Я и прежде не особо стремилась находиться в обществе таких, как он, а теперь… идея быть запертой в подвале поместья до самого развода – всё больше и больше кажется заманчивой. По крайней мере, тогда уж точно не будет необходимости терпеть подобные моменты снова и снова.
– Можно подумать, вас это остановит, – отзываюсь не менее вежливым тоном, чем он сам обращается ко мне.
На самом деле хочется поскорее свалить отсюда, а не распинаться перед непонятно кем. Но и возможность узнать «что за фрукт», сумевший так быстро вывести из равновесия Маркуса Грина, тоже выглядит довольно привлекательной.
– Марсель, – представляется мужчина, проигнорировав колкость в свой адрес.
Даже руку мне протягивает.
А ещё замечаю в его взоре непонятное ожидание… которое, совершенно точно не оправдывается, ибо я банально не понимаю его первоисточник.
– Стейс, – принимаю рукопожатие.
Умудряюсь даже изобразить подобие радости по данному поводу.
– Хм… А я думал – Зои, – сообщает он в явном сомнении, устраиваясь на стуле удобнее. – То и дело натыкаюсь на заголовки о внезапной будущей свадьбе Маркуса Грина и Зои Риверс, – поясняет тут же свою осведомлённость.
– Не поверите, пару дней назад я тоже так думала, – улыбаюсь ещё шире, пряча за этой эмоцией мысленные терзания о том, какого чёрта ему от меня надо.
В серых глазах в свою очередь мелькает тень замешательства.
– Зои – первое имя, Стейс – второе, – добавляю вынужденно. – Полное – Зои Анастейша Риверс. С тех пор как я решила остаться в Англии, по первому имени ко мне мало кто обращается, хотя прежде я им совсем не пользовалась, – вру без зазрения совести.
Надо же о чём-то говорить, пока мою «персональную няньку» и «предмет его заботы» непонятно где носит.
– Ах, да… Вы же из Соединённых штатов, – понятливо кивает Марсель, наконец обратив внимание на поданный для него чай. – Медиамагнат и наследница перспективного предприятия на грани банкротства… Прям целая романтическая история в духе американской мечты, учитывая будущее слияние «GreenGroup» и «AlsoppLine», – протягивает задумчиво, отпивая из бумажного стакана. – Не был знаком с вашим покойным дядюшкой, но слышал, что он был очень великодушным человеком… Мои соболезнования.
Очевидно, безбожно лгать – не одной мне сегодня удаётся великолепно. По крайней мере, изображать сочувствие шатену удаётся очень достоверно. В отличие от той же меня. Очевидно, объём лицемерия для моего многострадального разума на сегодня исчерпан, потому как ещё и безутешную племянницу изображать – ну уж нет, увольте. Вряд ли я вправе оскорблять память человека, заботившегося о чужих детях, подобным враньём.
– Я тоже не была с ним знакома. К тому же наши с Маркусом отношения, – саму выворачивает от последнего слова, но и более подходящая для чужих ушей формулировка не подбирается, – сложно считать романтическими. Может быть, «AlsoppLine» и на грани банкротства, но оттого желающих заполучить эту территорию – меньше не становится, – припоминаю один из разговоров в кабинете Маркуса между менеджерами старшего звена, пока я делала вид, что маюсь бездельем в ходе очередного совещания.
То, что желающие заполучить верфь стервятники на протяжении последнего года только и делали, что «перекрывали кислород» со всех сторон, намереваясь купить организацию по бесстыдно минимальной цене, я деликатно опускаю. Как и то, что желание не угасло до сих пор. К тому же, скорее всего, сидящий передо мной и без того прекрасно осведомлён в подобном вопросе, раз уж сам завёл эту тему. Не удивлюсь, если он – как раз один из тех самых «стервятников» и есть.
– То есть брак по расчёту? – уточняет мужчина со скептической усмешкой.
– Я этого не говорила, – пожимаю плечами в мнимом равнодушии.
И тут же отвешиваю себе мысленный подзатыльник.
На кой чёрт вообще подвела к этой теме?
Наверняка Маркус будет недоволен, если узнает.
– Хм, – повторно хмыкает Марсель. – Кажется, теперь я понимаю, почему ваш жених ввязался в это сомнительное предприятие с верфью, которое совершенно не увязывается с привычной сферой его деятельности. На его месте я бы тоже на что угодно подписался, если к приданому прилагается такая невеста.
Звучит как комплимент. И в то же время почему-то веет откровенным упрёком.
Да и…
– Маркусу не было и двадцати, когда умер его отец. Он даже университет не закончил тогда. А ещё у него на попечении осталось два брата. Однако Маркус не только возглавил семейное дело, но и превратил его в настоящую финансовую империю. Хотя в тех условиях он явно был в гораздо более проигрышной ситуации, нежели сейчас, – озвучиваю то, что помню из строк биографии медиамагната. – Так что вряд ли наличие опыта в определённой сфере – достаточно значимый фактор для успеха. Есть гораздо больше обстоятельств, которые, уже доказано, по силам тому, за кого я собираюсь выйти замуж, – роняю в напускном безразличии, отворачиваюсь от собеседника, делая вид, будто разглядываю лошадей и наездников, готовящихся к новому старту. – Раз уж мой жених взялся за «AlsoppLine», то это не потому, что я достаточно часто и широко раздвигаю перед ним ноги, – продолжаю с непробиваемой беспристрастностью, хотя внутренне и сама от себя в шоке. – Так что, если вы до сих пор не осознали этого, мне вас откровенно жаль.
На этом лимит моего терпения заканчивается. В первую очередь – к самой себе.
Я сегодня только и делаю, что пытаюсь понять Маркуса Грина.
И оправдать.
Зачем?!
Ведь мне плевать…
Должно быть.
И это жутко раздражает.
Намного больше, чем вообще всё то, что я услышала или сказала в обществе того, кого, надеюсь, больше не увижу никогда в жизни.
– Хорошего дня, Марсель, – бросаю вместо прощания, поднимаясь со стула.
Больше ни разу не взглянув на мужчину, я банально сбегаю от него в сторону ближайшего из ограждений, продолжая делать вид будто меня интересуют начавшиеся соревнования. Не оборачиваюсь ни разу, хотя даже по прошествии пяти минут чувствую, как мою спину сверлят тяжелым задумчивым взором. Хотя то, скорее всего, лишь очередной плод моего не в меру бурного воображения… Оно у меня в последнее время вообще частенько шалит. И подводит.
– На секунду я решил, что ты сбежала, когда не нашёл тебя там, где оставил, – вырывает из пелены раздумий тихий шёпот над самым ухом.
От неожиданности я вздрагиваю, а пронизывающее мои мысли раздражение становится ещё более отчётливым. Уже сбиваюсь со счёта, сколько раз Маркус Грин застаёт меня врасплох подобным образом!
– С чего бы мне сбегать? – отзываюсь в насмешке. – Любая на моём месте, наоборот, вцепилась бы в тебя обеими руками и ногами…
И вот что за хрень я снова несу?!
– Вот именно, любая. Не ты, – на удивление довольно отзывается Маркус, по-прежнему склонившись надо мной. – Ты – не любая, цветочек.
