Ноздри Айяры раздулись, казалось, что я слышу шипение, исходящее из неё.
– Тем более ни одной краске не под силу перекрыть те рисунки, что уже нанесены на твою кожу, – продолжила я.
Рыжая с любовью огладила кончиками пальцев предплечья, скользнула по высокой груди и огладила живот.
– Это честь для меня. Для любой из нас… Изящная, невесомая паутина. Думаю, Инсар оценит такой рисунок.
Айяра встала и накинула на плечи тонкий шёлковый халат.
– Зачем ты кладёшь нагретые камни здесь? – спросила она. Ткачиха проплыла мимо меня, покачивая бёдрами и встала у дверей.
– Следуй за мной. Кажется, Тиро приказал тебе подготовить гостье Инсара постель ко сну? Но это не означает, что ночевать я буду в этой комнате.
Айяра выскользнула в коридор и неспеша направилась в противоположное крыло дома, остановилась у одной из дверей и толкнула её ладонью. Мужская половина дома, спальня Инсара. Он стягивал с тела рубаху, стоя спиной к двери. Мгновенно обернулся. В глубине золотых глазах промелькнуло удивление, но быстро погасло.
– Вот здесь.
Ткачиха указала тонким пальчиком на огромную кровать. Инсар сложил руки на груди, согласно кивнув на слова ткачихи. Стиснув рукоять грелку пальцами чуть сильнее, я отогнула край одеяла и положила грелку на положенное ею место. Ровно посередине и расправила следом одеяло так, что не осталось ни единой складки. Тиро был бы доволен проделанной работой.
– Можешь идти, – отпустил меня Инсар.
Я закрыла за спиной дверь спальни, успев заметить, как скользнул по телу ткачихи халат к её ногам.
Глава 48. Инсар
Ткачиха перешагнула через ткань и прильнула к его телу.
– Что ты делаешь?
– Прими свой подарок, Инсар.
Тонкие, но сильные пальцы с золотыми ободками на каждом суставе легли ему на грудь. Он ухватил ткачиху за плечи и встряхнул, удерживая на расстоянии вытянутых рук.
– Ещё раз спрашиваю, что ты делаешь здесь?
– Подарок, Инсар, – прошептала ткачиха и поморщилась, словно ей было больно от его захвата. Он ослабил хватку. И она тут же юркнула к нему, прижимаясь, царапая кожу острыми коготками.
– Традиция, Инсар. Подарок… Прими его.
Он отцепил от себя ткачиху и толкнул так, что она полетела на кровать. Рыжая не растерялась и сразу же приняла соблазнительную позу, улыбаясь маняще. Лицо ткачихи дрогнуло и подёрнулось рябью. На мгновение Инсару показалось, что перед ним Артемия. Он быстро шагнул и запустил пальцы в густые волосы, дёрнул их на себя и ткнул девушку лицом в кровать.
– Испытывай на ком-нибудь другом свои дешёвые трюки, Айяра. Я приму подарок. Когда полагается. Не раньше обязанного срока. Ты хотела ночевать здесь? Комната в твоём распоряжении.
Инсар не спеша оделся и вышел, не обращая внимания на лицо ткачихи, перекошенное от злости. Снаружи на улице было свежо и тихо. Инсар оглянулся, ища пса. Пёс не отозвался на тихий свист, как это было всегда. Где носит этого чёрного монстра? Рядом возникла тень.
– Тиро осмотрел новую служанку. Ей полегчает совсем скоро, – раздался тихий, услужливый голос управляющего. Тихий и незаметный, как тень. Из него вышел бы отличный бесшумный.
– Сафи спит в доме, – продолжил Тиро. И дождавшись, пока Инсар обратит на него свой взгляд, сказал:
– Под её дверью.
– Давно?
– С первого дня её появления. Чужачка пришлась ему по вкусу…
– Хорошо. Сегодня ты мне больше не понадобишься. Свободен.
