Едва только Император осознал упущенное, он спустил с цепи всех своих самых злобных и преданных собак. Он направил на захват «Avalon» отряд высококлассных бойцов, отдав приказ мне перехватить бежавший с корабля экипаж и предотвратить волнения на кораблях, бывших под началом «Avalo»n. Я отправил на поиски отряд из числа бойцов, зарекомендовавших себя лучше прочих. А сам отправился подавлять мятежи и пресекать попытки их возникновения.
Кровь лилась рекой, показательные казни и наказания вводили в ступор остальной экипаж, отбивая у них малейшее желание противиться воле Императора. Но даже несмотря на количество и жестокость наказаний, я нутром чувствовал, что предпринятых мер недостаточно, что Император каким-то образом умудрился упустить момент, когда ещё можно было обойтись малой кровью.
С виду всё было вполне благопристойно: порядок был восстановлен, все приказы выполнялись беспрекословно. Но я чувствовал, что совсем рядом, за моей спиной есть инакомыслящие, меня приводила в бешенство мысль, что схватить за руку предателей и мятежников больше не удавалось.
Я не стал делиться с Императором своими опасениями, тем более что, разложив все факты перед собой, я сам не мог с уверенностью сказать, что мои опасения – это не плод воспалённого воображения, подогретого паранойей Императора, и кажется, передавшейся мне. Я выполнил свою часть работы, а что делать с Империей и подданными, придётся решать ему самому.
Но сделанного Императору казалось мало. И именно поэтому сейчас каждый день я во главе отряда направлялся в погоню за успевшими бежать с Avalon терраэнами. Большую часть капсул, бывших быстроходными, снаряжённых орудиями, удалось перехватить и уничтожить в первые же несколько дней с момента объявления охоты на беглецов. Но были и другие, удалявшиеся не так быстро, но улетевшие в совершенно разных направлениях.
Мы запускали автоматические корабли, сканирующие безвоздушное пространство и пускались по обнаруженным следам, уничтожая беглецов. Каждый сраный день долгие часы поисков, иногда безрезультатных, потом долгий полёт в никуда и несколько минут, нужных для того, чтобы взорвать капсулу предателей. А после опять полёт на Армаду, чтобы, стоя навытяжку перед Императором, доложить об успешном уничтожении еще нескольких капсул.
Операция была бы намного более результативной и менее затратной, дай он нам волю единым броском нагнать бежавших и уничтожить. Но вместо этого мы тратили кучу времени на полёты туда и обратно, будто речь шла о кратковременной увеселительной прогулке, а не о многочасовых перелётах. На этот раз я надеялся, что с поимкой беглецов было покончено. По моим данным мы настигли почти всех. Была некоторая доля упущений, но учитывая оснащение капсул, шанс на то, что им удастся достигнуть хотя бы ближайшего перевалочного пункта, был ничтожно мал.
Я облегчённо растянулся в кресле, массируя руками затёкшую шею. Больше всего мне сейчас хотелось как можно быстрее оказаться на Армаде, у себя в комнатах и, прижав к себе Тайру, забыться сном на долгое время. Я чувствовал себя измотанным, даже с моими многочисленными модификациями выдерживать темп многодневной погони, пребывая в экстренном режиме, имея на сон всего пару-тройку часов в сутки, было непросто.
Именно сейчас, как никогда ранее, я чувствовал преимущество биоников над терраэнами, не подвергнутых вживлению программ и бионической ткани. Мои лучшие бойцы, отлично натренированные и выносливые, выглядели не лучшим образом, в то время как бионики постоянно были готовы к действию. Но одной выносливостью и превосходством в физической силе было не обойтись. Терраэны обладали умом, гораздо более гибким и возможным к приспосабливанию, иногда они принимали решения, полностью противоречащие логике, но, тем не менее, приводящие к успешному результату.
На экранах локаторов уже появилась информация о том, что всего через несколько часов капсула настигнет Армаду и остальные корабли. Нужно будет дождаться возвращения всего отряда и, несомненно, явиться перед светлыми очами Императора, доложив об успешном выполнении задания, а после… Я пошлю на хрен всю Империю и уделю всё своё внимание моей маленькой птичке. Тайра…
При одной только мысли о её стройном хрупком теле по телу прокатилась волна предвкушения. Ошибкой было думать, что она приестся мне. Рано или поздно надоедали абсолютно все, даже к изощрённой в постели и готовой на всё проститутке Рейяне я быстро потерял интерес, едва поимел её в разных позах. Отчего-то думал, что стоит мне несколько раз как следует развлечься с Тайрой, моя одержимость этой маленькой птичкой сойдёт на нет, превратившись в обычную жажду сексуального удовлетворения.
Ничего подобного. Проходили дни, недели, а привязанность и неутолимая жажда быть с ней, находиться рядом никуда не исчезала, но, наоборот, с каждым днём возрастала, приобретая доселе невиданные масштабы. И дело было даже не в том, как хорошо мне было с ней в постели. Я оказался повёрнут на этой девчонке с глазами невероятного цвета. Мне не просто хотелось обладать её телом, быть единственным, кто берёт его так, как вздумается, мне хотелось проникнуть куда глубже.
Мне хотелось с каждым её вздохом и стоном проникать ей под кожу, хотелось заставлять её сердца биться чаще, хотелось влезть внутрь её головы и оставить там след. Мне хотелось выжечь на ней себя, словно клеймо. Чтобы она пахла мной, думала обо мне и смотрела только на меня, мне хотелось быть единственным источником её восхищения и центром её Вселенной. Моя страстная одержимость не знала границ, иногда мне хотелось, чтобы я был единственным источником свежего воздуха, глотком кислорода в безвоздушном пространстве, путеводной звездой в абсолютной темноте.
Да, с путеводной звездой, исторгающей из своих глубин свет, однозначно перебор. Я – источник света? Криво усмехнулся. Мои руки не просто по локоть в крови. Я могу искупаться в чужой крови, что числится на моих руках, я могу собрать бесконечно длинную вереницу из имён тех, кто пал моей жертвой. Я могу быть кем угодно, но только не источником яркого, светлого и доброго.
Я – чёрная клякса или самое тёмное солнечное затмение, чем светлый луч света. Но несмотря на это, жажду, чтобы Тайра тянулась ко мне. Да, хочу, чтобы знала и понимала, что я из себя представляю, и всё равно дурела от моей близости, чтобы продолжала так же сильно дрожать от вожделения, находясь в моих руках. Хочу, чтобы она не отступала назад, прячась в раковину сомнений и страхов, и продолжала быть такой же, отзывчивой на малейшую ласку, как сейчас…
Меня раздирало на части любопытство, чем она сейчас занята и думает ли обо мне? Где сейчас находится?.. Тревога не отпускала ни на минуту. Оказывается, переживать за кого-то постороннего так больно. Когда в голове всего за одно мгновение проносятся картины, одна другой ужаснее, а руки беспомощно стискивают предметы, грозясь разнести их в щепки, когда хочется послать всё куда подальше и повернуть назад, чтобы просто убедиться, что девчонка жива и спокойно дышит. И ты носишься, словно зверь, загнанный в клетку, готовый сожрать самого себя, проклиная всё на свете от собственной беспомощности. И в каждом ударе сердца, в каждом грёбаном биении пульса её имя на бесконечном повторе и страх за неё. Проклятье.
