Книга Красный блокнот, или Парижский квест «Cherchez la femme» , страница 8. Автор книги Антуан Лорен

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Красный блокнот, или Парижский квест «Cherchez la femme» »

Cтраница 8

Родители тоже были здесь. Под большим деревом, куда летом обычно выносили обеденный стол. Отец ходил на местный рынок и покупал устриц и морских пауков. Устрицы он открывал сам, пока мама варила с лавровым листом морских пауков. В кипятке у них краснели панцири. А если капнуть на устрицу лимонным соком, она съежится. Значит, свежая, объяснял отец. Приближалось время обеда, но стрелки часов замерли где-то в начале 1980-х и не желали двигаться с места. А ведь с тех пор прошло уже тридцать лет. Лоре приснилось, что она окончила школу, стала взрослой, пошла работать и переехала в собственную квартиру, за которую платила сама. Вот чепуха, как может ребенок платить за квартиру? В этом возрасте совсем другие проблемы, связанные исключительно с трудной задачкой по математике и ошибками в последнем изложении. Если простые предложения в составе сложносочиненного имеют общий второстепенный член, то запятая между ними не ставится. Почему? Потому. Лора, хватит задавать дурацкие вопросы. Потому что правило такое, вот почему. Твое дело – выучить правило, а не приставать к старшим со всякими глупостями. Ей снились разные люди. Снились кривые тропки, по которым жизнь привела ее в мастерские Гардье, где всегда царила тишина. Потом приснилось, что она познакомилась с Ксавье Валадье. Я военный репортер, снимаю события в горячих точках. Но ведь это очень опасно? Не без того, улыбнулся он. Эта улыбка, нежная и печальная одновременно, от которой на щеках обозначились ямочки, перевернула ей душу. Как и его глаза, наверняка видевшие слишком много смертей. Ей снился альбом с фотографиями изнасилованных афганских женщин, чеченских детей на фоне развалин, ливанских солдат Хезболлы. На одной фотографии Ксавье позировал рядом с Ахмад-шахом Масудом. Снилось имя – Ахмад-шах Масуд, – произнесенное на арабском, когда язык ввинчивается в резцы. Но все это был только сон. Как и случившееся пять лет спустя. Рано утром, в двадцать минут восьмого, в квартире раздался телефонный звонок. Звонила женщина из Министерства иностранных дел. Она говорила запинаясь, подыскивая слова, и в ее голосе звучал страх. Едва услышав его интонации, Лора поняла: в следующую секунду ей сообщат, что ее жизнь летит под откос. Как многотонная ледяная шапка, с первым теплом сползающая с вершины айсберга, чтобы беззвучно ухнуть в промозглые глубины Антарктики. «С вашим мужем в Ираке случилось несчастье, – сказал голос. – Очень большое несчастье…» Женщина замолчала и молчала очень долго. «Он умер? – спросила Лора. – Вы это хотите сказать?» Женщина помолчала еще немного, а потом произнесла: «Да, мадам».

Ксавье тоже был в саду, она слышала его приглушенный расстоянием голос. Он стоял под деревом и о чем-то разговаривал с ее отцом. Мама хлопотала на кухне. Сарбакан, наверное, крутился возле нее, выпрашивая кусочек рыбки. Весь этот летний день представлялся ей абсолютно реальным, хотя она точно знала, что дом давно продан, а все близкие умерли. Кота Сарбакана похоронили в глубине сада, под кирпичной оградой, там, где журчал никогда не существовавший водопадик. Родители Лоры покоились на кладбище Монпарнаса, а прах Ксавье был одним ранним утром рассеян над Северным морем близ мыса Гаага. Значит, доносившиеся до нее голоса не имели никакого отношения к сцене в саду. Две женщины обсуждали американский сериал. Обе соглашались, что исполнитель главной роли – просто лапочка. Какая благородная седина, восхищалась одна, а какой голос! Вот настоящий мужчина! Выходит дело, сейчас не начало восьмидесятых? Голоса зазвучали ближе. Больё говорит, на четвертые сутки, самое позднее, она должна прийти в себя. А родственников нашли? Вчера был один, тощий такой, блондин, похоже, крашеный, еще стрижка короткая, отозвалась вторая. На гея похож, да гей и есть, или я ничего не понимаю в людях. Ох и перепугался он. Сидел у нее, пока часы посещений не кончились. Сказал, он ее брат. А фамилии-то разные! «Это же Уильям, – хотела объяснить Лора. – Это Уильям!» Но у нее изо рта не вырвалось ни звука. Сама того не желая, она вернулась в сад. Морские пауки были готовы, и мать крикнула ей, чтобы она принесла белого вина. Она поднялась с лужайки и пошла на кухню. Плитки пола приятно освежали босые ноги. Она открыла дверцу холодильника и увидела две бутылки пуйи-фюиссе, которые туда заранее поставил отец.


