Я передаю телефон Эсбену:
– Читай.
Он неохотно просматривает сообщения. Потом что-то пишет на собственном телефоне и бросает его на кушетку.
– Я не хотел, чтобы ты видела меня таким. Прости. Мне лучше уйти. Я устал.
– Нет, – говорю я. – Не уходи. Останься здесь.
Его улыбка полна нежности и в то же время – беспредельной эмоциональной и физической усталости.
– Ты сказала, что однажды…
Я кладу руку ему на грудь.
– Нет, не так. Просто останься. Останься со мной. Я не хочу, чтобы ты сегодня был один. И я тоже не хочу быть одна. Поэтому останься.
Эсбен долго смотрит на меня, и его глаза снова увлажняются.
– Я бы… – Он с трудом подбирает слова. – Я бы очень этого хотел.
– Тогда давай спать, ладно?
Не дожидаясь ответа, я откладываю телефон и помогаю Эсбену добраться до спальни. Он уныло садится на кровать, и я снимаю с него ботинки и носки. Потом откидываю одеяло и расстегиваю на Эсбене джинсы. Пускай я не так представляла себе тот первый раз, когда я его раздену, но не может же он спать в одежде. Я выключаю свет. В комнате темно, но не совсем, и я знаю, что Эсбен видит, как я снимаю платье и надеваю футболку.
– Ты такая красивая, – говорит он.
– По-моему, ты пьян, – со смехом отвечаю я, ныряю под одеяло и кладу голову на подушку.
Эсбен подкатывается ближе, и я подсовываю под него руку, чтобы он лежал на боку, опустив голову мне на грудь.
– Да. Но текила не заставляет меня врать. Она позволяет говорить правду. Ты прекрасна. Во всём.
Он обвивает мое тело рукой, так что мы вплотную прижимаемся друг к другу.
– Мне больно, что я так расклеился. Что Керри пострадала. Нестерпимо обо всем этом думать.
– Знаю. Но секреты тащат человека под воду и топят. Ты сам меня этому научил. Мы оба прошли фазу секретов. Давно прошли. Тебе необязательно быть непогрешимым, Эсбен. Ты имеешь право страдать, беспокоиться, чувствовать боль… как все живые люди. И делиться со мной. В моих глазах ты становишься только сильнее. Вот каково мое мнение.
Я пытаюсь утешить его словами и прикосновениями. Когда я провожу рукой по плечу Эсбена, вверх и вниз, то чувствую, как он расслабляется. Поэтому я не прекращаю.
Он действительно пьян, так как, начиная проваливаться в сон, говорит:
– Я люблю тебя, Элисон. Были времена, когда я не искал тебя, не знал, что ты мне нужна. Но я влюбился быстро и бесповоротно. Без всяких сомнений… – Он прижимается ко мне еще теснее. – Ничего не говори. Я просто хочу, чтоб ты знала.
Эсбен немедленно засыпает, а я лежу в тишине, приклеившись к нему. Я ошеломлена тем, что услышала. Если бы он бодрствовал, я бы не знала, что делать – но теперь я прижимаю его к себе и упиваюсь присутствием этого невероятного человека, который обнимает меня.
Убедившись, что Эсбен крепко спит, я тянусь за телефоном и звоню Керри.
– Привет, – говорит она.
– Привет, – шепотом отвечаю я.
– Он в порядке?
– Эсбен спит. Всё будет хорошо. Сегодня был сложный вечер. Это потому, что он тебя любит. Но он понимает, что тебе нужно.
– Спасибо. Правда, мне очень полегчало.
– Спасибо за доверие… – Я ненадолго замолкаю. – Не то слово, как я сожалею. Даже не знаю, что сказать, кроме как повторить, что ты мне дорога. У меня мало друзей, но ты – моя подруга, Керри, и я горжусь, что ты пережила это и не сломалась. Если однажды захочешь поговорить…
– Захочу, Элисон. Я не делаю из этого тайны, хотя и не обсуждаю с кем попало, разумеется. Но ты такая классная, и я очень благодарна тебе, что ты не испугалась. Сегодня я взвалила на тебя тяжелую ношу, причем внезапно, но ты справилась…
Она шумно вздыхает.
– Теперь ты понимаешь, почему Эсбен такой?
– Да, – отвечаю я с болью. – Он хочет компенсировать то, что, по его мнению, натворил. Хочет доказать, что хороших людей больше, чем плохих. Что в мире есть добро.
– Именно, – подтверждает Керри. – Он настоящий боец.
– Да. И он победит.
Я провожу рукой по волосам Эсбена, который спит, уткнувшись в меня.
– Конечно. Но все-таки позаботься о нем, ладно? Он никого так близко не подпускает. Вот почему я хотела, чтобы он рассказал тебе. Ему сейчас гораздо больше нужна помощь, чем мне. Так что присмотри за ним.
– Конечно, – уверяю я. – Я его никогда не покину.
Глава 20
Утренний мокко
Когда я просыпаюсь на следующее утро, Эсбен всё еще спит, свернувшись рядом со мной. Невзирая на обстоятельства, приведшие его в мою постель, я невольно признаю, что это очень приятно. Осторожно, чтобы не разбудить, я глажу Эсбена по спине. Просто не верится, что этот красивый, энергичный, интересный, остроумный и нежный парень сейчас в моих объятиях. Три месяца назад я и представить не могла такое счастье.
Будильник зазвонит еще не скоро, но я не в силах заснуть. Мне совершенно не хочется распутывать наши руки и ноги, но природа зовет. А главное, я жажду кофе. Саймон отвез меня в колледж после праздников с целым фунтом «утреннего мокко», и теперь я мечтаю выпить чашечку. А после того количества текилы, которое поглотил Эсбен, он скорее всего будет нуждаться в кофе еще сильнее, чем я. Хотя мне жаль, что Эсбен, вероятно, проснется с похмельем, я, в общем, ценю возможность позаботиться о нем. В этом есть некая новизна, которая придает мне сил. Я бережно касаюсь губами макушки Эсбена, а затем высвобождаюсь из его объятий. Набросив халат, я на цыпочках выхожу из спальни и тихонько прикрываю дверь.
Пока крепкий кофе варится, распространяя пар и необыкновенный аромат, я проверяю входящие.
Посреди ночи мне, оказывается, писала Стеффи.
«Йохохо, новый юзер. Отличные картинки. Ты красивая, а Эсбен с каждой минутой все сексуальнее. Не, я ничего такого не имею в виду. Ну, почти».
Улыбнувшись, я начинаю набирать ответное сообщение, но тут телефон звонит у меня в руках.
– Стеффи, ты встала?! Сейчас по вашему времени полчетвертого утра!
– Сама не знаю. Не могу заснуть. Увидела, что ты пишешь, и решила позвонить. Ну, как там эротичный Эсбен?
– Стеффи! – Я зажимаю рот ладонью, чтобы заглушить хихиканье. – Не надо его так называть!
Она ахает:
– Ты шепчешь! Шепчешь! Он у тебя, да? Голый, весь такой прекрасный, вырубившийся после целой ночи жаркого секса!
Моя подруга полна безмерного энтузиазма.
– Он не голый! – говорю я, заходя в соседнюю комнату, где живут посылки и надувной единорог, и по-прежнему не повышая голос. – Но он здесь, да.
