– В смысле? – Кристиан выпрямляется.
Ему явно становится интересно.
Я улыбаюсь, поскольку догадываюсь, что Эсбен имеет в виду.
– Надевай галстук, – говорю я. – И смокинг.
Кристиан начинает застегивать верхние пуговицы на рубашке.
Наш кавалер готов. Эсбен берет его за руку.
– Пошли.
– Куда?
– Танцевать.
Эсбен ведет его через зал, а мы с Саймоном шагаем следом.
– Что он делает? – взволнованно спрашивает Саймон.
– Что-то потрясающее. Просто смотри.
На лице Кристиана – смесь сомнения и радостного предвкушения. Он позволяет Эсбену вывести его на улицу. Там стоят три музыканта. Идет легкий снег; сегодня морозно, но не слишком, поэтому перед музыкантами собралось человек пятнадцать. Играют какую-то романтическую итальянскую музыку. Я беру Саймона под руку и наслаждаюсь.
Эсбен становится перед Кристианом.
– Конечно, это не зимний бал, но у нас есть музыка и мерцающие огоньки, и я в подходящем костюме. Станцевать с тобой твой первый танец – честь для меня.
Кристиан долго молчит, но когда он наконец открывает рот, я понимаю, что оно того стоило. Голос у него трогательно срывается.
– Я бы… очень этого хотел. Господи. Как бы я этого хотел.
Он подходит ближе.
– Никто не против?
Кристиан окидывает взглядом толпу, но вил и факелов не видно.
– А можно… можно сделать фотку? – с трудом выговаривает он. – И… выложить ее. И тогда это всё будет совсем серьезно, – добавляет он с отвагой, которая мне нравится.
– Как хочешь. Это твой вечер. Фотографии, видео… потом сам решишь.
Эсбен быстро кивает мне и начинает медленно двигаться.
Я достаю телефон и делаю несколько снимков, а затем включаю запись, чтобы запечатлеть поворотный момент в жизни Кристиана. Меня в очередной раз потрясает умение Эсбена быть внимательным к незнакомцам. Я зачарована им – и этим танцем. Женщина-музыкант улыбается, и к танцующим присоединяется еще одна пара. Идет время, и Кристиан постепенно расслабляется. Он даже кладет голову на плечо Эсбена. На лице у него слезы – и улыбка, которая делает их прекрасными. Эсбен встречается со мной взглядом. Если бы он уже не завоевал моего сердца и доверия целиком и полностью, это произошло бы сейчас. Они танцуют три песни подряд, и, когда Кристиан медленно поднимает голову, он видит вокруг еще шесть пар, которые кружатся на тротуаре. Музыканты останавливаются, чтобы передохнуть; мы принимаемся хлопать, и певица предлагает также поаплодировать танцорам. Публика устраивает бешеную овацию. Эсбен кружит Кристиана и торжествующим жестом воздевает в воздух его руку. Аплодисменты становятся громче, и Кристиан расплывается в счастливой улыбке.
Саймон прижимает мою руку к боку.
– Что за человек. В молодости я не отказался бы от такого Эсбена…
Я думаю то же самое. Никто не отказался бы.
Кристиан смотрит на моего замечательного парня и недоверчиво качает головой:
– Спасибо… большое тебе спасибо. Я этого никогда не забуду. И тебя.
– Тебе спасибо. Я тоже впервые танцевал с парнем. – Эсбен ухмыляется и обнимает Кристиана. – Слушай, я очень рад. Давай выложим видео в Сеть. Продиктуй пост.
Саймон чуть слышно шепчет:
– Где ты нашла этого типа? Он же просто чудо.
– Это он меня нашел, – отвечаю я. – Сам нашел.
Утром на Рождество Саймон заваливает меня подарками, но самым прекрасным из них оказывается последний. Подарочный пакет набит синей оберточной бумагой с белыми звездочками, и я, улыбаясь, извлекаю из нее золотистую тиару Супер-женщины.
– Боже мой! Саймон! Как раз подходит к моим браслетам! Какая прелесть!
– Тебе нравится? Правда?
Я искренне киваю и надеваю тиару.
– Отлично, – радостно говорит Саймон. – Потому что… подожди.
Он роется за креслом и достает из-под елки еще один пакет.
– У меня тоже такая есть!
Мы, с тиарами на головах, едим вафли со взбитыми вручную сливками и свежей клубникой. За завтраком я протягиваю Саймону коробку. Надеюсь, ему понравится.
Он открывает подарок и видит фотографию в рамочке.
– Элисон…
На лице у него огромная радость. Он прижимает руку к сердцу.
– Моя милая, щедрая девочка. Ты все-таки сфотографировалась с Сантой. Ради меня.
– Да.
– Очень приятно. Спасибо, детка.
– Это лучшее Рождество в моей жизни. Ты устроил мне настоящий праздник, Саймон, – искренне говорю я.
– И за это ты получишь второй бокал шампанского.
Мы чокаемся, и пузырьки громко шипят.
В тот вечер, когда Саймон уходит спать и в доме настает тишина, мы с Эсбеном сидим на кушетке и смотрим в окно на кружащиеся снежинки. Как будто мы внутри стеклянного шара.
– Я кое-что купила тебе, – смущенно говорю я.
Моя рука слегка дрожит, когда я протягиваю ему пакет.
Он улыбается и ставит его между нами.
– Почему ты так волнуешься?
Я пожимаю плечами:
– Не знаю. Скорей открой и не мучай меня.
Эсбен смеется и начинает снимать оберточную бумагу.
– Элисон… – тихо произносит он, увидев серебряные песочные часы.
Наверху выгравирована надпись: «Нужно всего 180 секунд». Он переворачивает часы, и мы смотрим, как песок струится из верхней половины колбы в нижнюю.
– Какой прекрасный подарок…
Он целует меня, пока песок не пересыпается. А потом подмигивает, снова переворачивает песочные часы, и мы продолжаем целоваться.
Еще несколько заходов – и Эсбен откидывается на спинку кушетки, а я кладу голову ему на колени. Он гладит мои волосы. Я смотрю в зимнее небо за окном. Ветер то успокаивается, то вновь начинает завывать.
Эсбен вкладывает в мою руку маленькую коробочку:
– Это тебе.
– Но ты уже подарил мне…
– Ш‐ш. Просто открой.
Внутри лежит широкий серебряный браслет с блестящими камнями. Эсбен надевает его мне на руку. Лишь через минуту я понимаю, в какой узор складываются оранжевые, бирюзовые, желтые, красные, золотые и темно-синие камушки и что такое у меня на запястье. Я знаю, почему Эсбен сделал мне этот подарок.
– Феникс, – чуть дыша, говорю я.
– Да, – отвечает Эсбен. – Потому что ты, как в легенде, восстала из пепла.
Я сажусь и заглядываю ему в глаза.