На террасе кафе, как всегда в это время года, народу было немного, и Лоран выбрал столик на «первой линии», прямо у тротуара, и сел поближе к обогревателю. Черная куртка, белая сорочка, джинсы «Ливайс» и синий шарф, подаренный Клер лет десять тому назад. Он выполнил все пожелания дочки. Стрелки часов приближались к шести. Лоран заказал чашку кофе и принялся разглядывать посетителей. Небольшая компания мужчин, пораньше ушедших с работы, пила пиво. На их лицах читалась усталость, но они натужно смеялись и дружно перемывали кости коллегам. Через пару столиков сидела женщина, погруженная в чтение электронной книжки. Лоран незаметно качнулся на стуле и покосился в сторону читающей женщины. В такой гаджет можно закачать целую библиотеку и носить ее с собой в сумке. Устоит ли бумажная книга перед этим чудом технологий? Хотя дела в «Красном блокноте» шли неплохо, Лорана все чаще одолевали сомнения.

Черный рюкзак на плече, линялые джинсы, ремень с заклепками, короткие сапожки из светлой замши на каблуке – причина очередной ссоры с матерью, – любимая голубая куртка и черная водолазка… Неизменный «джентльменский набор» – правда, если верить Клер, дочь каждое утро тратила на его составление не меньше получаса. Она оторвалась от группки одноклассников, остановившихся на улице, напротив входа в лицей; кое-кто задымил сигаретой. Приблизившись к столику, за которым сидел Лоран, она опустила на пол тяжелый рюкзак и сказала:

– Ну как, книгопродавец, много напродавал?

– А поцеловать меня ты не хочешь?

– Поцелую, только потом. – Она повернулась лицом к улице. – Устала, ужас. Семь уроков сегодня было, прикинь. Тебе не понять.

– Где уж мне, – согласился Лоран.

– Пить хочу, умираю. Реально, у меня обезвоживание. Закажи мне пиво с лимонадом.

– Ни за что. Спиртное? Ребенку? У всех на глазах? Исключено. Лимонад будешь?

– Ну, давай лимонад.

К ним подошел официант.

– Мадемуазель что-нибудь желает?

– Лимонад, пожалуйста. С двумя кубиками льда и одним ломтиком лимона. И соломинку.

– Никаких проблем, мадемуазель, – проговорил официант, окидывая Лорана ироническим взглядом.

Хлоя еще раз покосилась на улицу и снова повернулась к отцу.

– Ты что, кого-то ждешь?

– Никого. С чего ты взял? – воинственно вскинулась она.

– Да ни с чего. Я суп сварил.

– Ты гений! Лучше тебя никто мясной суп не варит. Бертран всю зиму пытается, но у него ничего не получается. Козлина!

– Не ругайся, пожалуйста.

Хлоя ничего не ответила и опять повернулась в сторону лицея. Бертраном звали нового сожителя Клер. Он работал фотографом и специализировался на кулинарной съемке. В клиентах у него числились и лучшие парижские рестораторы, и производители быстрозамороженных полуфабрикатов. Наверное, Бертран мечтал стать новым Ричардом Аведоном или Ги Бурденом и снимать знаменитостей и манекенщиц, но пока ему приходилось довольствоваться ростбифами с гарниром из лисичек, а то и треской под белым соусом. Тем не менее у него была своя компания, в которой работало шесть сотрудников, и, успешно подмяв под себя весь фоторынок высокой кухни, деньгу он греб лопатой. Он ничего не читал: ни художественной литературы, ни документальной – ничего. Только журналы по кулинарии и фотоискусству.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация