Он стоит за моей спиной практически вплотную, обхватив обеими ладонями ограждение по бокам. Своеобразные объятия дарят едва уловимое тепло, а тихий шёпот на удивление успокаивает хаос в моих мыслях. В подсознании банально ничего не остаётся, кроме голоса, обволакивающего рассудок странной эйфорией.
– Это что, признание в любви? – припоминаю ему его же слова.
Не вижу выражения лица Маркуса, но почему-то кажется, что он улыбается.
– Закери уговорил меня сделать ставку, – переводит тему, никак не прокомментировав мой вопрос. – Номер тринадцать, – убирает ладонь с ограждения и берёт меня за руку, указывая на лошадь вдали, о которой идёт речь. – Если она выиграет, остаток дня проведём на твоё усмотрение, – прижимается ко мне ещё ближе, заключая в настоящие объятия.
Я же… не знаю, что сказать. Как реагировать.
Да и сердце почему-то сжимается болью.
Каждый удар ритма жизни в моей грудной клетке отражается внутри, подобно грохоту рушащихся скал. Жуткое ощущение. Веющее безысходностью. Будто прямо здесь и сейчас мы не просто на лошадей смотрим. Что-то рушится во мне. Окончательно и бесповоротно.
– Вряд ли она выиграет, – произношу, не слыша собственного голоса. – Да и ты сам распорядился, чтобы организатор субботнего торжества снова пришла сегодня.
Кто бы знал, чего мне стоит оставаться на месте.
Как же хочется бежать без оглядки!
– Не обязательно так напрягаться каждый раз, когда я рядом, – улавливает моё состояние Маркус, сжимая в своих руках крепче прежнего. – Расслабься, цветочек, на нас смотрят, а я не кусаюсь…
– Разве что иногда, – продолжаю за него в открытой усмешке.
Оборачиваюсь к нему в меру возможности.
Как и предполагала прежде, брюнет улыбается.
– Разве что иногда, – соглашается со мной покорно всё с той же улыбкой.
Даже в ультрамариновом взоре читается странная мягкость.
Я невольно замираю, зачем-то пытаясь запомнить мужчину именно таким.
Не уверена, что доведётся когда-либо ещё лицезреть подобное.
Жаль только, редкое явление быстро пропадает… с появлением Марселя.
– Ты забыла свой кофе, – самым нахальным образом протягивает оставленный мною стакан с напитком. – Или намеренно оставила? Убежала так быстро, что я и не понял даже, какой из вариантов верный.
Любому понятно, что обозначенное – всего лишь предлог.
Потому и не нахожусь ни с единым словом, чтобы хоть как-то обозначить своё отношение к происходящему. К тому же Маркус реагирует быстрее.
– Спасибо, – ухмыляется Грин, забирая бумажный стакан из чужих рук.
И если ультрамариновый взор наполняется ледяной яростью, то вот в серых глазах стоящего с нами рядом я замечаю лишь искреннее любопытство. Судя по всему, именно последнее и бесит Маркуса.
– Кажется, номер тринадцать вышел вперёд, – произношу потихоньку, наивно надеясь этим разрядить сгущающуюся атмосферу.
Но это, конечно же, ни черта не помогает.
Впрочем…
– Вообще-то я хотел извиниться, – вновь заговаривает Марсель. – Я был не прав, – обращается явно ко мне. – Давай завтра заеду к тебе, заново обсудим? Более детально, – адресует уже Грину.
Брюнет прищуривается, попеременно переводя взгляд то на меня, то на шатена. В итоге нехотя, но всё же кивает, а исходящее от него напряжение постепенно тает.
– Мой ассистент свяжется с твоим офисом, – подтверждает уже вслух.
На лице Марселя расплывается довольная улыбка.
– Вот и отлично. Надеюсь, с тобой ещё тоже увидимся, Анастейша, – почтительно кивает мне на прощание, прежде чем развернуться на выход из партера.
М-да…
Как только ни обзовут…
– Что это было? – спрашиваю невольно, глядя вслед удаляющейся фигуре мужчины.
– Тебе виднее, – отзывается Маркус, набирая кому-то сообщение со своего телефона.
Убирает гаджет и переводит на меня заинтересованный взгляд, приподняв бровь в явном ожидании.
– Понятия не имею, – отрицаю на всякий случай всё и сразу. – Пока тебя не было, он всего лишь представился по имени и рассказал, что знает, кто я такая… В смысле, что твоя невеста, – в очередной раз безбожно лицемерю. – Ну, вот ещё кофе мой забытый принёс. На этом всё.
На этот раз, видимо, актёрские данные меня подводят.
– Пятнадцать минут назад Марсель Мелье, он же учредитель группы европейских круизных предприятий, публично заявил, что в жизни не будет сотрудничать с моим холдингом и «AlsoppLine» в частности, а теперь ещё и извинился за это… Ты уверена, что на самом деле понятия не имеешь, как так получилось? – прищуривается Маркус.
Пожимаю плечами в полнейшем безразличии.
И да, действительно понятия не имею, как так получилось.
– То есть есть вероятность, что «AlsoppLine» получит первый контракт? – нагло перевожу тему, отбирая у мужчины порцию недопитого кофеина.
Успеваю даже прижать его к губам, прежде чем напиток отобран обратно.
– Есть вероятность, что благодаря тебе «AlsoppLine» получит первый за последние полтора года контракт, – великодушно поправляет меня брюнет и концентрирует внимание на стаканчике с кофе. – А ты, оказывается, ещё коварнее, чем я предполагал, цветочек, – дополняет с прискорбным вздохом.
В несколько глотков он допивает содержимое стаканчика и едва заметно морщится.
Ещё бы… Давно ведь остыл.
– Что, страшно? Начинаешь сомневаться в том, стоило ли делать мне предложение? Да ещё и чуть ли не в прямом эфире, – озвучиваю в риторическом ключе. – Вряд ли теперь ты так легко отделаешься от всего этого… Хотя, если очень хорошо попросишь, то так и быть, я освобожу тебя от всех обязательств. И даже свое «неожиданное наследство» тебе оставлю в качестве компенсации за потраченное время и миллион евро, – заканчиваю в открытом сочувствии.
– Снова много болтаешь, – удручённо качает головой англичанин.
Кажется, он собирается сказать что-то ещё. Но так и застывает с приоткрытым ртом. Зато его лицо заметно бледнеет. Будто бы весь кислород из лёгких кто-то отбирает в одно мгновение. Мужчина не дышит больше.
Совсем!
Грин хватается рукой за горло, явно пытаясь вдохнуть, но ничего не выходит. Странный приступ удушья продолжается и продолжается, пока я в полнейшем оцепенении пытаюсь понять, что происходит…
Бумажный стаканчик падает на бетон. Маркус – тоже. Он просто-напросто сваливается к моим ногам и закрывает глаза. Не двигается больше.
Твою ж… мать!!!
Глава 19
Часы тикают…
Тик-так…
