– Вы полны неожиданностей, мистер Дэй.
Она позволила ему кружить себя, а над ними грохотал гром и разверзались небеса. Дождь быстро превратился из мороси в ливень, обрушиваясь на них с яростью неожиданного поворота сюжета в конце главы. Но ничто не могло их остановить: они выгибались, крутились и вращались, а дождь заливал их все сильнее и сильнее. Толпа вокруг начала рассеиваться в поисках убежища, пока танцевать под дождем не остались только они и заядлые рейверы. И в этот момент Фрэнки почувствовала себя такой свободной, какой не была много лет. Неважно, что ее жизнь складывается не совсем так, как она надеялась, это сейчас не имело значения. Потому что в этот момент она была счастлива. По-настоящему, по-простому счастлива. Развернувшись, она влетела в объятия Санни, закинула руки ему на шею и поцеловала под дождем. Это было ее собственное мгновение, как у Элизабет Беннет и мистера Дарси – даже если Санни не знал, кто они такие.
* * *
– Кэт не остановить, да, – сказал Санни, входя следом за Фрэнки в ее квартиру. Они оба промокли насквозь и задыхались, потому что бежали домой под дождем.
– Она обожает вечеринки. Когда мой первый парень меня бросил, она привела меня в клуб сальсы и заставляла танцевать, пока боль не ушла. Я два дня не могла ходить.
– Она хорошая подруга, – сказал Санни.
– Она сумасшедшая. Но чертовски верная, – улыбнулась Фрэнки.
– Это видно.
– Что ты имеешь в виду?
– Этим утром, пока ты одевалась, она сказала мне, что если я тебя расстрою, то она мне горло перережет. И продолжала водить пальцем по горлу, когда ты не видела, – рассмеялся Санни.
– О боже, прости, пожалуйста. Она очень активно меня защищает.
– Вообще-то, это довольно мило.
Фрэнки подняла крышку на аквариуме Винни и ласково подтолкнула его. Раздавшийся раскат грома заставил ее подскочить.
– Не могу поверить, что гроза разразилась посреди лета, – сказала она.
– В Мельбурне и не такое бывает.
– Ты, наверное, замерз. Хочешь принять душ? – спросила Фрэнки, восхищаясь тем, как комбинезон Санни, намокнув, еще лучше облегал его великолепное тело.
– Нет, все в порядке, иди первой. Ты насквозь промокла, – сказал Санни с улыбкой, потянув за край майки Фрэнки, которая теперь стала прозрачной и демонстрировала очертания ее лифчика. Он сделал шаг ближе и положил открытую ладонь ей на живот, кончиками пальцев задевая обнаженную кожу.
– Мне и так нормально. Я просто переоденусь. – Она на секунду замялась. – Уверена, что у меня найдется, во что тебя переодеть. Мокрый комбинезон – это плохая идея. – Она засмеялась, окидывая его взглядом сверху донизу. – Я сейчас вернусь. – Несколько неохотно она отступила на шаг, и рука Санни соскользнула с ее тела.
Фрэнки закрыла за собой дверь спальни и прислонилась к ней. Зажмурившись, она глубоко вздохнула, а потом стянула с себя мокрую одежду, закинув ее в стирку, прежде чем взять полотенце. Быстро вытерлась, натянула серые джинсы и черную футболку, а потом открыла нижний ящик. Ящик Эдса. Она не прикасалась к нему два года. Ну, за исключением тех нескольких трагических ночей, когда она доставала его свитер и вдыхала запах. Он и пара синих джинсов – вот все, что у нее осталось от парня; но на этот раз ее сердце впервые не сжалось, даже когда она их развернула. Фрэнки задвинула ящик ногой и вернулась в гостиную. Санни сидел на диване в одних шортах, а его комбинезон небрежно валялся в углу.
– Извини, стало холодно, – сказал он.
Фрэнки осторожно положила перед ним сухую одежду.
Санни натянул свитер через голову.
– Мне следует беспокоиться из-за того, что у тебя в квартире есть мужская одежда?
– Вовсе нет. Это вещи моего бывшего.
Санни выгнул бровь, собираясь задать вопрос, но Фрэнки не дала ему такой возможности.
– Они старые. Давным-давно следовало их выкинуть, – сказала она, садясь с ним рядом. – Хочешь что-нибудь перекусить или попить? – спросила она.
– Вообще-то, я очень голоден. Удивительно, но эти пшеничные шоты не совсем помогают. Что у тебя есть? Я не капризный, – улыбнулся Санни.
– У меня есть пакет «скиттлз», «кит-кат» и кусок сыра, – засмеялась Фрэнки.
– «Скиттлз» сгодятся, – улыбнулся Санни.
– Как пожелаешь!
– Спасибо, Хейзел.
Фрэнки застыла.
– То есть Фрэнки. Спасибо, Фрэнки. – Санни неловко причесал пальцами волосы.
Фрэнки безмолвно прошла на кухню и нашла «скиттлз». На минуту она остановилась, глядя на цветную упаковку, и тут ее осенило. «Он еще ее любит. И никогда не перестанет любить». Как она могла подумать, что может занять место Хейзел? Прекрасной Хейзел с синими глазами и каштановыми волосами. Она, наверное, была врачом или социальным работником. И, скорее всего, умерла героической смертью, спасая жизни людей. Она…
– Фрэнки, прости, пожалуйста. Не знаю, как это получилось.
Его голос вырвал ее из размышлений, она развернулась и увидела Санни в дверях.
– Все в порядке, – сказала она, закидывая в рот пять конфет и протягивая пакет с остальными ему.
– Похоже, что не в порядке. – Санни забрал пакет и положил ладонь второй руки на ладонь Фрэнки.
– Ничего. Я прекрасно понимаю, – с полуулыбкой ответила Фрэнки и попыталась поверить в свои слова.
– Мы можем присесть? – тихо спросил он.
Когда они сели на диван, Санни посмотрел на нее, в его взгляде плескалась боль.
– Хейзел умерла неожиданно, около пяти лет назад.
Фрэнки сделала глубокий вдох, вдруг утратив уверенность в чем-либо.
– Нам необязательно об этом говорить.
– Для всех это стало огромным потряением, в том числе и для меня, – сказал Санни. – И хуже всего то, что ее можно было спасти. У нее оказались раздавлены почки, а доноров не было. Если бы больше людей вызывалось стать донорами органов, то все было бы в порядке… – Его голос прервался, и взгляд его устремился куда-то вдаль, словно возвращаясь в прошлое.
– Что случилось? – спросила Фрэнки после того, как они просидели в молчании, кажется, целую вечность.
– Мы были в отпуске, в поездке на юг Франции. Все шло так романтично. Целые дни круассанов и багетов. – У Санни глаза подернулись влагой. – Хейзел не садилась за руль, потому что боялась водить при правостороннем движении. А я, конечно, считал, что ничего на свете веселее не бывает. Просто часть приключения! В последний день мы ехали из Сан-Тропе в Ниццу. Я уломал Хейзел сесть за руль. Ехать было всего-то полтора часа. Я сказал, что ей надо пожить полной жизнью. – Фрэнки вздрогнула. – Через полчаса она ошиблась, когда сворачивала направо, и выехала не на ту сторону дороги. – Санни сделал паузу, застыв от воспоминания. – Мы врезались в грузовик. Я отключился и пришел в себя в больнице с пробитым легким и сломанной рукой. Следующее, что я помню, – как мне говорят, что Хейзел умерла. – Он остановился, выдохнул и на глазах Фрэнки сломался.