Тиро склонил голову в знак согласия и с довольной улыбкой ушёл прочь. Злорадствует даже такому маленькому поводу, как отклонение хоть какой-нибудь мелочи от привычного течения дел. Нет, он не прикладывает руку к тому, чтобы что-то пошло не так, но смакует момент, если вдруг всё разваливается на части. Инсар бесшумно скользнул в дом, замерев в коридоре, ведущим к комнатам для слуг. Сафи на самом деле дрых под дверью одной из них. Зверь поднял морду, услышав свою кличку, произнесённую шёпотом, встал на лапы и демонстративно повернулся хвостом к своему хозяину.
Бессонная ночь, проведённая на ногах, нисколько не способствовала восстановлению душевного равновесия. Его нет и теперь уже никогда не будет. Медленно, но верно крошатся в мелкую пыль каменные основы благоразумия и под ногами разверзается жадная пасть тёмного безумия.
Бледным призраком в тени улиц Инсар наблюдал за Чистильщиками, уничтожающих зазевавшуюся рвань, не успевшую спрятаться или убраться в свои зловонные норы. Рвение некоторых из Чистильщиков было показным: они нарочно шумно скользили по улицам и якобы не замечали отбросы, притаившиеся за углом. Вот и сейчас один из них юркой тенью скользнул сразу за чистильщиком, пробрался на полусогнутых ногах к стоящему рядом зданию и, подтянувшись на руках, влез через окно. Что-то знакомое почудилось в его движениях. Инсар двинулся следом и принялся ждать. Через несколько мер времени оборванец выскользнул обратно, осторожно закрывая за собой ставни. Инсар пригляделся и с удивлением узнал в оборванце миркхийца с исполосованным лицом. Признаться, он на время забыл о его существовании. Мальчишка, словно почувствовав взгляд, обернулся, прижимая к груди ворованное.
– Ты не усвоил прошлый урок, косоглазый?
Инсар говорил тихо, но миркхиец всё услышал и, более того, понял: это стало понятно по озлобленному блеску в раскосых глазах. Он дрогнул, но не отпустил ворованное, спрятав его за пазухой, и начал медленно отступать. Инсар сделал пару плавных шагов в сторону оборванца. Свет луны, выглянувший из-за туч, на мгновение выхватил из полутьмы тощую фигуру мальчишки. С того момента, когда Инсар видел миркхийца последний раз, он стал ещё более тощим. Кости выпирали под грязной кожей, местами почерневшей от синяков.
Мальчишка выглядел так, словно жизнь за доходягу цеплялась лишь из чистого упрямства. Надо же, в этом городе осталось ещё место для безумной надежды и невероятного чуда. Инсар нырнул рукой в карман и, нащупав несколько золотых монет, швырнул их на камни улиц. Миркхиец дёрнулся и застыл на мгновение. Немногим ранее мальчишка бы окаменел на месте без движения от страха, но сейчас он проворно нагнулся за подачкой. Миркхиец скалился и отступал, не сводя глаз с бессмертного. Через мгновение он скрылся в тени зданий и, неслышно ступая босыми ногами, побежал прочь.
Инсар засомневался, правильно ли поступил, бросив мальчишке золото? Вполне возможно, что другие оборванцы перегрызут ему глотку за пару монет. Может быть, их попытки будут не столь успешны. Клыки миркхийца были уже заточены, как у многих крысёнышей из нижнего Амджада. Они превращали своё тело в подобие зверья, чтобы царапаться, рвать, кусать, выгрызая кусок жизни у подобных себе же, которым верхний Амджад отказал в расположении. Большинство из них, проведя несколько лет под землёй, уже не походили на людей. За редким исключением, в виде Ризвана, который вырос на улицах, но всего лишь единожды побывал в подземном городе. И по его словам, ни за что не сунулся бы туда ещё раз. Мысли, сделав плавный круг, вновь вернулись в исходную точку, ту самую, зависшую без движения. В ней его сознание медленно стачивалось, подобно камню, на который беспрестанно капала вода.
