Девушка молчала с тех пор, как мужчина поднял её на руки и усадил во внедорожник ещё на складе, где нашёл. Не ответила и сейчас.
– Маленькая, уже всё хорошо, – за неимением более умной мысли, дополнил брюнет, развернувшись к ней.
Взгляд серых глаз словно застыл. Пластиковые стяжки давно отсутствовали, но шатенка продолжала смотреть только на запястья. На кровь на своих руках. И с каждой секундой всё больше и больше погружалась в себя. Не замечала ничего, что происходило вокруг.
– Ники… – мучительно выдохнул Алекс, гадая о том, какой подход следует выбрать, чтобы Вермут-младшая пришла в себя.
Дверца машины громко хлопнула, когда он вышел. Вероника вздрогнула, но иной реакции не последовало. Очнулась лишь на кухне, куда её принёс Картер, чтобы промыть раны.
– Сейчас всё исправим, – ласково, как будто общался с маленьким ребёнком, говорил он, усаживая девушку на высокий табурет около барной стойки. – Где-то здесь точно должна быть аптечка, – отошёл на пару шагов, поочерёдно открывая верхние шкафчики.
Необходимое нашлось быстро. Но едва он прикоснулся к девушке, как та отпрянула, бросив затравленный ошалелый взгляд. Алекс даже не успел удивиться, потому что через мгновение былой холод вновь вернулся к ней, пряча за маской тотального равнодушия настоящие эмоции.
– Сама, – отозвалась односложно.
Вероника развернулась в сторону раковины и закатала рукава. На мгновение Картеру показалось, что она, наконец, вернулась в реальность, но уже через минуту после того, как девушка включила воду в кране и сосредоточенными движениями стала растирать запястья, не столько убирая запёкшуюся кровь, сколько расцарапывая кожу, пришлось разувериться.
– Ники, – тихо позвал Алекс, осторожно отодвигая её назад.
Но Вероника словно и не слышала его. В хромированную сталь стекала вода, уже смешанная со свежей кровью. И даже это не остановило девушку. Она так и продолжала остервенело тереть кожу, причиняя вред самой себе.
– Вероника! – не выдержал брюнет, отталкивая от воды.
Сильные руки держали крепкой хваткой, со спины вжимая в своё тело. Он удерживал её одной рукой, обхватив за талию, а второй развернул лицо, вынуждая смотреть глаза в глаза. Это и вернуло девушку в реальность. Жар дыхания, опаляющий шею, и пылающее в синих глазах пламя. Невозмутимое. Властное. Безусловное. Всепоглощающее. Абсолютное. Как никогда ранее требующее подчинения.
– Отпусти… – прошептала еле слышно.
В серых глазах читалась лишь мольба. Настолько болезненная, что не поддаться невозможно. И он отпустил её. Ненадолго. Чтобы тут же развернуть к себе, обхватив за плечи.
– Нет… – тихо, но твёрдо сказал Алекс. – Не отпущу. Никогда больше.
Она не ответила сразу, а он в напряжении поджал губы, прикрыв глаза. Сам от себя не ожидал подобных слов. Так они стояли довольно долгое время.
– Отпусти меня. Пожалуйста… – наконец отреагировала Вероника.
Теперь, когда он не смотрел на неё, казалось, что вновь возможно мыслить самостоятельно. И быть отдельно от всех. И в первую очередь от него. Того, кто незаметно смог пробраться в душу. Только сейчас осознала, что это именно так. И даже сама не поняла, в какое время: в тот момент, когда отпустил на том шоссе, предоставив так нужное ей право выбирать самой, или тогда, когда сказал, что больше никогда не отпустит.
Что она чувствовала к нему? Вероника не знала. Но то, что Александр внезапно стал значим, оказалось бесспорно. И это пугало даже больше, чем одиночество, с которым жила все эти годы. Боль. Страх. Отчаяние. Всё отступало, стоило лишь мужчине прикоснуться. Подчинить. Заставить забыться. С каждым разом Вероника поддавалась этой слабости всё легче и легче. И возвращаться уже не хотелось. Да и из этой бездны, как она помнила, всё равно не выбраться.
– Не отпущу. И не проси, – хрипло пробормотал он, зарываясь пальцами в длинные русые волосы. – Всё равно не отпущу. Никогда.
Рваный выдох сорвался с её губ. Вероника не знала, что ответить, как воспринимать сказанное. Всё, что было ясно и понятно, – Александр сдержит своё слово. И, может быть, даже она и сама не захочет, чтобы было иначе… когда-нибудь.
– Алекс, – позвала девушка, коснувшись ладонью его щеки.
Мужчина перестал дышать.
– Ты лучший из всех, кого я встречала… – тихо сказала она, и, поколебавшись секунду, добавила: – за последние пять лет.
Картер шумно втянул воздух, вновь взглянув на неё. И ещё долго неотрывно смотрел таким пристальным пронзительным взглядом, что теперь и она перестала дышать.
– С учётом того, какие сволочи тебя окружают, на их фоне я, наверное, действительно неплох, – усмехнулся брюнет.
С огромным усилием он разорвал визуальный контакт и отошёл на шаг в сторону, распечатывая аптечку.
– Не нужно, – отмахнулась Вероника, как только поняла, что он собрался делать. – Обойдусь. Крови почти и нет уже. Остановилась, – девушка спустила рукава, разворачиваясь к мужчине спиной.
– На этот раз точно сделаем так, как я сказал, – сухо обронил Картер, ухватив девушку за плечи, разворачивая обратно в свою сторону. – Не спорь со мной хотя бы в этом, Ники.
– Не. Трогай. Меня, – разделяя каждое слово, отрицательно покачала головой она. – Отойди, Алекс.
В серых глазах читалось столько презрения, что мужчина содрогнулся. И мысль, навязчиво свербящая мозг весь последний час, озвучилась вслух сама собой:
– Что случилось с твоим платьем? – поинтересовался вкрадчиво.
Вероника прикусила губу. И промолчала, отведя взгляд в сторону.
Большего, чтобы сделать выводы, и не надо было.
– Отвечай! – в один момент вспылил Картер.
– Мне больно, – сквозь зубы процедила девушка, поморщившись.
Но его пальцы продолжали впиваться в неё. Гораздо крепче, чем стоило бы. Александр так и не разжал хватку, продолжая сверлить взглядом в молчаливом требовании.
– Я тебе уже говорила, что никто из них не причинил бы мне вреда, Алекс. Так что это вообще не стоит того, чтобы обсуждать, – нехотя обронила она. – Ведь это не твоя забота, если не было угрозы состоянию моего физиологического благополучия, не так ли?
Цвет глаз брюнета сменился в одно мгновение, потемнев почти до черноты.
– Почему тогда я не должен к тебе прикасаться? – поинтересовался с холодной усмешкой, медленно спуская ладони вдоль её плеч, аккуратно разворачивая к себе спиной. – Раньше тебе это нравилось, – прошептал, касаясь шеи в лёгком поцелуе.
– Обязательно должна быть причина? – ответила в том же тоне Вероника, попытавшись отстраниться. – Уйди, Алекс, – добавила еле слышно.
Её руки сжались в кулаки до такой степени, что пальцы побелели. Дыхание стало тяжёлым и медленным. Самообладание грозило испариться уже очень-очень скоро. Но мужчина решил довести начатое до конца. Невзирая на желания Ники. Ведь собственные намерения уже давно взяли верх.
