Широкий зал на уровень ниже балюстрады, на котором мы оказываемся, разделён мощными колоннами на несколько зон: центральная часть – небольшой круглый подиум, служащий, очевидно, сценой, у дальней стены – барная часть, слева – ресторанная зона, а справа – приватный лаунж, скрытый под низкими бетонными арками.
– Ночной клуб? – озвучиваю вслух итог увиденного.
Мой вопрос отражается тихим эхом и теряется в недрах заведения с довольно своеобразным интерьером, ведь вокруг, по-прежнему, ни души кроме меня и Закери.
– Да, – отзывается блондин и бросает мимолётный взгляд на свои наручные часы. – Открытие через пару часов… Оставлю вас до этого времени.
Ответной реакции с моей стороны мужчина не дожидается. Спускается с балюстрады по лестнице вниз и скрывается за дверью, неприметно расположенной за барной стойкой. А я так и не шевелюсь, не совсем понимая, что я тут одна буду делать.
Впрочем, нахлынувшее замешательство длится недолго.
– Так и будешь там стоять? – доносится приглушённое.
Хотя в окружающей тишине и это звучит намного громче, чем могло бы представиться в иных обстоятельствах. Конечно же, голос принадлежит Маркусу. Вот только он сам до сих пор вне поля моего зрения.
– Спускайся, цветочек. Не люблю повторять дважды, – дополняет Грин.
Сердце ускоряет ритм, а мне ничего не остаётся, как послушно выполнить требуемое. И, только когда я оказываюсь там, где сказано, могу увидеть, что пространство под лестницей заполнено такими же приватными лаунж-зонами, выделенными каменными арками, как по правую сторону от балюстрады. Внутри одной из них, сидя в роскошном кресле на старинный манер из тёмно-бордовой кожи, и располагается англичанин. В одной его руке чашка с кофе, а другой он подпирает подбородок, поставив локоть в спинку стула. Рассматривает меня до того пристально, будто впервые видит.
– Хорошо прогулялась? – интересуется снисходительно.
– Да, – отзываюсь и фокусирую внимание на невысоком прямоугольном столике из стекла, находящемся перед собеседником.
Но всё равно по-прежнему ощущаю на себе пронизывающий взгляд цвета тёмный ультрамарин, сравнимый с самым глубоким омутом, в котором я только могла бы утонуть.
– А вот я не очень, – ухмыляется Маркус.
Невольно возвращаю взгляд от предмета мебели обратно к нему.
– Что-то случилось? – задаю вопрос и тут же отвешиваю себе мысленный подзатыльник.
С чего бы мне вообще спрашивать у него такое?
И уж тем более рассчитывать на ответ. Тем более правдивый.
– Да, – отзывается Грин, вопреки моим ожиданиям, а через короткую паузу добавляет неожиданно грубо: – Раздевайся.
Пальцы будто деревенеют, пока я тяну пояс плаща, а после стаскиваю с себя верхнюю одежду. Только сейчас осознаю, насколько же холодно здесь.
Мужчина поднимается на ноги, отставив чашку с недопитым напитком на столик, и подходит ближе. Забирает плащ и бросает его на другое кресло, по левую сторону от меня.
– Дальше, – следует очередной приказ.
Шумно сглатываю и стягиваю с плеч лямки, давая возможность сатиновому сарафану банально свалиться на пол.
– Позволила себе надеть нижнее бельё, – констатирует факт Маркус.
Ультрамариновый взор плавно опускается с моего лица ниже, медленно блуждая по изгибам гипюрового бюстье.
– Ты не запрещал, – оправдываю собственный поступок.
Сам же сказал, купить себе всё необходимое!
А разгуливать в общественных местах с голой задницей я не привыкла.
– Но и не разрешал, – парирует Грин.
Сквозь непроницаемую маску, которую хранит его лицо, и не понять, то ли он злится, то ли ещё что. И эта неопределённость вынуждает моё сердце с каждой прошедшей секундой биться всё чаще и быстрее.
– Маркус…
Закончить фразу не удаётся, ведь его пальцы на моих губах вынуждают умолкнуть. Они задерживаются там всего на несколько мгновений, а после плавно скользят ниже, задевая подбородок, шею, уровень декольте, и останавливаются у линии кружевной ткани глубокого синего цвета. Поддевают край гипюра и тянут на себя, вынуждая меня невольно подаваться вперёд, прижимаясь к мужчине ближе. Последнее, к слову, даётся с неимоверными усилиями, потому что кажется, будто мои ноги в бетон замуровали. С такой силой давит на меня чужой изучающий взгляд.
– Тебе идёт, – едва слышно шепчет на ухо Маркус.
Он касается губами виска скользящим нежным поцелуем и запускает одну из ладоней мне в волосы, слегка оттягивая, а кислород в моих лёгких заканчивается неожиданно быстро. Чувствую себя как та рыбка, которую выбрасывает на берег, и она пытается ухватить ртом столь необходимое для существования, но всё тщетно.
– Одевайся, – следует очередным велением.
Прикосновения исчезают. Грин отшатывается и возвращается в кресло, как ни в чём ни бывало допивая свой кофе, пока я пребываю в лёгкой растерянности и пытаюсь избавиться от налёта странной эйфории, которая опутала моё сознание непозволительно прочно, легко и быстро.
– Твоё новое платье, – деланно вежливо сообщает между тем брюнет, кивая в сторону одной из колонн за моей спиной.
Там, на состаренном канделябре подцеплена вешалка с длинным платьем в пол. Не заметила его, когда вошла сюда. Открытая спина, закрытое горло, длинные рукава – наряд явно предназначен скрывать следы агрессивного физического воздействия на моём теле… Если не приглядываться особо сильно. Потому что чёрная ткань, сотканная из тончайшего кружева, едва ли действительно плотная и визуально непроницаема. Скорее – полупрозрачная. И не просвечивает совсем откровенно лишь благодаря многочисленным складкам и сборкам.
– Голодна? – интересуется англичанин, как только платье оказывается на мне, и жестом указывает сесть на стул рядом с ним.
Вопрос скорее риторический, потому что даже рот открыть не успеваю, как в зале появляется несколько девушек, разодетых в довольно специфическую униформу. Никак иначе и не назвать сапоги выше колена, на умопомрачительной платформе в тон к коротеньким юбочкам вразлёт из красного латекса, и такие же минимальные топы, едва прикрывающие грудь. В руках каждой из них поднос с нашим, очевидно, будущим ужином. И минуты не проходит, как стеклянный столик перед Маркусом заставлен горячими блюдами, закусками и салатами, в дополнение к которым идёт белое полусухое вино.
– Чей это клуб? – интересуюсь, провожая удаляющихся девушек задумчивым взором, как только располагаюсь, где было велено.
Стоило им скрыться за той же дверью, куда не столь давно ушёл Закери, как появляются новые лица и начинает звучать негромкая плавная музыка. На этот раз персонал не обращает на нас никакого внимания, занимаясь подготовкой заведения к открытию.
– Не мой, конечно, – отзывается Грин.
