– Да, просто хотел уточнить, – равнодушно отвечаю я и направляюсь в сторону реанимационного коридора.
Пронзительный свет ламп начинает сводить с ума. Больничное освещение – одна из вещей, которые я ненавижу больше всего на свете. Оно болезненно отвратительное.
Клемент сидит на полу пустого коридора, по-мальчишески прижав колени к груди. Мне плохо видно его лицо из-за отросшей косой челки и капюшона кофты.
Я подхожу ближе и без лишних слов присаживаюсь напротив него, оставляя между нами пространство в ширину этого коридора.
Несколько минут просто рассматриваю его лицо. Еще более исхудавшее, бледное, с темнеющими кругами под глазами. В его взгляде нет печали. Нет волнения или же злости. Страха тоже нет. Но сказать, что его взгляд пуст, я не могу.
Я просто не знаю, что он чувствует в данный момент.
Никогда этого не пойму.
В какой-то момент тишина становится невыносимой. И я решаю надломить ее.
– Как ты думаешь, что будет? – спрашиваю, чувствуя неловкость.
Клем поднимает свои темные глаза на меня, а затем просто пожимает плечами.
Я вновь замолкаю, не зная, что сказать. Мне совсем не хочется узнавать подробности того, что именно произошло с Леа.
Ее изрезанное кухонным ножом тело. Изорванная одежда. Пятна алой, чернеющей крови на полу подвала.
– Я видел сообщения в ее телефоне. Они довели ее своими угрозами, – вдруг говорит Клемент. Голос его напоминает скорее хрипловатый полушепот.
– Неужели эти люди настолько одержимы идеей убийства как таковой? – непонимающе спросил я.
Клемент мрачно усмехается в ответ на мои слова.
Больше в этот вечер мы не разговаривали.
* * *
Леа
Я сидела на больничной кровати, фломастерами рисуя на бинтах цветы и бабочек.
Мои руки, живот и ноги были укутаны медицинской тканью.
Я полумумия.
Несмотря на кучу антибиотиков и обезболивающих, мое тело все еще болело, а скука от одиночества пожирала сознание.
Дорисовав последний стебель цветка, я положила зеленый фломастер на тумбочку рядом с кроватью, где стоял стакан холодной воды, лежали таблетки и телефон.
Откинувшись на жесткую подушку, взглянула в большое окно, сквозь которое пробивался дневной свет.
Интересно, в каком районе я сейчас нахожусь?
Мне лень встать с кровати и посмотреть. Ведь от этого мало что изменится. Веселее не станет.
От размышлений меня отвлек скрип двери.
– Клемент? – откашлявшись, зову я.
– Нет, – в пространство вокруг меня врывается незнакомый голос. Или знакомый?
Нахмурившись, я поворачиваюсь в сторону двери, чтобы увидеть незваного гостя. Будь на нем медицинская форма, я бы и слова ему не сказала. Но одет он был несколько иначе. Это далеко не доктор.
– Кто ты? – спрашиваю я, смотря на смуглого кудрявого шатена с зелеными глазами. Его образ отдаленно напоминает мне о Нико. В то же время я понимаю: между ними нет ничего общего.
– После всего, что случилось с тобой, ты, наверное, меня совсем не помнишь. – Грустная улыбка. Голос у него приятный, добрый. Глаза буквально светятся. Он очень необычный.
Словно гость в этом мире.
– Как тебя зовут? Мы учились вместе? Может быть, жили по соседству? – спрашиваю я, пытаясь воссоздать его образ в своих воспоминаниях. Внезапно в голову приходит еще одно, не самое приятное предположение. Оно заставляет мое сердце биться быстрее. – Мы играли в карты? – придерживаясь за голову, озвучиваю последний вариант.
Но он лишь ухмыляется в ответ. Даже усмешка у него теплая, приятная.
– Леа, думаю, нужно прогуляться. Тебе необходим свежий воздух, видимо, медикаменты совсем затуманили твой разум. Пойдем, – говорит он, и в его взгляде сквозит беспокойство.
Он волнуется за меня. А значит, это близкий человек.
Неужели у меня амнезия?
– Не могу ходить. На ногах слишком глубокие раны, мне будет больно, – вздохнув, говорю я.
– Я помогу тебе, – улыбнулся он, подойдя ближе. – Залезай ко мне на спину.
Его слова заставили меня слабо рассмеяться. Он и правда будет катать меня на себе? Звучит забавно.
Я осторожно встаю с кровати и цепляюсь за его плечи в тот момент, когда он подхватывает меня за ноги, словно я ничего не вешу. И мне совсем не больно, если учесть тот факт, что я порезала себе все тело. Его руки словно воздух. Я их чувствую, но не могу ощутить хватку.
Я крепче обвиваю забинтованными руками его шею, и мы выходим из палаты.
Больничный коридор абсолютно пустой. В нем нет ни медсестер, ни пациентов, ни уборщиц, ни посетителей. В голове всплывают новые мысли.
– Где Клемент? Это ведь он меня нашел? Или его мать? Мне ужасно стыдно за то, что я сделала это именно в его доме. Я должна поговорить с ним. Я же не хотела никого пугать, – без остановки щебечу я.
– С Клементом все хорошо, – спокойно отвечает парень.
Когда мы выходим из больницы, то я невольно хмурюсь. Вокруг нас природа. Это не Квебек. Точнее, это не населенный пункт.
А ведь из окна я слышала шум оживленной трассы.
Но больница, находящаяся на краю города, даже лучше. Здесь так спокойно. Деревья, розовые кусты. Я даже слышу журчание реки.
Все это расслабляет. Будто заново рождаюсь.
Кем бы этот парень ни был, в одном он точно прав – мне и правда нужен свежий воздух. Он помогает от боли в теле лучше, чем все те таблетки, которыми меня пичкают в больнице.
– Как ты? – спрашивает он.
– Мне намного лучше.
Еще несколько минут мы гуляем молча.
– Я так и не могу тебя вспомнить, – говорю я, когда мы выходим из парка к полю, на горизонте которого видны горы Квебека.
– Все пройдет, – отвечает он, помогая мне слезть.
Я удобно усаживаюсь на траву и жестом приглашаю его сесть рядом.
Несомненно, мне нужно поближе разглядеть его лицо, чтобы вспомнить. Может, это родственник по линии моей матери?
Он присаживается рядом со мной. Выглядит задумчивым.
Прогулка постепенно превратилась в пикник без еды.
Я смотрю на горизонт. Нас окружают линии электропередачи.
Помню, как в детстве Клемент запугивал меня, цепляясь за первый уровень опоры. Я каждый раз закрывала глаза, думая, что его сейчас убьет током, а он лишь смеялся и спрыгивал обратно на землю.
Когда вновь поворачиваюсь к своему собеседнику, то вижу, что взгляд его устремлен куда-то вверх.
