Взгляд Максимилиана немного смягчился, он наклонился и ласково провёл пальцами по щеке девушки:
– Дорогая Эми, я прекрасный учитель и могу научить вас всему, что необходимо. Из вас выйдет отзывчивая и талантливая ученица…
– Но только не так, чтобы обо мне шептались по углам всех салонов!.. – в глазах защипало от набежавших слёз.
– Ну-ну, не стоит лить слёзы. Я предложил самый быстрый и действительно беспроигрышный вариант избавления от ненавистного вам брака с Томпсоном, только и всего. Но если вы так того желаете, то я пойду навстречу и появлюсь на пороге дома для разговора с вашим отцом, как полагается добропорядочному джентльмену. Придётся достать из рукава парочку припрятанных на крайний случай козырей. Я готов рискнуть. Но для этого мне потребуется время. Я надеюсь, что за неделю моего отсутствия вы не наделаете глупостей.
– Вам лучше поторопиться, Максимилиан.
Эмилия имела в виду лишь, что ему нужно как можно скорее убраться отсюда, потому что лай собак и ржание коней становились всё ближе. Но её фразу можно было и применить к предложению Максимилиана, не так ли?.. Вот только Эмилия об этом не подумала, беспокоясь больше о том, чтобы не расползлись слухи больше тех, что уже будоражили умы жителей и даже доходили до отца.
Мужчина же быстрым шагом удалился прочь, седлая пегого жеребца. Через мгновение конь сорвался с места и на поляне осталась только одна Эмилия, подобравшая юбки как следует и придавшая своему лицу несчастное запуганное выражение.
Впрочем, для этого ей даже не понадобилось притворяться. Последние события внесли сумбур и расстроили её до глубины души.
Глава 10. Желанная цель
Через несколько минут на поляне резвились борзые собаки, принявшиеся с громким лаем носиться около девушки. А следом за ним появился серый в яблоках жеребец, на котором восседал с королевской грацией Лаэрт. Он легко соскочил с коня и помог подняться девушке, поддерживая её за талию.
– Я был прав. Таким хорошеньким девушкам, как вы, не стоит подвергать себя опасности.
– Благодарю вас.
– На ваше счастье, мы не успели углубиться в чашу слишком сильно. В следующий раз не слушайте этого олуха, Тома. Он в лошадях разбирается ничуть не лучше, чем в политике.
Эмилия рассмеялась. Лаэрт улыбнулся и снял с её одежды несколько иголок.
– Не сочтите за дерзость, но я предлагаю вам отправиться верхом вместе со мной. Придётся немного потесниться.
Эмилия слегка порозовела от предложения Лаэрта.
–Боюсь, это вызовет волну обсуждения.
– Бросьте, Эмилия. Или будете дожидаться вашего будущего жениха до следующего пришествия?..
– Как? Вы уже знаете?
Лаэрт подвёл девушку к коню и взобрался в седло, протянул руку и одним сильным рывком поднял Эмилию, расположив её впереди себя вполоборота. Сердце рвануло вверх и забилось немного чаще. Конь, понукаемый Лаэртом, двинулся вперёд.
– Разумеется, я знаю. Никто иной, как сам Том давеча рассказал о скорой женитьбе с вами. Как по мне, он опережает события. Насколько мне известно, не объявлено ещё даже о помолвке.
– Вы правы. Но Том, равно как и мой отец, считают дело решённым…
– А вы сами?
– Разве кто-то спросил моего мнения? – горько отозвалась Эмилия.
– Я интересуюсь вашим мнением прямо сейчас.
– По словам отца, Том Томпсон – достойнейший из кандидатов, – уклончиво ответила Эмилия.
– Мнение вашего отца мне и без того известно, что же думаете по этому счёту вы сами? – спросил Лаэрт, склоняясь к уху Эмилии.
– Я никогда не испытывала особого расположения к персоне Тома, – честно призналась Эмилия, – но отец непреклонен…
– Значит, ваш отец просто не получал более достойных предложений, – сделал выводы Лаэрт.
Через некоторое время они вернулись в поместье Томпсонов, наделав своим появлением много шума. Посрамлённый Том краснел и бледнел, извиняясь. Но Эмилия, сославшись на недомогание после падения с лошади, попросила у отца разрешения отправиться домой. Взволнованный Эдвард Тиммонс не стал противиться решению дочери, пообещав собравшимся, что осведомит всех о состоянии здоровья Эмилии и непременно созовёт ужин, как только ей полегчает.
Семейный доктор успокоил взволнованного отца, что ушиб ноги – незначительный, а девушка отделается лишь лёгким синяком. И разумеется, обещанный отцом ужин состоялся. На него были созваны друзья и знакомые из близкого окружения Тиммонсов. И Эмилия мучилась подозрениями, что именно сейчас отец собирается официально объявить о скорой помолвке с Томпсоном, маялась неизвестностью и едва ли не заламывала руки от отчаяния. Что же делать?..
Эмилия лишь краем уха слушала разговоры, витавшие за столом: кто-то обсуждал прошлые приёмы, кто-то спорил о ценах на акции, кто-то рассуждал о местах в палате парламента…
– Вполне возможно, что именно он займёт освободившееся место, – убеждённо говорила мать Анны.
– Все предпосылки есть, – важно кивнул сосед, – но не хватает лишь семьи.
– Так ли это важно? – усомнился кто-то ещё.
– Если только он хочется взобраться выше нижней палаты, то – непременно. Король желает видеть подле себя надёжных людей, приверженцев традиций. А что как не семья характеризует традиционность мировоззрения?
Опять пустая болтовня, поморщилась Эмилия, упустившая к тому же начало разговора. И следом её внимание переключилось на внезапного гостя: Лаэрт Солсбури решил почтить семейство Тиммонс своим присутствием. Он был необычайно внимателен к Эмилии, справлялся о здоровье, развлекал танцами и шутками…
Эмилия лишь на мгновение задумалась о столь разительной перемене в его отношении к ней. А затем вспомнила их последний разговор в лесу и вдруг в ней затеплилась надежда. И когда он, уличив удобный момент, шёпотом попросил переговорить с ней наедине, Эмилия согласилась. Кабинет на первом этаже, быстро шепнула она в ответ. Лаэрт ретировался мгновенно, а ей пришлось немного выждать, прежде чем отправиться вслед за ним..
Минуты ожидания тянулись, словно бесконечные. Наконец, внимание присутствующих переключилось на разглагольствования одного из джентльменов, и Эмилия покинула зал, ступив в полумрак кабинета. Лаэрт стоял у камина, подсвеченный языками пламени, изящный, словно статуя. На мгновение она оробела, но все же подошла к нему, собравшись с духом.
– О нас с вами ходят самые разнообразные слухи, Эмилия…
– Только ли слухи? – усомнилась она, решив играть открыто, намекая на поцелуй, которым Лаэрт наделил её.
– Верно. То был краткий миг слабости. Но по большей части – слухи, распускаемые с одной стороны – вашей приятельницей, с другой стороны, запущенные беднягой Томом. Как только он не смог уразуметь, что, посетовав болтливому приятелю, тем самым навредит себе. Уму непостижимо. Теперь я понимаю, какая роль ему уготована в политике – послушно раскрывать рот только для того, чтобы согласиться с очередным законопроектом. И только.
