Глухая волна раздражения прошлась по мужскому сознанию. И даже недавняя разрядка теперь казалось малозначимой. Александр снова начинал злиться. И в первую очередь на самого себя.
– Ты права, – негромко начал он. – Ни черта не понимаю, что происходит… – брюнет сделал вид, что призадумался, усаживаясь напротив. – Но я думаю, ты меня сейчас просветишь, наконец, а то в последнее время всё не те выводы получаются, хотя раньше отсутствием логики я не страдал, – в синих глазах вспыхнул огонёк. – Говоришь, стала Вермут, потому что вышла замуж за его сына. Но помнится мне, обстоятельства нашего с тобой знакомства… – договаривать не стал, продемонстрировав желаемое наглядно, по-хозяйски положив ладонь чуть выше её колена, – ну ты помнишь, да? – протянул ехидно, вдавливаясь пальцами в нежную кожу. – Сказала, что не собиралась убивать Варгаса. Но намеренно отравила его. Даже дважды. В чём сама созналась. Кстати, не подскажешь мне, когда это ты успела сговориться с той, которая вообще как бы не имеет никакого отношения к вашей весёлой кровожадной компании? – вторая рука властно легла на поясницу, придвигая Веронику ближе к себе. – Причём тут маленький ребёнок? И самое главное… – приблизившись к её губам угрожающе близко. – Кто это на хрен такой, и где же тогда носит твоего ненаглядного, раз это не он?!
Взгляд серых глаз мгновенно затянуло ледяной пеленой. И если на всё то, что говорил Алекс вначале, она могла бы дать ответ, то после последней фразы единственное, на что была способна… влепить очередную пощёчину. И ей почти удалось. Рука оказалась перехвачена буквально в паре дюймов от цели.
– А ещё ты говорила, что будешь более сдержанна, – ухмыльнулся брюнет, плавно отводя руки вниз. – Ты способна вообще произнести хоть что-то, кроме очередного лживого потока?.. Так много дерьма и гордости в одной маленькой тебе, – добавил задумчиво.
– Да пошёл ты! – потеряла остатки самообладания Вероника.
Брюнет скривился, потерев виски. Головная боль, отступившая на последнюю пару часов, вновь нарастала. Собер был прав – стоило бы отдохнуть. Тяжело вздохнув, решил, что лучше оставить девушку в покое. На какое-то время. Чтобы за этот период успокоиться самому. Ведь в отличие от девчонки, умеющей так скоро и безжалостно брать под контроль собственные эмоции, ему это не удавалось. Ни раньше, ни особенно теперь, когда она рядом.
– Спи, – сухо обронил Картер.
И, не дожидаясь ответной реакции, сам лёг обратно, уложив её рядом с собой.
– Иди на хрен, Алекс, – не осталась в долгу шатенка.
Крепкие объятия не позволяли больше отодвинуться. Да Веронике и не хотелось. И пусть внутри неё всё кричало и стенало от боли, стоило лишь напомнить о прошлом, она прекрасно понимала, что рядом с ним это пройдёт. И гораздо быстрее, чем Вермут-младшая сама могла бы предположить.
– Рано или поздно тебе придётся мне всё объяснить, Ники, – уже уплывая в сон, пробормотал Алекс.
Она и сама это прекрасно понимала. И, помедлив немного, решила, что ему стоит знать хотя бы об этом.
– Обязательно расскажу, но не сейчас… По дороге к Райзу. Спи, Алекс, – сказала Вероника, уткнувшись лбом в мерно вздымающуюся грудь уже спящего мужчины.
Глава 20
Один из пригородов Санкт-Петербурга. Пять лет назад
Едва тяжёлые створки дверей захлопнулись за спиной Егора, негромкий щелчок металлической зажигалки разбавил воцарившуюся тишину. Оранжево-синее пламя вспыхнуло на короткий миг, обозначая присутствие ещё одного человека, в настоящий момент стоящего в противоположном конце террасы. А уже вскоре и сам мужчина поравнялся с шатенкой, пока та растерянно молчала, пытаясь понять в какое время он оказался здесь и почему ни она, ни Егор не заметили этого прежде.
– Хреновая это идея – разговаривать с твоим отцом, – лениво протянул сын местного мэра, двумя пальцами запрокидывая снятый ранее пиджак на плечо. – Особенно для Егора. Владимир Михайлович и так сегодня злющий похуже цербера. Да и не заладилось там что-то у него буквально недавно. Попадёт Вермут под раздачу ненароком.
Матвеев шумно затянулся зажжённой сигаретой, из полуопущенных век внимательно следя за реакцией девушки.
– Откуда… – пробормотала Вероника.
От осознания того, как много мог увидеть лучший друг старшего брата, в горле пересохло. Щёки опалило жаром. Ещё и сама не поняла, что больше занимало сознание, – то ли чувство стыда перед посторонним, то ли злоба за то, что он посмел нарочно поставить её в такое положение.
– Входа два, – самодовольно ухмыльнулся брюнет, указывая на едва ли приметную дверь неподалёку от места, где сам стоял прежде. – Не знала?
– Не знала, – буркнула недовольно шатенка. – В отличие от тебя я вообще знаю гораздо меньше, чем хотелось бы.
– Ты о чём? – Влад сделал вид, что не понимает, о чём речь.
Хотя сам уже прекрасно знал, к чему она клонит. Недавний разговор с сестрой того, в чьей смерти был повинен, он помнил прекрасно. Именно поэтому и старался не упустить новобрачных из виду весь сегодняшний вечер.
– И сам прекрасно знаешь, – холодно отреагировала Вероника.
Она тоже думала о брате. И о том, что Влад знал гораздо больше, чем рассказал. После того, как ей стало известно о совместных делишках друзей детства, она долгое время места себе не находила, но рассказать отцу так и не решилась. Доказательств не было. Не хотелось обозначать красную мишень для Захарова-старшего напрасно, если она окажется неправа. А то, что под раздачу попадут все подряд, – она не сомневалась. И больше всего на свете опасалась, что Егор будет в их числе.
– Звони ему, пусть возвращается, – добавил Влад. – Говорю же – сегодня не лучшая идея общаться с твоим отцом. И чего ему вообще от него надо?
Брюнет продолжал лениво ухмыляться, но взгляд карих глаз остался цепким, как у ястреба, почуявшего добычу. И это не понравилось Веронике совершенно. Словно… неужели Егор и правда решился рассказать Захарову о Юре?!
– Он не станет этого делать… – тихим шёпотом больше себе, чем собеседнику, сказала Вероника.
– Не станет делать – что, Ника? – напряжённо поинтересовался Влад. – Ты ведь уже поняла, зачем он поехал за ним следом, да? Теперь, когда ты, наконец, прекратила тупить, пребывая в царстве грёз, давай, подумай ещё малость своей красивой головкой и позвони Вермуту. Если он откроет рот, будет плохо не только ему, – последнее сорвалось само собой.
Что только укрепило подозрение, ранее витавшее в мыслях Вероники.
– Всё-таки ты тоже причастен, да? – тихо обронила она.
Матвеев нахмурился, собираясь с мыслями, чтобы ответ казался более правдоподобен. В последнее время девушка всё больше и больше удивляла его проницательностью. Не думал, что ранее увлечённая лишь самой собой, она сможет догадаться о чём-либо практически с пустого места.
И, пока он молчал, рефлекторно расслабляя давящий на горло галстук поверх белой рубашки, девушка уже делала выводы самостоятельно.
