– Хорошо. С первыми лучами рассвета.
Голос звучал недовольно, чуть сердито. Словно его вынудили сделать нечто против воли. На самом же деле он и сам хотел сотворить то же самое, явив чудо, которое было так необходимо. Но женское начало, как всегда, начинало беспокоиться раньше положенного… Суетное и сострадательное. Может быть, даже больше, чем того требовалось… А может быть, в самый раз. Как раз под стать этому миру, всё ещё живому и по праву заслужившему эту привилегию.
Эпилог
В груди разливается приятное тепло, вскоре ставшее нестерпимо горячим. Жар его разливается по всему телу, до самых кончиков пальцев, покалывает кожу сотней иголочек и заставляет судорожно вздохнуть. Полной грудью, жадно и до острой боли. Так, чтобы почувствовать себя живой. Я открываю глаза, видя Ро’ана, сидящего неподалёку. Широкие плечи безвольно опущены, а обычно прямая спина скорбно сгорблена вниз. С моего места видно только макушку и тёмные косы, плотно прилегающие к коже головы. Я приподнимаюсь на локтях, ища взглядом Силана. Слышу его гуканье, уже начинающее напоминать отдельные слоги слов. Миг – и он торопливо соскальзывает с колен Ро’ана и топчет ножками по направлению ко мне.
– Ма-а-а-ама… – вырывается у него.
Я стискиваю своего мальчика в объятиях, жадно вдыхая его запах, мягкий, сладковатый. Он пахнет так же, как травы на рассвете – чистотой и незамутнённым счастьем, наполняющем всё моё существо. Маленькие ручонки крепко-крепко обхватили меня за шею и не желают отпустить, разомкнув объятия хотя бы ненадолго. Силан пытливо заглядывает мне в лицо и, усевшись рядом на земле, утыкается носом мне в бок, поглаживая кожу маленькой тёплой ладошкой.
Ро’ан стремительно оборачивается и замирает. В тёмных глазах плещется скорбь и боль. Их сменяет изумление и неверие, робкая надежда и боязнь поверить в случившееся. Я и сама ещё не до конца осознаю произошедшее: ощупываю рукой место, куда сама вонзила кинжал, чувствуя пальцами лишь крошечный шрам. Ро’ан осторожно подбирается ко мне, словно боясь спугнуть наваждение, и протягивает руку, касаясь моей ладони. Его пальцы оглаживают кожу поначалу медленно, а потом смелее.
Ро’ан улыбается и тянет меня к себе, стискивая в объятиях так крепко и тесно, что между телами не остаётся места даже для воздуха. Крупные ладони обхватывают моё лицо, отстраняя его, губы касаются моих нежно и невесомо, пронзая насквозь небывалым ощущением. Я тянусь к нему за ответным поцелуем, слыша, как громко и часто бьётся его сердце. Мы смеёмся и плачем одновременно от переполняющего нас счастья, не в силах оторваться друг от друга и разомкнуть объятий.
– Твоё сердце бьётся так громко и часто…
Ро’ан перехватывает мои слова, запечатывая губы долгим поцелуем, и выдыхает:
– Оно бьётся только благодаря тебе. И для тебя.
Силан тянется и обхватывает меня ручонками, приникая к боку.
– Для вас двоих, – добавляет Ро’ан, накрывая ладонью голову Силана, который принимает охотно принимает ласку, звонко смеясь.
Лучи рассветного солнца освещает землю, придавая местности более живописный вид. Нам надо бы выбираться отсюда. На мгновение меня охватывает страх, вдруг не всё исчезло вместе с гибелью мерзкой твари, властвующей над этими землями? Но кругом спокойно и тихо, нет ни огненных струй, ни мерзких созданий… Вдалеке спокойно пасётся крупный, сильный жеребец, словно посланный чьей-то щедрой рукой. Он не сторонится нас и спокойно даёт залезть на себя. Я усаживаюсь спереди Ро’ана, держа на руках сына, млея от ощущения сильных рук, обхватывающих меня за талию и прижимающих к себе.
– Куда направимся? – спрашивает меня Ро’ан, прихватывая губами шею, – можешь направить ход коня в родные земли…
– Нет, – отвечаю я, – я хотела бы увидеть свою сестру. Но на сердце покойно за неё – нет ни тревоги, ни страха. Я чувствую, что с ней всё в порядке. А больше мне в тех местах делать нечего… Я бы хотела жить спокойно и тихо, вдалеке от суеты.
– Хорошо. У меня есть на примете парочку мест. Там тихо и живописно…
Я согласно киваю и отклоняю голову назад, прижимаясь к Ро’ану. Конь послушно перебирает копытами, постепенно переходя на лёгкую трусцу. Бег его плавен и свободен. Под копытами жеребца расстилается широкая, залитая солнцем долина.
Нам некуда спешить – впереди нас простирается длинная, счастливая жизнь, в которой достаточно времени для того, чтобы наслаждаться каждым её мгновением.
