Мартин Стрикен свободной рукой с размаху ударил Логана под ребра, адская боль пронзила заштопанный живот полицейского. Зашипев от боли, Логан рухнул на пол.
Стрикен выпрямился, качаясь, встал посреди комнаты. С ворчанием стер рукой кровь с лица. Резким движением подхватил Джейми Макрита, другой рукой схватил сумку, выскочил из хижины и исчез в ночи.
Логан встал на колени. Несколько секунд постоял, тяжело дыша, стараясь, чтобы кишки не выпали наружу. Наконец поднялся на ноги и, шатаясь, прошел к двери.
Около выхода остановился. Нет, в таком виде он не может оставить констебля Ватсон. Повернулся, подошел к ней. Она лежала на полу, освещенная лучом упавшего фонаря. На ее животе и бедрах проступили кровоподтеки, из ран на ноге сочилась кровь и стекала на пол. Логан чувствовал, как под кожей Джеки шатаются ребра, когда развязывал ее и помогал сесть.
– Ты в порядке? – спросил он, вытаскивая кляп. От кляпа вокруг рта остались ярко-красные отметины.
Она выплюнула изо рта комок мокрой ваты, закашлялась, лицо исказила гримаса боли. Прижала руку к сломанным ребрам.
– Давай! – выдохнула она. – Возьми этого ублюдка…
Логан набросил пальто на ее голые плечи и, прихрамывая, вышел из домика под снег.
Огни фонарей плясали по всей окружности карьера, лай собак эхом отражался от вырубленных человеком утесов. Огни с юга приближались быстрее, они освещали падающий снег, и казалось, что он горит.
Метрах в пятидесяти впереди Логан различил темную человеческую фигуру.
Стрикен.
Он огляделся по сторонам, сжимая под мышкой извивающегося ребенка, как будто высматривал, в какую сторону бежать.
– Давай, Мартин! – крикнул Логан и двинулся к нему по глубокому снегу, прижимая руку к горящему огнем животу. – Все кончено. Тебе больше некуда бежать. Повсюду расклеены твои фотографии, все знают твое имя. Это конец.
Стрикен обернулся, страх перекосил его лицо.
– Нет! – закричал он, лихорадочно подыскивая путь к спасению. – Нет! Они отправят меня в тюрьму!
Логан подумал, что это совершенно очевидно, и сказал:
– Ты детей убивал, Мартин. Убивал их и издевался над ними. Ты кромсал их мертвые тела. Куда, как ты думаешь, тебя за это отправят? В воскресный лагерь?
– Они будут делать мне больно! – Стрикен заплакал, дыхание его превращалось в морозном воздухе в облачка белого пара, которые тут же растворялись в темноте. – Как он! Как Кливер!
– Давай, Мартин, все кончено…
Джейми Макрит извивался, махал руками и ногами и вопил во всю силу своих легких. Стрикен бросил сумку на снег, чтобы поудобнее перехватить мальчишку, но Джейми Макрит вырвался и упал в снег.
Логан бросился вперед.
Стрикен выхватил нож.
Логан остановился. Лезвие блеснуло, и холодная змея обвила внутренности Логана.
– Я в тюрьму не пойду! – завопил во весь голос Мартин, переводя глаза с Логана на приближающихся полицейских.
Оставленный без внимания Джейми Макрит вскочил на ноги и побежал.
– НЕТ! – Мартин обернулся – и увидел, как малыш бежит по снегу, быстро двигая маленькими ногами. Только Джейми бежал не в сторону полицейских фонарей. Не на звуки собачьего лая. Он бежал в самую глубь карьера.
Мартин ринулся за ним, лезвие ножа сверкало в его руке. Он кричал:
– Вернись! Это опасно!
Скрипя зубами от боли, Логан бросился вдогонку, но расстояние между ним и Стрикеном быстро увеличивалось.
Стрикен попал ногой в скрытую снегом яму и упал лицом в снег. Спустя несколько секунд снова вскочил, но Джейми уже убежал далеко, прямо к засыпанной снегом гранитной чаше карьера. К черному озеру. Внезапно мальчик остановился. Он зашел так далеко, больше он не мог. Вокруг не было ничего, только темнота и холод – и черная вода впереди. Насмерть перепуганный, он пошел назад.
– Это опасно! – Мартин бежал к нему навстречу.
Но Мартин Стрикен весил значительно больше, чем маленький ребенок. Лед, который выдержал вес Джейми, не смог выдержать почти сто килограммов Стрикена. Лед треснул со звуком пушечного выстрела. Мартин остановился, раскинул руки в стороны и замер. Лед треснул еще раз, значительно громче. Мартин пронзительно закричал.
Джейми с ужасом смотрел на него.
Лед с ревом раскрылся, под ногами Мартина Стрикена образовалась полынья размером с легковую машину, и он исчез. Камнем пошел прямо ко дну. Отчаянный вопль поглотила черная вода.
По другую сторону полыньи Джейми полз к берегу и всматривался в чернильную темноту.
Мартин так и не всплыл.
39
Логан стоял под тихо падавшим снегом, смотрел, как удаляются огоньки «скорой помощи». «Скорая» забрала Ватсон: сотрясение мозга, переохлаждение, несколько очень неприятных ушибов и пара сломанных ребер. На всякий случай Джеки сделали укол от столбняка, из-за укусов. Врач «скорой помощи» сказал, что ничего особенно серьезного. Конечно, ничего серьезного, а если подумать, что могло случиться…
Логан сел в одну из патрульных машин, завел мотор и включил на полную мощность обогреватель. Почувствовал, что голова клонится на руль, застонал. Констебля Джеки Ватсон и Джейми Макрита увезли в больницу. Ублюдок Саймон Ренни уже в больнице. Мартин Стрикен мертв, его мать тоже.
Логан взглянул в окно как раз вовремя, чтобы заметить затормозившую дорогую машину. Дверь открылась, и на снег ступила пара стройных ног в элегантной обуви. Приехала патологоанатом. Логан почувствовал, как сердце екнуло, еще сильнее, чем прежде.
На Исобел Макалистер было нечто из зимней коллекции для девушки Джеймса Бонда, сплошь меха и шкуры верблюда. И черт возьми, все это ей очень шло.
Заправив выбившиеся локоны под меховую шапку, она открыла багажник и достала медицинскую сумку.
Исобел и Миллер
На дереве сидели
Ц.Е.Л.О.В.А.Л.И.С.Ь…
Если завтра, с самого раннего утра, пойти в отдел собственной безопасности, инспектор Напье с кислой красной физиономией прикажет вынести ее вперед ногами из управления, и это будет сделано за время меньшее, чем для того, чтобы произнести: «Злостно неправомерное поведение». По крайней мере, Напье разожмет смертельную хватку на его шее.
Логан сидел в машине и тупо смотрел на дом Стрикенов. Для Исобел все будет кончено. Ни одна полицейская структура не подпустит ее к себе на пушечный выстрел. Как там Миллер сказал? Ей просто кто-то был нужен рядом… Чтобы кто-то о ней заботился… Как когда-то Логан. Давным-давно, в старые хреновые времена…
А сейчас он только в одном случае стерпел бы прикосновение ее холодных рук – если бы лежал на спине в морге, с биркой на большом пальце ноги.
