Только все было разрушено.
Всё.
Не осталось стола. Чуть покосившегося от времени, раздражающе скрипучего, грязно-белого, за которым Виктор проводил каждый свой вечер. Полки, вырванные из стены, валялись на полу, как и все их содержимое. Полюбившийся в последние месяцы заварник и чайный набор вряд ли можно вообще найти среди груды битой керамики.
– Я разбил твою чашку.
– Боже, о чем ты?! – Яна закрыла лицо руками, стараясь прогнать странное наваждение. Виктор говорил о чашках?! Это вызывало не столько недоумение, сколько гнев.
Ее чашка…
Виктор всегда наливал Яне чай только в нее. Сам не знал почему – ведь у него был целый десяток кружек. Студенты часто дарили ему всякую несущественную мелочь: конфеты, сувениры, алкоголь. Почти все из этого тут же отправлялось в помойку, Виктор не желал захламлять и без того маленькую квартиру. Но кружки оставлял, решив, что небольшая и столь практичная коллекция может стать некой изюминкой на его московском этапе жизни. Но для Яны мужчина всегда ставил ту единственную кружку, которую купил сам. Он уже и не помнил, как, где, зачем и почему решил приобрести ее, да и неважно это.
Чашка, как и много другое в его квартире, не пережила вечера, когда у вампира закончилось терпение.
Он устал от вечного одиночества.
И доверие единственной, общение с которой приносило настоящее удовольствие, Виктор предал.
– Я думал, что на этот раз все понял верно, – произнес мужчина после долгой паузы. – Когда встретил тебя… Почувствовал, что должен быть рядом, учить…
Яна горько улыбнулась.
– До конца не понимал, какую роль ты сыграешь… Пока не настало время.
– Очередное видение? – с изрядной долей скептицизма спросила Яна.
– Тебе не понять, каково это.
– Знать все наперед? Конечно, куда мне…
Этот выпад в свою сторону Виктор проигнорировал.
– Ты могла все изменить, – мужчина немного повысил голос, выходя из своего ступора. – Могла…
– Да с чего ты вообще взял, что возвращение твоей якобы пары – единственный вариант?! – вспылила Яна, подрываясь с места.
Виктор закатил глаза. Эту привычку он перенял у своей ученицы, хотя и не позволял себе ей злоупотреблять.
– Ты хоть на минуту допускал мысль, что можешь ошибиться?
– Ты не понимаешь… Мои… видения, – Виктор не любил это слово, но использовал, так как Яна, очевидно, именно так представляла себе принцип работы «внутреннего компаса», – всегда имеют значение. Всегда затрагивают что-то значимое.
– А если они затрагивают что-то значимое… но не для тебя? Или не прямо сейчас?
Глядя, как вампир задумался, Яна чуть не застонала.
– Может быть… – девушка взмахнула руками. – Может быть, мы должны были перестать общаться, потому что так хочет вселенная?
«Но зачем тогда ехать в Европу?» – тут же подумала Яна.
– Или чтобы ты понял, что Камилла счастлива без тебя? Или… Или мне нужно было оказаться на том вечере, чтобы услышать…
Яна осеклась.
– Услышать что? – спросил Виктор, хотя по нему не было похоже, что он искренне заинтересовался этим моментом.
– Не знаю. Найджел и другие вампиры говорили о чем-то… Я не могу знать наверняка, но думаю, они обсуждали атаку… Я не знаю языка, но… речь шла о Москве и… Неважно.
Яна опустила руки.
– Почему ты так считаешь? – насторожился мужчина.
– Да потому что это бред. Никто не даст вампирам пересечь границу страны, и тем более – прилететь целой армией прямо в Москву. Так что забудь. Я понятия не имею, что творится в твоей голове и… мне пора домой.
Яна потянулась за сумкой, но Виктор перехватил ее руку. От того, с какой скоростью он преодолел расстояние между ними, девушка вздрогнула. К этому сложно привыкнуть, даже если почти каждый день сталкиваешься с самыми разными сверхъестественными созданиями.
– Мы возобновим наши занятия? – тихо спросил мужчина, нависая над Яной. Еще чуть-чуть, и она могла бы положить голову на его грудь, прижаться щекой, отдаваясь внутреннему порыву. Закрыть глаза, и будь что будет. – Мне не хватает тебя…
Яна покачала головой. Она позволит себе в этот вечер единственную слабость. Неуверенно девушка подняла руку и дотронулась до лица Виктора, ласково провела по щеке наверх, заправила прядь темных волос за ухо.
– Тебе нужно разобраться в себе…
«А мне в себе», – мысленно добавила девушка.
– Попытка сидеть на двух стульях ни к чему хорошему не приводит. Никогда.
– Это значит нет?
– Это значит – не сейчас.
Виктор слабо улыбнулся и притянул девушку к себе, чтобы обнять. И был благодарен за то, что Яна не стала его отталкивать.
– Ты стала такой сильной, – прошептал он. – Я не заметил, как ты изменилась…
«Слепой мудрец», – вспомнила слова Камиллы Яна.
– Мне пора, – девушка высвободилась из объятий, пока окончательно не растаяла. Оказаться сейчас на морозном воздухе будет лучшим решением.
– Береги себя, маленькая, – пожелал на прощание вампир. После этого разговора ему добавилось пищи для размышлений.
Теперь слова Найджела о том, что мир скоро изменится, уже не казались дурацким бахвальством.
Глава 18
– Я думала, что попала тебе в немилость, Акиил, – промурлыкала Нгуэн, с кошачьей грацией растягиваясь на диване. Темнокожая женщина одну ногу согнула в колене, так что длинная юбка с высоким разрезом опала, оголяя стройное бедро. Для кого она старалась – непонятно. Ламия оставалась равнодушно лежать на своем постаменте, окруженная дымом благовоний. Вампиры в ее будуаре ее не интересовали вовсе. Она привыкла к самым разным гостям в своем доме, но редко когда оказывалась общительной хозяйкой, считая, что, обеспечивая представителей темной стороны местом для встреч и атмосферой, может почивать на лаврах.
Виктор расположился напротив, в темно-бордовом кресле. Это место теперь казалось удобнее, чем диван. Узкое кресло и высокие подлокотники словно гарантировали, что никто не подсядет к нему. Конечно, нужно обладать непроходимой глупостью и чрезвычайной наглостью, чтобы без приглашения вторгнуться в личное пространство Акиила, независимо от того, какое место он выбрал для отдыха. Но ради своего комфорта мужчина решил сегодня не рисковать.
Нгуэн, например, могла с легкостью приблизиться к вампиру, так как входила в весьма малочисленный круг друзей. Но этой близости Виктор не желал.
«Яна могла бы», – в очередной раз вампир поймал себя на мыслях о девушке, отчего несколько раздраженно сжал кулак.
Ему не нравились мысли, которые посещали его в последнее время. Он подпустил девушку слишком близко к себе. То, что Виктор изначально считал больше игрой, вынужденной жертвой для достижения высшей цели, превратилось в его зависимость. Необходимость чувствовать Яну рядом с собой. Закрывая глаза, отпуская всякие мысли, он все равно видел ее. Слова о том, что ее не хватает – не были ложью или притворством.
