– Нет. Это мир прекрасен. Я же говорил, что добрых людей очень много.
– Я просто не оценила… – У меня не хватает слов. – Даже не представляла себе…
– Знаю, – говорит Эсбен. – Я видел массу замечательных вещей, но сегодня не перестаю удивляться. Наверное, это главное.
– Да, – твердо отвечаю я. – Да.
После того как пассажирам сообщают, что самолет набрал нужную высоту, я отключаюсь и сплю без сновидений. Это очень приятно. Я просыпаюсь оттого, что Эсбен осторожно трясет меня. Мы уже приземлились.
– Слушай, – говорит он. – Стюардесса говорит о тебе и о Стеффи.
Я протираю глаза. В голове салона действительно стоит женщина. Она ловит мой взгляд и повторяет:
– Эта песня посвящается Элисон и Стеффи. Наша авиакомпания и все пассажиры желают вам душевного спокойствия. Мы с вами.
И она начинает негромко и красиво петь «О, благодать»
[1].
Эсбен держит меня за руку. Я прерывисто вздыхаю, когда к пению присоединяются несколько пассажиров… а потом еще раз, когда понимаю, что поет весь самолет. Мое сердце одновременно разрывается и парит. Невероятное количество добра и заботы от совершенно посторонних людей ошеломляет меня. Но я знаю, что это важно, – и хочу сохранить это на память, – а потому прошу Эсбена включить запись.
Выйдя из самолета, я отправляюсь в ближайший туалет и умываюсь холодной водой. Я не буду плакать. Сейчас не время.
Суша руки, я слышу, как Эсбен кричит снаружи:
– Элисон, нам пора! Скорей!
Я выскакиваю и бегу рядом с ним, не задавая никаких вопросов.
– Нам надо попасть в Мидуэй. Это примерно в сорока минутах отсюда, – говорит Эсбен. – Рейс через пятьдесят пять минут.
– О боже.
– Надо торопиться.
Мы лавируем в толпе, добираемся до движущейся дорожки и продолжаем бежать, огибая других пассажиров.
– Впрочем, нас подвезут. Думаю, тебе понравится.
Аэропорт, к сожалению, огромный, и уходит целая вечность, чтобы добраться до зоны выдачи багажа. Там Эсбен останавливается и внимательно всматривается в толпу.
– Что мы ищем?
Он улыбается, складывается пополам, чтобы отдышаться и отсмеяться, а затем указывает пальцем:
– Блин, с ума сойти. Ты посмотри.
Какой-то мужчина в костюме и черной шоферской фуражке держит табличку с нашими именами.
– Лимузин? Это водитель лимузина?!
Кто сошел с ума?
– Да, – отвечает Эсбен. – Именно так. Вперед.
Мужчина быстро жмет нам руки.
– Меня зовут Леон. Полицейский позволил мне оставить машину у входа, но только на пять минут. Надо спешить.
Мы выходим из аэропорта за рекордное время. Даже сидя в белом лимузине, я не могу до конца понять, что произошло. Оглушительно играет веселая музыка, и у меня наступает сенсорный перегруз. Я рассматриваю черные кожаные сиденья, разноцветные огоньки на потолке, две бутылки шампанского… с подвязками на горлышках.
– Леон?
– Да, мэм?
– Этот лимузин сегодня был арендован для какого-то мероприятия?
– Для мальчишника, мэм. Но невеста попросила уступить машину вам.
– С ума сойти. Пожалуйста, поблагодарите ее!
Эсбен протягивает мне свой телефон:
– Можешь сама поблагодарить. Она поставила тэг и желает нам счастливого пути.
Я отвечаю на твит великодушной невесты, послав ей селфи в лимузине. Боже, какая прелесть. Потом я отправляю Стеффи видео, в котором лежу на кожаных сиденьях, и пишу:
«Еду в Мидуэй с шиком!»
«Блииин! – отвечает Стеффи. – Я только что прочла об этом в Сети. Едва успеваю следить за комментами. Выпей там шампанского за меня!»
– Значит, у нас есть билеты в Лос-Анджелес? – спрашиваю я.
Эсбен кивает:
– Да. Какая-то милая молодая пара. Они… взяли и отдали нам свои билеты. Просто потому что они такие замечательные люди. – Он вздыхает, и я понимаю, что Эсбен счастлив. – А пилот встретит нас на контроле и поможет поскорей пройти. Хотя, конечно, ждать долго он не будет. Надо торопиться.
– С ума сойти, это сработало, – говорю я, всё еще в шоке.
– Да. Мне тоже не верится.
Мы едем уже полчаса, когда Леон вдруг говорит:
– У нас проблема.
Машина останавливается. Повсюду загораются красные огоньки.
Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, Эсбен выходит в Сеть. Он заканчивает писать и смотрит на меня.
– Ну, молись.
А затем открывает люк и высовывает голову.
– Что ты делаешь? Эсбен?
Я тоже встаю и обозреваю чудовищную пробку.
– Господи. Нет. Нет, пожалуйста, не сейчас.
– Давай, давай, давай… – Он смотрит на стоящие позади нас машины.
– Что ты делаешь? Мы застряли. Застряли! – Я тру ладонями лицо. – Может, мы улетим следующим рейсом…
– На сегодня это последний.
– О боже…
– Мы успеем, – упрямо говорит Эсбен. – Подожди… подожди…
Стоящие вокруг машины начинают сливаться у меня перед глазами. Всё кончено. Мы не доберемся до Стеффи. Оглушительно ревут гудки, сияние фар действует на нервы. Я вдруг слышу шум мотора, но мне даже не интересно знать, что это.
– Вон они! – радостно восклицает Эсбен. – Вон!
Я удивленно смотрю на четверых суровых байкеров, которые останавливаются рядом с лимузином.
– Вы Элисон и Эсбен? Вас надо подвезти?
Им всем за пятьдесят, у них густые седеющие бороды. Типичные «ангелы ада»: джинсы, кожа, массивные ботинки, банданы, татуировки. И темные очки, пусть даже сейчас ночь.
– О боже, – говорит Эсбен.
– Обязательно напиши об этом, – говорю я со смехом. – Иначе Стеффи нас не простит.
– Ну, вы едете? – спрашивает первый байкер, протягивая шлем.
– Едем! – Я ныряю в машину. – Спасибо, Леон, большое спасибо!
Я вылезаю из лимузина и вскакиваю на мотоцикл. Байкер заводит мотор. Я смотрю на Эсбена, который одобрительно качает головой.
– Все готовы? – угрюмо спрашивает мой новый водитель. – Держись крепче, куколка. Поедем по аварийке. Будет стремно.
Я крепче хватаюсь за его необъятную поясницу.
