Приветственный жест я принимаю. Заодно думаю о том, каким именно образом сама выгляжу в глазах окружающих.
Хороша «наследница», ничего не скажешь. Мне гораздо проще разрядить обойму точно в цель с расстояния в сотню футов, чем вникнуть в суть происходящего на этом предприятии.
Дёрнуло же ввязаться во всё это…
– Новый управляющий, значит, – выдавливаю из себя подобие вежливой улыбки. – Приятно познакомиться, мистер Огден.
– Кай, – поправляет он моё обращение с широкой улыбкой.
Довольно искренне с виду, кстати.
– Ещё раз тронешь её, я тебя сначала на больничный отправлю, потом уволю без выходного пособия, – влезает в обмен любезностями Грин.
На секунду мне кажется, что это какая-то шутка. Однако мгновенно побледневшее лицо собеседника довольно ярко демонстрирует обратное. Мужчина даже на пару шагов назад от меня отходит, увеличивая дистанцию.
– Прошу прощения, – оправдывается виновато.
А я… Никак рот закрыть не могу от удивления.
– Идите в офис, я тоже скоро туда приду, – как ни в чём ни бывало проговаривает Маркус и, не дожидаясь чьей-либо ответной реакции, направляется к тем самым конструкциям для спуска кораблей на воду, которые прежде так пристально разглядывал.
Вот же… Псих.
– Ладно, в офис – так в офис, – обозначаю своё согласие вслух и шагаю в указанном направлении, больше не смотря на медиамагната.
Хотя на самом деле больше хочется догнать его и настучать по голове.
Может, хоть чуть-чуть высокомерия поубавится…
И зачем я продолжаю эту бесполезную игру в послушание?
– Вы уже просматривали документы по проведённому аудиту? – заводит новый разговор управляющий, как только мы проходим вдоль складских помещений и сворачиваем к административному зданию.
– Об этом вам лучше поговорить с Маркусом, – отрицательно качаю головой.
При упоминании о моём вроде-как-женихе Кай едва заметно мрачнеет. Но, как бы ни хотелось прокомментировать замеченное, я просто-напросто молчу, попутно обдумывая, с чего бы это вдруг Грин вообще отреагировал подобным образом.
Ревность?
Вряд ли…
Да и с чего бы вдруг?
Особенно, если вспомнить, что нижнее бельё на мне куплено другим мужчиной.
– В настоящий момент исправно функционирует только один из двенадцати кранов, но работы уже ведутся, так что к концу месяца мы это исправим, – продолжает былую тему Огден, определённо не усвоив намёк на то, что я тут в общем-то не при делах. – Цеха и складские помещения в полном порядке, по ним никаких нареканий нет. Также я организовал тендер на поставку нового оборудования и даже получил по нему несколько заявок от… – не договаривает.
Останавливается, угрюмо уставившись на седовласого старика у входа, которого единожды мне уже доводилось видеть. Этот человек выходил из кабинета управляющего как раз перед тем, как мне предложили подписать брачный договор. Сегодня на незнакомце нет специальной формы – лишь обычная невзрачная куртка и тёплые штаны, защищающие от ветров с побережья, а вот смотрит он на меня по-прежнему с явной ненавистью.
– Прошу прощения, мисс Риверс. Сейчас же вызову охрану, – произносит в открытом сожалении Кай, доставая телефон из кармана пиджака. – И как только его снова пустили сюда вообще… – бормочет недовольно уже себе под нос, набирая чей-то номер.
Мне же требуется пара секунд, чтобы в полной мере оценить ситуацию. С арифметикой у меня в школьные времена было «не очень», но «сложить два плюс два» не так уж и трудно, к тому же математическая наука здесь не совсем уместна…
– Не надо, – отбираю у управляющего телефон.
Наверное, инцидент у автомобиля до сих пор даёт о себе знать, потому что англичанин совсем не возражает по поводу того, что я самым наглым образом присваиваю себе его аппарат связи. Только смотрит на меня немного растерянно.
– Я сама всё улажу, – заверяю с деланно спокойной улыбкой.
– Ни к чему вам тратить своё время, – возражает Огден, а хмурость на лице превращается в откровенную обречённость, потому что предмет нашего обсуждения приближается. – Да и мистер Грин… – снова не договаривает.
– Думаете, что сможете похоронить правду, если выдворить меня отсюда?! – набрасывается с обвинениями подошедший. – Даже если привяжете мне камень к шее и бросите в залив, люди всё равно узнают рано или поздно! – смерив меня презрительным взглядом, он разворачивается лицом к Каю. – Ладно, она – тупая кукла, которая тут только в качестве витрины присутствует, – кивает в мою сторону, хотя всё также сосредоточен на мужчине, – но ты-ы… – тычет в него пальцем. – Как ты можешь наживаться на всей этой грязи?! Мерзкий ублюдок!!! – бросается вперёд, замахиваясь левой рукой, сжатой в кулак.
И вот, скорее всего, не стоит мне вмешиваться, но…
Старик не такой уж и быстрый. Гораздо медленнее меня. Реакция нынешнего управляющего тоже оставляет желать лучшего. Да и требуется всего лишь полшага и одна маленькая подсечка, чтобы оставить в сохранности не только лицо Огдена, но и возможность превратить потенциальную драку в обстоятельный разговор.
– Если будете столь любезны, то, может быть, поможете «тупой кукле» немного поумнеть… Что здесь происходит? – спрашиваю командным тоном у обоих сразу, но смотрю сверху-вниз исключительно на валяющегося у моих ног старика.
Тот, в свою очередь, таращится на меня так, будто увидел нечто невообразимое.
Очевидно, прежде его ещё ни одна девчонка на бетон не укладывала…
– Очевидно, мистер Харрис выпил с утра гораздо больше, чем следовало. Несёт полнейший бред, – виновато отзывается Огден. – Всё же я вызову охрану, – в очередной раз бормочет себе под нос и тянется к своему телефону в моей руке.
Ага, размечтался!
– Я же сказала: не надо охрану, – сжимаю чужой гаджет в ладони крепче, и бросаю в сторону управляющего предупреждающий взгляд. – Кроме того, как по мне, он вполне себе трезв, – дополняю уже в раздражении. – Не так ли, мистер Харрис? – возвращаю внимание к старику.
Что за манера такая, чуть что, так сразу оправдывать свершённые поступки излишним потреблением алкоголя? Эбигейл Олдридж вот также говорила…
– Ни капли со вчера, – охотно кивает на это тот, о ком речь.
Он болезненно морщится и кряхтит, намереваясь, наконец, подняться на ноги. Я подаю ему руку и помогаю вернуть вертикальное положение, по новой разглядывая мужчину. Теперь в чертах его лица читается лишь горечь. Ярость угасла.
– Хорошо же ты меня приложила, куколка. Здоровенная шишка будет, – ворчит беззлобно старик, потирая ушибленную во время падения голову, вместо благодарности.
Я сама себя в последнее время постоянно удивляю, так что на его слова лишь понимающе улыбаюсь, не считая нужным отвечать.
