Свет на этих трех снимках совсем другой – очень яркие косые солнечные лучи. Сияние золотит траву, благодаря чему остальные краски проступают еще резче. Кадры не то чтобы ужасные, но с первого взгляда видно: профессионал тут и близко не лежал. Просто любительские фотки.
Я повернулся к мальцу:
– Да, картинки и правда симпатичные. Но я уже говорил, мы…
– Посмотрите внимательнее. Вот эти три. – Он указал на фотографии, где все уставились в небо. – И скажите, что вы видите.
Только через минуту я и правда увидел. В огороженном старой стеной саду вместе с остальными был и шестой персонаж. Пока все участники группы задрали голову и пялились в небо, с правого края кадра стоял еще кто-то: лицо обращено к камере, глаза глядят прямо в объектив. На первом из трех снимков человек находится примерно футах в двадцати от Джулиана. На втором немного ближе. На последнем фигура стоит прямо позади него, и теперь уже видно, что это девушка в белом платье без рукавов.
– Что за фигня? – Я озадаченно посмотрел на Билли.
– Вот и я тоже гадаю.
Я снова просмотрел фотки – все по порядку, одну за другой. Покачал головой:
– Это ты схимичил? Шутки шутишь?
– На Библии поклянусь, кадры сами так получились.
Я уставился на снимки. Попытался вспомнить детали того вечера. Я сидел в студийном фургоне, но задние дверцы все время были распахнуты, так что я их всех мог видеть в любой момент, пока работал за пультом. И вообще не отлучался, только разок выскочил на минутку в туалет.
Отлично помню тот момент, когда Билли снял эти кадры, – я еще гаркнул ему, чтобы кабель не зацепил, пока шастает по лужайке. Помню солнечный свет, который в тот день был просто волшебным. Всего десять снимков, вряд ли у него ушло на них больше получаса, а то и меньше.
И в поместье в тот вечер никого не было, только группа и мы с Билли.
Я повернулся к нему:
– А ты сам видел кого-нибудь, когда фотографировал?
Он помотал головой:
– Никого там не было.
– Собирай эту хрень и пошли со мной, – приказал я ему. – Сюда.
Оформительский отдел Moonthunder размещался в просторном складском помещении: мимеограф, несколько просмотровых столов с подсветкой, стеллаж и рабочий стол, заваленный эскизами и фотками. Я сдвинул все это в сторону, указал Билли, куда положить снимки, прихватил лупу и объектив от фотоаппарата. Сам вооружился лупой, объектив сунул мальцу в качестве увеличительного стекла и включил настольную лампу, очень яркую. Нормальный просмотровый стол тут не подходил, он для слайдов, но на таких маленьких фотографиях разницы никакой.
Битый час я угрохал на эти снимки – и остановился только потому, что мигрень подступила. Через лупу за спиной Джулиана ясно просматривалась девочка-подросток лет четырнадцати – во всяком случае, никак не старше шестнадцати. Ровесница Билли. Изображение совершенно обычное, четкое: не размытое, не туманное, не просвечивает. Девчонка выглядела не менее реальной, чем все остальные.
– Ты ее знаешь? – спросил я Билли. – По школе, или в пабе встречал? Может, родственница?
– Родственница? – Он засмеялся. – В нашей семье ни одну девушку не пустят на улицу в таком виде. Да и нет у меня родственниц в деревне, кузины в Фарнхэме живут.
– И на учебе ты ее тоже не видел?
– У нас шкода маленькая, я там с первого класса всех знаю. – Он помялся чуток и говорит: – Вроде бы они как раз эту девчонку и обсуждали. Из «Королька». Которая ушла с Джулианом Блейком.
Голова уже просто раскалывалась.
– Полный дурдом. Значит, фото подделали. Или, ну я не знаю, совместили с негативом другого кадра. Ты где их печатал?
– В ателье. Я уже им звонил. Там сплошь автоматика. Вставляют пленку, нажимают на кнопку, а остальное делает машина. Вручную только рассовывают снимки по конвертам и выдают заказчику. И деньги получают.
Какое-то время мы молчали, уставившись друга на друга через стол. Первым заговорил Билли:
– Как по-вашему, надо их в полицию нести?
– С какого это перепугу?
– А вдруг снимки помогут его найти. И ее тоже, их обоих.
Я чуток поразмыслил и решил:
– Нет, только появятся лишние вопросы. А ответов у нас ни одного. – Глянув на фотки, я добавил: – Слушай, Билли, я оставлю их у себя на денек, ладно? Обещаю, что верну в целости и сохранности, не порву и не сожгу.
Билли кивнул:
– Да забирайте, конечно. У меня же дома негативы.
– А ты смышленый малыш. Даю слово, всё отдам. Не возражаешь, если я копии сделаю? Увеличу, чтобы лучше рассмотреть.
– Ну да, наверное.
Он, похоже, немного смутился, и я добавил:
– И вот еще что: если они пригодятся для оформления альбома, ты получишь стандартный гонорар, какой профессионалы получают, и твое имя напечатают на обложке. Если не выйдет, ты мне их продашь вместе с негативами. Плачу сто фунтов.
Поначалу паренек аж глаза выпучил, однако выдержал солидную паузу, будто раздумывает, и только потом кивнул с серьезным видом:
– Хорошо.
Ударили по рукам, и я обещал ему позвонить, когда разберусь с увеличенными копиями. Понятное дело, ему польстило, что я его в один ряд с профессионалами поставил, но у меня был только один план касаемо этих кадров: уничтожить.
Джон
Том позвонил мне и потребовал объяснить, что там за история с Билли Томасом и его фото. Поскольку я снимков не видел, то и ответил, что я ни сном ни духом. Билли мне вообще ничего не объяснил, только сказал, что кадры получились неожиданные и кому-нибудь из группы лучше бы на них взглянуть. Номер телефона у него был только мой. Мне не хотелось вмешиваться, и я отослал его к Тому. Из Уайлдинг-холла я вернулся к родителям в Мазвелл-Хилл и не горел желанием снова влезать во всю эту бодягу.
Примерно неделя прошла – звонит Том и требует завтра с утра прибыть в офис Larkspur. Сказал, что это очень важно и что соберется вся группа.
«Ну блин», – только и подумал я.
Лесли
Все собрались у Тома в офисе. Мы с Уиллом поехали вместе, чтобы хоть поддержать друг друга морально. А накануне я созвонилась с Эштоном и Джонно, которых тоже вызывали. Я считала, Том собирается нас кинуть – расторгнуть контракт и сказать, что мы теперь сами за себя. Конечно, у нас был первый альбом, с которого перепали бы какие-то крохи отчислений, после того как Том рассчитается за аренду Уайлдинг-холла. Но без Джулиана о втором диске нечего было и мечтать, как и о самой группе. Windhollow Faire созрела для панихиды.
Эштон
Том дождался, пока все собрались, и потащил нас в заднюю комнату. Там на столе лежали снимки. Сказал только: «Смотрите» – и отступил, дожидаясь нашей реакции.
