– Желаемого тобой, – поправила мужчину Эмилия.
– Не имеет никакой разницы. Мы уже говорили о том, что все мои желания исполняются тобой беспрекословно. Поможешь мне осуществить задуманное и станешь свободна, как ветер, и состоятельна. Эмилией Тиммонс или Солсбури тебе уже не стать, но начнёшь свою жизнь с чистого листа и под новым именем. Всего-то нужно сыграть свою роль и возможно, раздвинуть ножки пару раз, как это потребуется…
Эмилия остановилась.
– Не стоит привлекать лишнего внимания.
Хватка на локте усилилась многократно.
– Ни за что. Играй сам в свои игры, – сквозь зубы процедила Эмилия.
– Опять нет? Упрямица… Что же, пожалуй пора навестить одну мою старинную знакомую. Думаю, она будет рада тебе.
Уже смеркалось. Максимилиан взмахом руки поймал экипаж и едва ли не силком затолкал туда девушку. Кучер лишь хмыкнул, едва услышал адрес, но стегнул лошадей. И через полчаса остановил возле двухэтажного здания, освещаемого одним жёлтым фонарём.
– Вперёд, – Максимилиан ввёл Эмилию внутрь.
И она, едва переступив порог большого зала, сразу поняла, куда он привёл её. По зале расхаживали полураздетые девицы. Вернее, на них были надеты платья, но такие вульгарные, с длиннющими вырезами до самых ягодиц или с глубоким декольте, обнажающим бо́льшую часть груди.
– Ты привёл меня в бордель?
– Да, моя дорогая.... О, а вот и Мамочка.
Максимилиан оставил Эмилию на мгновение и подошёл к крупной дородной женщине в кричаще-красном платье, отделанном чёрным кружевом. Локтя Эмилии коснулась чья-то рука. Она обернулась. Перед ней стояла худенькая девушка с копной рыжеватых, кудрявых волос. Между губ у неё был зажат мундштук, над кончиком которого курился тонкий дымок.
– Ты новенькая?
Эмилия отряхнула рукав, словно могла стереть следы нежеланного прикосновения и возмущённо оглядела проститутку.
– Так ты новенькая? Мордашка красивая, сразу станешь фавориткой…
– Ошибаешься.
– Да ну? А зачем тебя привел тот господин? Сюда приходят обычно без девиц, чтобы взять себе одну или двух и как следует развлечься. Скорее всего, Мамочка договаривается о цене на тебя. Смотри, чтобы твой хозяин не продешевил. Хозяйка та ещё паучиха…
– Мари! – громко окликнули девицу сотоварки, – к тебе твой военный…
– Увидимся позднее, – радостно подмигнула девица Эмилии и поспешила прочь.
– Вижу, ты уже осваиваешься, – послышался голос Максимилиана, – как тебе обстановка и местные прелестницы?
– Зачем ты притащил меня сюда?
– Пойдём, сама всё увидишь.
Максимилиан крепко обхватил локоть упирающейся Эмилии и повёл её наверх. Толкнул плечом дверь одной из комнат и подошёл к стене. Пошарил немного рукой и сдвинул в сторону потайную пластинку.
– Подойди!
Эмилия отрицательно мотнула головой, но мужчина силой привлёк её к себе, толкая к стене.
– Смотри же!
Мужчина обхватил её лицо, приближая к потайному окошку, вынуждая смотреть, как проститутка в соседней комнате обслуживает сразу двоих мужчин. Один из них пристроился сзади и, обхватив бёдра женщины, с бешеной скоростью вколачивался в тело проститутки. Второй же запустив руки в волосы, жадно тянул её лицо на себя, вынуждая поглощать ртом вздыбленную плоть.
– Как тебе представление, а? Нравится?
Мужчина развернул девушку лицом к себе.
– Я хочу договориться с тобой по-хорошему, Эмилия, предлагая сделку. Выполнив условия которой, ты станешь свободной, словно птичка в полёте. Я без труда достану тебе документы на новое имя и щедро заплачу. Ты сможешь идти куда угодно… Но ты упорно отказываешься, вынуждая меня действовать иначе. Я спрошу тебя ещё раз, Эми, станешь ли ты слушаться меня и выполнять то, что я тебе велю?
Слёзы застилали глаза, она отрицательно мотнула головой, не в силах вымолвить ни слова.
– Нет? Опять нет? Маленькая упрямица! Неужели подобная участь для тебя предпочтительнее? Хочешь кончить свои дни в борделе? Ты – никто, тебя не существует. Я продам тебя в этот бордель или любой другой. Такая милая девушка будет пользоваться большим спросом, очень большим, Эмилия. Возможно, за один приём клиентов тебе придётся справляться даже не с двумя мужчинами, охочими до забав. Ты очень быстро состаришься, но задолго до того станешь конченой опиумной наркоманкой, потому что большинство девиц подсаживают на наркотик. Так они становятся намного сговорчивее и охотно подставляются под всех только для того, чтобы получить желанную порцию забвения.
Силы покидали Эмилию. Сама того не желая, она вцепилась пальцами в плотную ткань сюртука Максимилиана, и зарыдала в голос, уронив голову ему на грудь. Он приподнял её лицо за подбородок, нежно целуя в лоб.
– Не стоит отчаиваться. Я предлагаю тебе выбор. Нужно всего лишь сказать «да».
Короткое слово, ставшее ей ненавистным никак не хотело выскальзывать из её рта. Оно словно застряло посередине глотки.
– Я разочарован. Придётся мне поговорить с Мамочкой о том, что скоро среди девушек её заведения появится ещё одна.
– Да! – всё же выдавила из себя Эмилия, – да, чёрт тебя подери! Чтобы ты сдох в страшных муках!..
Странная апатия вновь разлилась внутри, и обратный путь до поместья прошёл в полной тишине.
– Всё было решено заранее, да? – внезапно смотрела Эмилия, – ты изначально преследовал меня с этой гнусной целью? Для того, чтобы использовать в своих планах?..
– О чём ты? – недоуменно спросил Максимилиан, через миг его лицо озарилось пониманием, – нет, Эми… Я был искренне заинтересован в тебе, и моё предложение исходило отсюда.
Мужчина на мгновение коснулся левой стороны груди.
– Если бы ты согласилась, ничего этого бы не было. Моя маленькая красивая жёнушка не знала бы печали и была бы самой счастливой на многие мили вокруг. Ни одно пятнышко грязи не коснулось бы даже носка твоих изящных туфель, но ты сделала свой выбор. Как и я.
Глава 24. Воспитательные меры
Ещё некоторое время назад Эмилия была погружена в апатию и, казалось, смирилась с ненавистной ей участью, усмехнувшись тому, что это всё же лучше, чем лишиться головы на плахе. Но едва она переступила порог отведённой ей комнаты, как ей вновь овладело чувство противоречия и дух бунтарства. Ну уж нет, зло подумала она, стягивая перчатки. Глаза поочередно пробежались по предметам мебели и остановились на комоде. Эмилия начала двигать тяжелый, добротный комод, подтаскивая его к двери, намереваясь подпереть им дверь. Комод поддавался ей с большим трудом, сдвигаясь от прилагаемых усердий медленно. Но всё же дюйм за дюймом он приближался к заветной цели. Достигнув желаемого, она села на кровати, переводя дух. И сразу же за дверью послышался голос хозяина поместья.
