозвался Собер. – Что-то не похожа эта маленькая девочка с огромным сейфом скелетов за пазухой на твоих обычных клиентов, друг.
Картер недовольно поджал губы, а во взгляде синих глаз вспыхнул враждебный огонёк. Но и на этот раз брюнет смолчал. И сам прекрасно осознавал, что друг прав.
– Ты куда собрался вообще? – спохватился Эрик, потому что собеседник уже направился к выходу из жилья, на ходу надевая пиджак.
– Если Билли и правда удастся найти ребёнка или хотя бы его след, а потом получится проследить закономерность и выйти на объект, то мне понадобится помощь, – глухо обронил Картер, прежде чем входная дверь квартиры захлопнулась за его спиной.
Статен-Айленд. Нью-Йорк. Спустя восемь часов
Блеклый свет то и дело моргающих ламп действовал на нервы. Пластиковые стяжки больно врезались в кожу. Запястья уже кровоточили, но Вероника упрямо делала вид, что не замечает этого, внешне сохраняя абсолютное спокойствие, пусть последнее и давалось с огромным трудом. От тошнотворного запаха хотелось забиться в угол и рыдать, упиваясь собственной слабостью. Так, как когда-то уже делала прежде. Только позволить себе проявить даже намёк на подобное, казалось на грани самого тяжкого греха. Не при нём. Пусть видит и знает, что уже не та, что прежде. Может тогда поймёт, что на этот раз исход будет иным. Таким, как хотела лишь она. Остальное не важно. Больше никаких оправданий и отсрочек. Слишком устала ждать… Сидя на краю деревянного поддона, девушка смотрела лишь на старую кирпичную кладку перед собой, думая о том, придёт ли за ней Александр Картер или это будет Григорий Вермут. И игнорировала всё, что говорил стоящий напротив.
– Не будь упрямой, Ника. В конечном итоге мы оба умрём, если ты будешь продолжать гнуть свою линию. Нет никакой грёбаной справедливости, о которой ты так грезишь. Нет! – уже давно перешёл на повышенные тона собеседник. – И не будет! – брюнет шумно выдохнул и сделал паузу, пытаясь успокоиться. – Да и кому она на хрен сдалась?! Кому будет легче? Тебе? Так если ты ещё не поняла, я тебе разъясню – ни хера тебе легче не станет! Никогда! Или ты смиришься с тем, что есть, или… – не договорил, вытащив из заднего кармана джинс помятую пачку Parliament Aqua Blue, чтобы достать оттуда сигарету.
Металлическая зажигалка щёлкнула, а уже вскоре пространство заброшенного склада наполнилось отголосками никотина. Шатенка едва заметно поморщилась, подумав о том, что тоже была бы не прочь закурить. Если бы руки не были связаны.
– Будешь? – правильно расценил её мысли мужчина, протягивая зажжённую сигарету.
Вероника не ответила. И на жест не отреагировала никак.
– Ника, не беси, а? – вымученно простонал он. – Думаешь, если будешь вести себя как высокомерная сука, демонстрируя высшую степень своего фирменного презрения, я почувствую себя таким жалким, что исполню любой твой каприз? – последнее прозвучало с издёвкой. – Со мной не сработает. Слишком хорошо я тебя знаю. И о чём бы ты ни думала сейчас, подумай лучше о том, что могу сделать так, чтобы больше никто и никогда не нашёл тебя, если продолжишь и дальше упрямиться. Так и проведёшь остаток дней где-нибудь в азербайджанских горах в укромном тёмном подвале одной из лачуг… – сделал паузу, и хищная улыбка расплылась на его лице, прежде чем он добавил: – И, может быть, даже в моей компании. Хочешь?
От такой перспективы Вероника содрогнулась. Но то внутри себя, а вслух:
– Во-первых… – обронила она равнодушно. – Сука – не бл*дь, могу и сукой побыть, если надо, – взгляд серых глаз продолжал демонстративно изучать каждый кирпичик в цементом растворе дальней стены. – Во-вторых, мне глубоко плевать, что там тебе и как видится и чувствуется. В-третьих, очень удобно изображать из себя умного, когда я в таком положении, ведь, правда? – демонстративно приподняла затёкшие руки, а в тоне проскользнуло ехидство. – Если уж решил, что пустить пулю мне в лоб не выход, не сомневайся, по отношению к тебе я считаю иначе. И что бы ты сейчас ни говорил, как миленький сделаешь абсолютно всё, что требуется, или, клянусь, – тебе не жить, Матвей. Мне уже давно плевать, что будет потом. Или тебе память отшибло? Так ты руки мне развяжи, я напомню.
Влад не сразу нашёлся с ответом. Взгляд карих глаз медленно прошёлся по девушке с ног до головы, оценивая и взвешивая каждое сказанное слово. Она специально выводила его из себя. И он прекрасно знал и помнил это. Только легче не становилось. Так и не привык за все эти годы.
– Примерно как Джейсону и его шестёрке? – решил использовать иной метод давления. – Должен признать, до конца не верил, что у тебя духу хватит. Только сильно не обольщайся: когда Вермут просечёт тему, тебя не спасёт то, что твой папочка всё его состояние на тебя переписал. Договор за сохранность твоей прекрасной головки был в силе, только пока ты не перешагнула черту. А ты её переступила, Ника. Так что даже Захаров тебе не поможет теперь, – желчно ухмыльнулся, в который раз глубоко вдохнув дым, и присел на полусогнутых коленях совсем рядом. – Уговор дороже денег… – карие глаза сверкнули колючим холодом, – сладкая. Но спасибо, что прибралась за мной.
Шатенка задержала дыхание, прикрыв глаза. Не близость ненавистного человека вывела её из равновесия, но так она просидела больше минуты. Понадобилось довольно много времени, чтобы переварить информацию о том, что Матвеев в курсе о подробностях её отношений с Алексом. Не смогла сразу определить, что больше бесило в этой ситуации: то, что он знает, или то, что посмел ткнуть носом.
